Морлокипо-прежнемуделалидляниходеждуи
заботились обихповседневныхнуждах,можетбыть,вследствиестарой
привычки работать на них. Они делали это так же бессознательно,какконь
бьет о землю копытом или охотник радуется убитой имдичи:старые,давно
исчезнувшие отношения все ещенакладывалисвоюпечатьначеловеческий
организм. Но ясно, что изначальные отношения этих двухрассталитеперь
прямопротивоположны.НеумолимаяНемезиданеслышноприближаласьк
изнеженным счастливцам. Много веков назад, за тысячи итысячипоколений,
человек лишил своего ближнего счастья и солнечного света.Атеперьэтот
ближний стал совершенно неузнаваем! Элоисноваполучилиначальныйурок
жизни. Они заново познакомились с чувством страха. Я неожиданно вспомнил о
мясе, которое видел в Подземном Мире. Не знаю, почемумнеэтопришлов
голову: то было не следствиемоихмыслей,акакбывопросизвне.Я
попытался припомнить, как выглядело мясо. Оноужетогдапоказалосьмне
каким-то знакомым, но что это было, я не мог понять.
Маленький народ был беспомощен вприсутствиисуществ,наводившихна
него этот таинственный страх, но я был не таков. Я был сыном своеговека,
века расцвета человеческой расы, когда страх перестал сковывать человека и
таинственность потеряла свои чары. Во всяком случае, я мог защищаться. Без
промедления я решил приготовить себе оружие и найти безопасноеместодля
сна. Имеятакоеубежище,ямогбысохранитьпоотношениюкэтому
неведомому миру некоторую долю той уверенности, которой я лишился,узнав,
какие существа угрожали мне по ночам. Я знал, что незаснудотехпор,
пока сон мой не будет надежно защищен. Я содрогнулся примысли,чтоэти
твари уже не раз рассматривали меня.
Весь день я бродил по долинеТемзы,ноненашелникакогоубежища,
которое было бы для них недосягаемым. Все здания и деревья казалисьлегко
доступными для таких ловких и цепких существ, какими были морлоки, судя по
их колодцам. И тут я снова вспомнил о высоких башенках и гладких блестящих
стенах Зеленого Фарфорового Дворца. В тотжевечер,посадивУину,как
ребенка, на плечо, я отправился по холмам на юго-запад. Я полагал, чтодо
Зеленого Дворца семь или восемь миль,но,вероятно,донегобыливсе
восемнадцать. В первый раз я увидел это место в довольнопасмурныйдень,
когда расстояния кажутся меньше. А теперь, когдаядвинулсявпуть,у
меня, кроме всего остального, ещеоторвалсякаблукивногувпивался
гвоздь - это были старые башмаки, которые я носил только дома. Я захромал.
Солнце давно уже село, когдапоказалсядворец,вырисовывавшийсячерным
силуэтом на бледно-желтом фоне неба.
Уина была в восторге, когда я понес ее на плече, но потом оназахотела
сойти на землю и семенила рядом со мной,перебегаятонаодну,тона
другую сторону за цветами и засовывая их мневкарманы.Карманывсегда
удивляли Уину, и в конце концов она решила, что это своеобразные вазыдля
цветов.
Во всякомслучае,онаихиспользоваладляэтойцели...Да!
Кстати... Переодеваясь, я нашел...
(Путешественник по Времени умолк, опустил руку в карман и положил перед
нами на столикдваувядшихцветка,напоминавшихоченькрупныебелые
мальвы. Потом возобновил свой рассказ.)
- Землю уже окутала вечерняя тишина, а мы все ещешличерезхолмпо
направлению к Уимблдону. Уина устала и хотела вернуться в здание из серого
камня. Но я указалнавидневшиесявдалекебашенкиЗеленогоДворцаи
постарался объяснить ей, что там мы найдемубежище.Знакомаливамта
мертвая тишина, которая наступает перед сумерками? Даже листья на деревьях
не шелохнутся. Наменяэтавечерняятишинавсегданавеваеткакое-то
неясное чувство ожидания. Небо былочистое,высокоеиясное;лишьна
западе виднелось несколько легких облачков. Нокэтомугнетувечернего
ожидания примешивалсятеперьстрах.Втишинемоичувства,казалось,
сверхъестественно обострились. Мне чудилось, что я мог даже ощущать пещеры
в земле у себя под ногами, мог чуть ли не видеть морлоков, кишащих в своем
подземном муравейнике в ожидании темноты. Мне казалось, что они примут мое
вторжение как объявление войны. И зачем взяли они мою Машину Времени?
Мы продолжали идти в вечерней тишине, а сумерки тем временем постепенно
сгущались. Голубая ясность дали померкла, одна за другой стализагораться
звезды. Земля под ногами становилась смутной, деревья - черными.Страхи
усталость овладели Уиной. Я взял ее на руки, успокаивая и лаская. Помере
наступления темноты она все крепче икрепчеприжималасьлицомкмоему
плечу. По длинному склону холма мы спустились в долину, и тут я чутьбыло
несвалилсявмаленькуюречку.Перейдяеевброд,явзобралсяна
противоположный склон долины, прошел мимо множествадомов,мимостатуи,
изображавшей, как мне показалось,некоеподобиефавна,нотолькобез
головы. Здесь росли акации. Морлоков не было видно, новедьночьтолько
начиналась и самые темные часы, перед восходом ущербленной луны, былиеще
впереди.
С вершины следующего холма я увидел густую чащу леса, котораятянулась
передо мной широкой и черной полосой.Яостановилсявнерешительности.
Этому лесу не было видно конца ни справа, ни слева. Чувствуя себяусталым
- у меня нестерпимо болели ноги,-яосторожноснялсплечаУинуи
опустился на землю. Я уже не видел Зеленого Дворца и не знал,кудаидти.
Взглянув на лесную чащу, я невольно подумал о том, что могла скрыватьона
в своей глубине. Под этими густо переплетенными ветвямидеревьев,должно
быть, не видно даже звезд. Если б влесуменядажеинеподстерегала
опасность - та опасность, самую мысль о которой я гнал от себя, - тамвсе
же было достаточно корней, чтобы споткнуться, и стволов,чтобырасшибить
себе лоб. К тому же я был измучен волнениями этого дня и решил неидтив
лес, а провести ночь на открытом месте.
Я был рад, что Уина уже крепко спала.Заботливозавернувеевсвою
куртку, я сел рядом с ней и стал ожидать восходалуны.