11. ЗЕЛЕНЫЙ ДВОРЕЦ
КогдаоколополуднямыдошлидоЗеленогоДворца,тонашлиего
полуразрушенным и пустынным. В окнахторчалитолькоосколкистекол,а
большие куски зеленой облицовки отвалились от проржавевшего металлического
каркаса. Дворец стоялнавысокомтравянистомсклоне,и,взглянувна
северо-восток, я изумился, увидя большойэстуарий,или,скорее,бухту,
там, где, по моим соображениям, были наши Уондсворт и Бэттерси. И ясразу
подумал,-чтожепроизошлоилипроисходиттеперьссуществами,
населяющими морскую глубину, но долго раздумывать об этом не стал.
Оказалось, что дворец был действительно сделан из фарфора, и вдольего
фасада тянулась надпись на каком-то незнакомом языке. Мне пришла вголову
нелепая мысль, что Уина может помочь разобрать ее, но оказалось, что она и
понятия не имеет о письме. Она всегда казалась мнеболеечеловеком,чем
была на самом деле, может быть, потому, что ее привязанность комнебыла
такой человеческой.
За огромными поломаннымистворчатымидверями,которыебылиоткрыты
настежь, мы увидели вместо обычного зала длиннуюгалереюсцелымрядом
окон. С первого же взгляда я понял,чтоэтомузей.Паркетныйполбыл
покрыт густым слоем пыли, и такой же серый покров лежал на удивительныхи
разнообразных предметах, в беспорядке сваленных повсюду. Средипрочегоя
увидел что-то странное и высохшее посредизала-несомненно,этобыла
нижняя часть огромного скелета. По форме егоногяопределил,чтоэто
вымершее животное типа мегатерия. Рядом в густой пыли лежали егочерепи
кости верхних конечностей, а в одном месте,гдекрышапротекала,часть
костей почти совершенно рассыпалась. Далее в галерее стоял огромный скелет
бронтозавра. Мое предположение, что этомузей,подтвердилось.Побокам
галереи я нашел то, что принял сначала за покосившиеся полки, но, стерев с
них густой слой пыли, убедился, что это стеклянные витрины. Вероятно,они
были герметически закупорены, судя понекоторымпрекрасносохранившимся
экспонатам.
Ясно, что мынаходилисьсредиразвалиногромногомузея,подобного
Южно-Кенсингтонскому, но относившегося к болеепозднимвременам.Здесь,
по-видимому,былпалеонтологическийотдел,обладавшийчудеснейшей
коллекциейископаемых,однаконеизбежноеразрушение,искусственно
остановленноенанекотороевремяиутратившееблагодаряуничтожению
бактерий и грибков девяносто девять сотыхсвоейсилы,всежевернои
медленно продолжало свою работу. То тут, то там находил я следыпосещения
музея маленьким народом: кое-где попадались редкие ископаемые, разломанные
ими на куски или нанизанные гирляндами натростник.Внекоторыхместах
витрины были сорваны. И я решил,чтоэтосделалиморлоки.Дверецбыл
совершенно пуст. Густой слой пыли заглушал звукнашихшагов.Покаяс
изумлениемосматривался,комнеподошлаУина,котораядотехпор
забавлялась тем, что катала морского ежа по наклонному стеклу витрины.
Густой слой пыли заглушал звукнашихшагов.Покаяс
изумлениемосматривался,комнеподошлаУина,котораядотехпор
забавлялась тем, что катала морского ежа по наклонному стеклу витрины. Она
тихонько взяла меня за руку и встала рядом со мной.
Ябылтакизумленпривидеэтогоразрушающегосяпамятника
интеллектуального периода существования человечества, что не подумал о той
пользе, какую отсюда мог бы для себя извлечь. Даже мысль о Машине вылетела
у меня на время из головы.
Судя по размерам, Зеленый Дворец должен был заключать в себе нетолько
палеонтологическую галерею: вероятно, тут были иисторическиеотделы,а
может быть, даже библиотека. Для меня это было бынеизмеримоинтереснее,
чемгеологическаявыставкавременупадка.Принявшисьзадальнейшие
исследования, я открыл вторую,короткую,галерею,пересекавшуюпервую.
По-видимому, это был Минералогический отдел, и вид куска серынавелменя
на мысль о порохе. Но я нигде не моготыскатьселитрыиликаких-нибудь
азотнокислых солей. Без сомнения, они разложились много столетий назад. Но
сера не выходила у меня из головы и натолкнула меня на целыйрядмыслей.
Все остальное здесь мало меня интересовало, хотя, в общем,пожалуй,этот
отдел сохранился лучше всего. Я не специалист по минералогии, ипотомуя
отправился дальше вполуразрушенноекрылоздания,параллельноепервой
галерее, через которую я вошел. По-видимому, этот новый отдел был посвящен
естественнойистории,новсевнемдавным-давноизменилосьдо
неузнаваемости. Несколько съежившихся ипочерневшихостатковтого,что
прежде было чучелом зверей, высохшие коконы в банках, когда-то наполненных
спиртом, темная пыль, оставшаяся от засушенных растений, - вот и все,что
я здесь нашел. Я пожалел об этом; мнебылобыинтереснопроследитьте
медленные терпеливые усилия,благодарякоторымбыладостигнутаполная
победа над животным и растительным миром.Оттудамыпопаливогромную
плохо освещенную галерею. Пол постепенно понижался, хотя иподнебольшим
углом, от того конца, где мы стояли. С потолка через одинаковые промежутки
свешивались белыешары;некоторыеизнихбылитреснутыилиразбиты
вдребезги, и у меня невольно явилась мысль,чтоэтопомещениекогда-то
освещалось искусственным светом. Тут ябольшечувствовалсебявсвоей
среде, гак как по обе стороны от меня поднимались остовыогромныхмашин,
все сильно попорченные и многие даже поломанные; некоторые,однако,были
еще в сравнительной целости. Вы знаете, у меняслабостькмашинам;мне
захотелось подольшеостатьсяздесь,темболеечтобольшаячастьих
поразила меня новизнойинепонятностью,иямогстроитьлишьсамые
неопределенныедогадкиотносительноцелей,которымонислужили.Мне
казалось, что если я разрешу эти загадки, то найдумогущественноеоружие
для борьбы с морлоками.