Яркое свечениеслепилоглаза.
Моргейн держала его в вытянутой руке.
-Ничтонеизменилось,-огорченносказалаона,-ничтоне
изменилось.
- Прошу вас, лио, уберите его! Он нам не даст более хорошего ответа и
добра нам не принесет.
Она уступила. Ветер утих, огненный шар наконцеклинкапогас,она
села, держа в руках меч в ножнах. Лицо ее ничего не выражало.
- Ответ - юг. По-видимому, именно так.
- Спите, - настаивал он, видя ее усталые глаза. - Лио, уменяболят
кости, но я не усну, покавыневыспитесь.Есливамнежалкосебя,
пожалейте хотя бы меня. Спите.
Она провела дрожащей рукой по глазам, кивнула и легла прямо там,где
сидела, даже не устроив для себя ложе. Но он тихо поднялся, достал одеяла,
расстелил одно из них подле нее и перекатил ее на одеяло, апотомнакрыл
другим. Она прошептала слова благодарности и ещеразприподнялаголову,
когда он подкладывал под нее ее сложенную одежду.Затемзаснуламертвым
сном, и Подменыш лежал на ней, как любовник. Она не отпускала его дажево
сне, эту злую вещь, которой служила.
Он считал, что они уже основательно заблудились. Прошло четыре дняс
тех пор, как они прошли через пустоту,которойнемогосознатьразум,
прошли через Врата. Путь назад был невозможен. Они покинули те места ине
знали, куда попали, что за люди здесь живут - они знали только,чтосюда
вели Врата,ичтотеВрата,черезкоторыеонипрошли,теперьуже
уничтожены, закрыты.
Было это результатом войны, которую они вели - войны противдревнего
волшебства, против могущества, созданногокел.Таковабылаодержимость
Моргейн и таков был долг его, ее слуги... и не ему было судить, почему она
выбрала именно этот, а не другой путь. Сам он шел занеюпотому,чтов
Эндаре дал ей клятву. Она искала главные Врата этого мира, Врата,которые
ей надлежало закрыть. И она нашла их, потому что Подменыш никогда не лгал.
Это были те самые Врата, через которые они попали в этустрану,ичерез
которые следом за ними ворвались их враги.
Они бежали,спасаясвоюжизнь,но,какназло,этастранауже
оказалась во власти их врагов.
- Это на нас все еще воздействуют те Врата,которыемытолькочто
покинули, - сказала Моргейн, когда они начинали путешествие к северу и меч
в первый раз предупредил их. Но по мере того, как они удалялись от Врат, а
меч давал все тотжеобескураживающийответ,Моргейнначиналачто-то
невнятно объяснять о горизонте и кривизне земной поверхностииодругих
вещах, которые Вейни понять не мог.Нозатемвконцеконцовпокачала
головой, и на лице ее был страх. Он пытался убедить ее, что они всеравно
ничего сделать с этим не могут, что им остается только бежать,чтовраги
рано или поздно настигнут их. Но утешить ее этим он не мог.
-Ябудуточнознать,-сказалаона,-еслиэтотсигналк
сегодняшнему вечеру не ослабеет, то мечможетнайтиВрата,меньшиепо
размерам, но все же возможно, что мы на другой сторонемираилислишком
далеки от Врат.
Малые Врата сияют не такярко.Еслисегоднямечбудет
светить так же, как и прежде... тогда мы будем знатьнаверняка,чегомы
добились.
Теперь они это знали.
Вейни снял с себя часть доспехов. Не было у него такой кости, которая
бы не болела, но сегодня у него был плащ и огонь, и он был скрытотглаз
врагов, и это было лучше, чем то, что он имел прежде. Он укутался в плащ и
прислонился спиной к старому дереву. Меч свойонположилобнаженнымна
колени. Шлем с головы он снял в последнюю очередь и отложил всторону,с
наслаждением чувствуя, как волосы щекочет ветерок. На шлеме его была белая
повязка илина. Ручей журчал в камнях, вздыхали деревья,тихопереступали
лошади, пощипывая на прогалине чахлую траву.Шиюнскаякобылавырослав
стойле,онанеумелачувствоватьврага,нонаСиптахаможнобыло
положиться как на человека: тот был обучен, как надо вести себя вбою,и
не доверял чужакам, и потому Вейни верилсеромуконюкаксебесамому.
Полный желудок, тепло, ручей, из которого можноутолитьжажду,изобилие
дичи, достойной охоты.
Поднялась луна - маленькая, непуганная; увидеть что-нибудьподобное,
когда не знаешь пути домой, бывает полезно. Луна была похожанату,что
всходила над лесамиЭндара-Карша.Онмогбыдажепочувствоватьсебя
спокойным - если бы Подменыш показывал какой-нибудь другой путь.
Заря поднялась тихо и незаметно, с пением птиц ифырканьемлошадей.
Вейни по-прежнему сидел, поддерживая голову руками и с трудом удерживаясь,
чтобы не закрыть смыкающихся век. Моргейн пошевелилась, протянуларукук
оружию, изумленно заморгала, увидев его, опершись на локоть.
- Что случилось? Ты спал на посту?
Он вздрогнул в предчувствии ее гнева и потряс головой.
- Я решил не будить вас. Вы выглядели очень усталой.
- Что ж, по-твоему, будет лучше, если ты сегодня будешьвываливаться
из седла?
Он улыбнулся и опять покачал головой, все же задетый ее тоном. Она не
любила, когда о ней слишком пеклись, и потому очень часто заставляласебя
ехать, когда больше всего ей хотелось остановиться и отдохнуть.Этобыло
непременной частью отношений межу ними,междуилиномилио,слугойи
госпожой. И она никак не могла научитьсяполагатьсянакого-тоихоть
кому-то доверять.
"Предполагается, что я умру, - подумал он и почувствовал боль в душе.
- - Как и все, кто служил ей раньше".
- Седлать ли мне лошадей, лио?
Она встала, окутав плечиодеялом-утростоялопрохладное-и,
уставившись в землю, прижала ладони к вискам.
- Мне надо подумать. Получается так, что намнадобывозвращаться.
Мне надо подумать.
- Думать лучше на свежую голову.
Глаза ее сверкнули, и он тут же пожалел о своих словах-длянего,
прекрасно знающего все ее привычки,былонедопустимоговоритьтак.Он
знал, что сейчас она вспылит, поставит его на место,приготовилсяснести
это, как случалось уже сотни раз, случайно или не случайно, и простостал
ждать, когда это пройдет.