В газетах Джеймсинтересовалсябольше
всегостатьямии заметками о научно-технических новостях и
даже читал популярные книги по различным отраслям знания. Во
всякомслучае,он был для своих друзей почти непререкаемым
авторитетом в научных делах и заслужил отФредаСтапльтона
иронический комплимент:
- Понимаете,Джеймс знает буквально все! Он может разоб-
ратьизаново собрать любой радиоприемник.Он не понимает
только одного: как это говорят в Нью-Йорке, а слышат в Чика-
го!...
Когда Джеймс впервые услышал эту фразу, он сначала немно-
го опешил. А затем серьезно ответил:
- Ты,Фред,даже не отдаешь себе отчета, как это верно!
Видишь ли,можно знать что-то разумом. И я кое-что знаю. Но
одно дело разум,а совсем другое - чувства, эмоции. Для них
многоевсегдаостаетсячудом,как бы ты его ни объяснял.
Так, очевидно, и со мной. Разумом я все это понимаю, а чувс-
твами - действительно нет.Ну, да, да, вот он - радиоприем-
ник,а в Нью-Йорке - передатчик. Все понятно, если говорить
о технике. А все равно это чудо. И его-то понять невозможно.
- Странный человек,чего ж тут понимать? - бросил Фред.-
Радио и радио, вот и все.
- Нет, далеко не все,- задумчиво сказал Джеймс.- Наверно,
такоеотношение к вещам вообще присуще человеку...если он
всерьез задумывается о них,а не просто поглощает все,что
ему дают. Как корова, или лошадь, или другое млекопитающее.
- Понятно,понятно, ты всегда отличался тонкостью мышле-
нияи глубоко научным подходом.Нет,быть тебе выдающимся
ученым, Джеймс!
- Может,и буду...- заключил Джеймс Марчи, пощипывая бо-
родку.- Кто знает!..
Что касается Клайда Тальбота,то он был просто клерком в
страховой фирме "Моррисон и сын".Ни преуспевающим биржеви-
ком,ни ученым он быть не стремился,да и вообще не преда-
вался никаким особым мечтаниям о будущем.Вконцеконцов,
человек может жить вполне прилично и без этого,если он за-
нят обеспеченным делом и имеет шансы на нормальнуюкарьеру.
Страховая фирма, в которой работал Клайд Тальбот, была имен-
но таким обеспеченным делом,которое аккуратно вручалоему
завыполнениеобязанностей старшего клерка еженедельно во-
семьдесят долларов.Люди здесь работали многие годы,фирма
имелапостоянную клиентуру и,естественно,интересовалась
служащими, умевшими хранить секреты клиентов. Здесь когда-то
работали отец Клайда,погибший во время мировой войны;и
Клайд знал,что своим местом он обязан хорошему отношению к
отцу самого мистера Моррисона, теперь уже седого и властного
старика,который неизменно повторял при редкихвстречахс
ним:
- Мистер Тальбот,я хотелбы,чтобывынеповторяли
скверного примера своего отца. Он был прекрасным работником,
и единственной глупостью,которую он сделал,оказалсяего
уход на войну.К сожалению, это дало плохой результат. Пат-
риотические порывы не всегда оплачиваются. Работайте, мистер
Тальбот, дела гораздо надежнее, чем порывы!
Клайд Тальбот старался работать хорошо.Черездвагода
после поступления в страховую фирму он был уже старшим клер-
ком, и поговаривали, что вскоре этот способный молодой чело-
векокажетсязаведующимотделом,как только уйдет старый
Джордж Эптон,занимавший свое место уже добрый десяток лет.
Может быть,в успешной карьере Клайда Тальбота имело значе-
ние и доброе отношение самого мистера Моррисона,нонесом-
ненно,говорили сослуживцы, основное было в его собственной
энергии и работоспособности.А быть в двадцатьвосемьлет
заведующимотделомвкрупной и доходной страховой фирме -
это кое-что значило.
Клайд был, что называется, серьезным молодым человеком: в
меру вдумчивым,в меру способным и в меру инициативным. Ему
казалисьсмешнымивосторженные мечтания Фреда Стапльтона о
невероятной биржевой карьере,которую тот когда-то сделает.
Он превосходно знал, что для такой карьеры нужны прежде все-
го большие средства, даже если дело пойдет очень хорошо. Все
этирассказы о миллионерах,которые начинали чистильщиками
сапог,чепуха. Может быть, когда-то были и такие возможнос-
ти, но теперь для того, чтобы стать Рокфеллеромвнуком, нужно
было предварительно запастись Рокфеллером-дедом. А без этого
не станешь даже приличным маклером на бирже.Доллары - это,
конечно,самое главное, это все, и тут Фред Стапльтон прав.
Но только в этом,а не в способе их приобретения.Тут Фред
рассуждает совсем наивно,так как из ничего и будетничто,
во всяком случае, в нашей преуспевающей стране.
Мечтания Джеймса Марчи,конечно, гораздо серьезнее, хотя
издесь дело в основном тоже в долларах.Ну,заведет себе
Джеймс какую-нибудь лабораторию илифизическуюмастерскую,
ладно.А что это может дать?Тоже ничего.Без помощников,
без штата людей,которые ведут дополнительные исследования,
деланебудет.Опытработыв страховой фирме научил уже
Клайда разбираться в том,что надежно,а что больше похоже
намыльный пузырь.Кроме того,все сколько-нибудь стоящие
ученые давно приучены работать впревосходныхлабораториях
крупных фирм,где к их услугам и штат помощников, и велико-
лепная аппаратура.Теперь все такие дела - и изобретения, и
усовершенствования- делаются коллективно.Один человек ни
черта не стоит, у него никогда ничего не выйдет. Прошли вре-
мена талантливых изобретателей-самоучек.Томас Эдисон давно
уже понял это и,заработав первые доллары, обзавелся штатом
помощников,хотьисчиталось,что все изобретал он один.
Ерунда!
Из всехтаких рассуждений приходилось сделать неизбежный
вывод, что Клайд Тальбот весьма критически относился к своим
друзьям.Он явно не разделял их взглядов и считал легкомыс-
ленными.Впрочем,надо думать,что иониоба-каждый
по-своему, конечно! - так же скептически оценивали некоторые
свойства Клайда.С точки зрения Фреда Стапльтона, этот бед-
нягаКлайд Тальбот всегда отличался рациональной сухостью и
неспособностью увлекатьсядажесамымиголовокружительными
предложениями,чтоон неоднократно и излагал своему другу.
Джеймс Марчи,более сдержанный в выражении своих чувств, на
эти темы не говорил,но, очевидно, считал крупным недостат-
ком Клайда его равнодушие к научно-техническимпроблемами
вытекающую отсюда узость его кругозора.
Хорошо, но тогда все же почему они дружили, да еще далеко
ине первый год?Неужто только потому,что и на этот раз,
как говорится,сошлись противоречия и каждый из нихвка-
кой-то мере дополнял друг друга?Сказать так, понятно, мож-
но,и все-таки это звучит неубедительно.