Но затовсвоихчашкахони
стали настоящими хозяевами. Я туда запускал фагов - так импростонена
что было рассчитывать. Мои питомцы использовали любуювозможность,чтобы
вырасти и измениться.
- Как это возможно?
- Что? - Он, похоже, удивился, что я не все принимаю на веру.
- Запихнуть так много в столь малый объем. Макака-резус - этовсе-таки
нечто большее, чем просто калькулятор, Верджил.
-Возможно,янеоченьхорошообъяснил,-сказалон,заметно
раздражаясь. - Я использовал нуклеопротеидные компьютеры.Онипохожина
ДНК, но допускают интерактивный обмен. Ты знаешь, сколько нуклеотидных пар
содержится в организме одной-единственной бактерии?
Последнюю свою лекцию по биохимии я слушал уже довольно давно и поэтому
только покачал головой.
- Около двух миллионов. Добавь сюда пятнадцатьтысячмодифицированных
рибосом - каждая с молекулярным весом около трех миллионов -ипредставь
себе возможное количествосочетанийиперестановок.РНКвыглядиткак
длиннаяспиральизбумажнойленты,окруженнаярибосомами,которые
считывают инструкции и вырабатывают белковые цепи. - Слегка влажныеглаза
Верджила буквально светились. - Кроме того, я женеговорю,чтокаждая
клетка была отдельной особью. Они действовали сообща.
- Сколько бактерий ты уничтожил в чашках Петри?
- Не знаю. Миллиарды. - Онусмехнулся.-Тыпопалвсамуюточку,
Эдвард. Как планета, населенная E.coli.
- Но тебя не за это уволили?
- Нет. Прежде всего они не знали, что происходит. Я продолжал соединять
молекулы, увеличивая их размеры и сложность. Поняв, чтобактериислишком
ограниченны, я взял свою собственную кровь, отделил лейкоциты и ввел в них
новые биочипы. Потомдолгонаблюдалзаними,гоняяполабиринтами
заставляя справляться с химическими проблемами. Они показалисебяпросто
великолепно. Время на их уровне течетгораздобыстрее:оченьмаленькие
расстояния для передачи информации, иокружениегораздопроще...Затем
как-то раз я забыл спрятать свое компьютерноедосьеподсекретныйкод.
Кто-то из руководства его обнаружил и догадался, чем я занимаюсь.Скандал
был страшный! Они решили, что из-за моих работ на нас вот-вот спустят всех
собак бдительные стражи общественнойбезопасности.Принялисьуничтожать
мою работу и стиратьпрограммы.Приказали,чтобыястерилизовалсвои
лейкоциты. Черт бы их побрал! - Верджил скинул лабораторный халат иначал
одеваться. - У меня оставалось от силы дня два. Я отделил наиболее сложные
клетки...
- Насколько сложные?
- Они, как и бактерии, держались группами штук по сто. И каждуюгруппу
поуровнюинтеллектаможнобылосравнить,пожалуй,сдесятилетним
ребенком. - Он взглянул мне в глаза. - Всеещесомневаешься?Хочешь,я
скажу тебе, сколько нуклеотидных пар содержится в клетках млекопитающих? Я
специальнозапрограммировалсвоикомпьютерынаиспользование
вычислительных мощностей лейкоцитов.
Так вот, чертпобери,ихдесятьв
десятой степени! И у них нет огромного тела, о которомнужнозаботиться,
растрачивая большую часть полезного времени.
- Ладно, - сказал я. - Ты меня убедил. Но что было дальше?
- Дальше я смешал лейкоциты со своей кровью, набрал шприциввелвсе
это себе обратно. - Он застегнул верхнююпуговицурубашкиинеуверенно
улыбнулся. - Я запрограммировал их на все, чтотолькоможно,общаясьс
ними на самом высоком уровне, который допускают энзимыитомуподобное.
После чего они зажили своей жизнью.
- Ты запрограммировал их плодиться и размножаться? Становиться лучше? -
повторил я его фразу.
- Я думаю, они развили кое-какие характеристики, заложенныевбиочипы
еще на стадии кишечных бактерий.Лейкоцитыужемоглиобщатьсядругс
другом,выделяявокружающуюсредухимическизакодированныеучастки
памяти. И наверняка они нашли способы поглощать другиетипыклетоклибо
преобразовывать их, не убивая.
- Ты сошел с ума.
- Но ты сам видел изображение на экране! Эдвард,менястехпорне
берет ниоднаболезнь.Раньшеяпростужалсяпостоянно,затотеперь
чувствую себя как нельзя лучше.
- Но они у тебя внутри и постоянно что-то находят, что-то меняют...
- И сейчас каждая группа не глупее тебя или меня.
- Ты действительно ненормальный.
Он пожал плечами.
- Короче, меня вышибли. Решили, видимо, что япопытаюсьотомститьза
то,каконирасправилисьсмоейработой.Поэтомуменявыгналииз
лаборатории, и до сего момента мне не представлялось настоящей возможности
узнать, что происходит в моем организме. Три месяца уже прошло.
- И ты... - Я едва поспевал за перегоняющими друг друга догадками. - Ты
сбросил вес, потому что они улучшили у тебя жировой обмен.Кстати,кости
стали прочнее, позвоночник полностью перестроен...
- У меня никогда не болит спина, даже если ясплювоченьнеудобной
позе.
- Сердце у тебя тоже выглядит не так.
- Про сердце я не догадывался, -сказалон,внимательноразглядывая
изображение на экране. - А насчет жира... Обэтомядумал.Онивполне
могли улучшить у меня обменвеществ.Впоследнеевремяяникогдане
чувствую себя голодным. Привычки в еде у меня не слишком сильно изменились
- по-прежнему хочется того, чего и всегда хотелось, - нопочему-тояем
только полезные продукты. Видимо, ониещенепоняли,чтопредставляет
собой мой мозг. Ониосвоилижелезистуюсистему,нопоканеосознали
глобальной картины, если ты понимаешь, что яимеюввиду.Ониещене
знают, что я - это я. Авотчтотакоерепродуктивныеорганы,усвоили
просто замечательно.
Я взглянул на экран и отвел глаза.
- Нет, внешне все выглядит нормально. - Онзахихикал.-Нокак,ты
думаешь, я подцепилэтукрасоткуКандис?Онарассчитывалапростона
одноразовое приключение с технарем.