Мендельсона вы любите?
-- Вы знаете Мендельсона?
-- Саул!Мендельсон -- это лучшийиз старых! Я надеюсь, вы любите
Мендельсона. Правда, его плохо слушать в "Корабле". Вы меня понимаете?
-- Пожалуй... Я слушаю Мендельсона в своем уютном кабинете.
Разговорились наконец, подумал Антон. Он взглянул на часы. "Корабль"
входил в стартовую зону над Северным полюсом.Наэкраневфиолетовой
глубиневозниклитемныеточкизвездолетов,ожидающих старта.Антон
крикнул в дверь:
-- Простите, что прерываю.Скоростарт. Димка, покажиСаулу, как
пользоваться безынерционной камерой.
Антон послал на контрольную станцию запрос о программе предстоящего
перелета и черезтридцать минут,втечение которых "Корабль" плавал в
стратосфере вместе с двумя десятками других больших и малых звездолетов,
получил программу на переход, семь вариантовпрограммы обратного пути и
разрешениенавыходв Подпространство.Тогдаон попросил пассажиров
укрытьсявкамерах,вошелвкамерусам, произвелперекличку и дал
"Кораблю" команду на старт.Как всегда, Антона сильно затошнило.Через
всетелопрошлараскаленная волна, лицо испинапокрылисьхолодным
потом.
Антоносоловелымвзглядомследил,каккраснаястрелка рывками
прыгает по шкале, отмечая стремительно меняющуюся кривизну пространства.
Двести риманов... четыреста...восемьсот... тысячашестьсот риманов на
секунду...Пространствовокруг "Корабля" скручивалосьвсе туже. Антон
знал,какэтовыглядитсостороны.Четкий черныйконус"Корабля"
становится зыбким, медленно тает и вдруг исчезает совсем, а на его месте
вспыхивает насолнце огромноеоблако твердого воздуха.Температура на
сто километров вокруг резко падает на пять-десять градусов... Три тысячи
риманов. Огненная стрелка остановилась.Эпсилон-деритринитация закончи-
лась,и"Корабль" перешел в состояние Подпространства.С точки зрения
земного наблюдателяон был сейчас "размазан" на протяжении всех полуто-
раста парсеков от Солнца до ЕН 7031. Теперь предстоял обратный переход.
При выходе из Подпространства всегда существует опасность оказаться
слишкомблизко к какой-нибудь тяготеющей массе, аможетбыть,даже и
внутри нее.Правда, опасность эта является чисто теоретической. Вероят-
ность еегораздоменьшевероятностиугодитьточновпечнуютрубу
Эрмитажа,вывалившись над Ленинградом из стратоплана. Во всяком случае,
ни то,ни другоесобытиениразунеимеломестазавсюисторию
человечества. "Корабль" Антона благополучно выскочил в нормальное прост-
ранство на расстоянии двух астрономическихединицотжелтогокарлика
ЕН 7031.
Антон отдышался, вытерпот солба и вышел из камеры. В рубкевсе
быловпорядке.Онпрошелсявдольпульта,скользнулвзглядомпо
обзорномуэкрану, затем выключил автоматику перехода.
Напульте перед
экраномпо-прежнемулежал букетик гвоздик. Антон остановился. "Жалко",
-- пробормотал он. Он коснулся букетикапальцем, и цветы рассыпалисьв
зеленоватуюпыль. "Бедняги, -- подумал Антон. -- Не выдержали. Да и кто
выдержит?" Он вспомнил о пассажирах и спустился в кают-компанию.
Зал кают-компании был круглый, сюда выходили двери всех восьми кают
и люк в нижний этаж, где были кладовые, кухня-синтезатор,душ и прочее.
Антон оглядел стол, кресла, поправил крышку мусоропровода и направился в
каюту Вадима. Тамон отодвинул заслонку камеры, иВадимвывалилсяна
него. Он был белый и мокрый, как мышь.
-- Плохо? -- участливо спросил Антон.
Вадим грудным голосом пропел:
Воет ветер дальних странствий,
Раздается жуткий свист --
Это вышел в Подпространство
Структуральнейший лингвист.
Впрочем, он сейчас же откинул диван и сел.
-- Вот почему я не стал звездолетчиком, -- сказал он немного хрипло
и прилег.
-- Каждый раз ты это говоришь, -- сказал Антон. Вадим промолчал. --
Пойду освобожу Саула, -- сказал Антон.
-- Ты слышал нашу беседу? -- спросил Вадим, не открывая глаз.
-- Да.
-- Интересный человек, а?
-- Не знаю, -- сказал Антон. -- По-моему, он человек в беде.
-- Еще бы! Другого бы ты на "Корабль" не взял. Стоитнам собраться
куда-нибудь вдвоем, как ты начинаешь альтруировать. Постой, не уходи...
Антон остановился в дверях.
-- Ты несешь болезненнуючепуху,--сказал он,-- аСаулутам
сейчас, наверное,плохо.Это труднопредставить, но он,я думаю, еще
более хилый межпланетник, чем ты.
Вадим неожиданно вскричал трагическим шепотом:
-- Слепец! О слепец!..Нет, не уходи -- мнетоже плохо... Неужели
ты еще не понимаешь, кто он?!
-- Что ты имеешь в виду?
Вадим, наконец, сел.
-- Он же ничего не смыслит в лингвистике, -- сказал он. -- Надеюсь,
это ты заметил?
-- А что ты понимаешь в истории?
-- Ты мне еще скажи,что онкнижный червь.Мывсе знаемодного
такого червя. Его зовут Бенни Дуров. Поговори о нем с тагорянами.
Антон нехотя улыбнулся.
-- Ладно, --сказал он. -- Только ты все-таки воздерживайся.Я-то
тебяпереношувлюбыхдозах,а вот насвежего человекатыиногда
производишьсовершенноудручающеевпечатление.Поменьшежеребячьего
оптимизма и побольше такта.
-- Слушаю, шкип, -- серьезно сказал Вадим. -- Есть, шкип.
Антонвышел.Огибаястол,онопятьулыбнулся:сВадимомне
соскучишься. В каюте номертри он прежде всегооткинул дивани только
тогда откатилзаслонку, готовясь подхватить падающее тело.