Клешни чудовища приподнялись на дюйм... на двадюйма...дрогнулии
упали, судорожно смыкаясь и размыкаясь.
Стрелок убрал сапог. Зазубренный клюв твари, оторвавший от его живого
тела два пальца на руке и один - на ноге, медленнооткрылсяизакрылся.
Один усик, сломанный, лежал на песке. Второй бессмысленно подрагивал.
Стрелок наступил еще раз. И еще раз.
Кряхтя от усилий, он ногой отшвырнул камень в сторону ипошелвдоль
правого бока твари, методическинаступаянанеелевымсапогом,ломая
панцирь, выдавливая бледные внутренности на темно-серый песок. Тварьбыла
мертва, но он все равно был намерен расправиться с ней; за всю его долгую,
странную жизнь еще никто не ранил его так основательно, и все это было так
неожиданно.
Роланд продолжал топтать, пока в кислойкашицеизкишоктварине
увидел кончик одного из своих пальцев, не увиделподногтембелуюпыль
голгофы, где они с человеком в черном вели свою долгую беседу; и тогдаон
отвернулся, и его вырвало.
Стрелок пошел обратно к воде, как пьяный,прижимаяраненуюрукук
рубашке, то и делооглядываясь,чтобыубедиться,чтотварьнеожила
подобно упрямой осе, которую ты прихлопнул раз, и другой, и третий, аона
все еще подергивается, оглушенная, но не мертвая; чтобы убедиться, что она
не тащится вслед заним,задаваясвоинечеловеческиевопросыжутким,
полным отчаяния голосом.
Спускаясь по гальке, он остановился на полдороге, шатаясь,глядяна
то место, где он был перед всем этим, припоминая. Он, по-видимому,заснул
вплотную у линии прилива, чуть ниже ее. Он торопливо схватил свой кошель и
изодранный сапог.
В голом свете луны он увидел других таких же тварей, и в пауземежду
двумя волнами услышал их вопрошающие голоса.
Стрелок отступал медленно, шаг за шагом, пока не кончился галечники
не началась трава. Там он сел и сделал все, что мог и умел:присыпалвсе
три культи последними остатками табака, чтобы остановитькровь,присыпал
густо, не обращая внимания на новую боль (к хору присоединилсяоторванный
большой палец ноги), а потом просто сидел, потел на холодном ветру, гадая,
попала ли в раны инфекция; ломая голову, как он будет управлятьсявэтом
мире без двух пальцев на правой руке (чтокасаетсяревольверов,тообе
руки у него были равноценны, но во всем остальномглавнойбылаправая);
размышляя, не был ли укус этой твари ядовитым, и непроникаетлиужев
него этот яд; гадая, наступит ли когда-нибудь утро.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НЕВОЛЬНИК
1. ДВЕРЬ
Три. Это - число твоей судьбы.
Три?
Да, три - таинственное число, стоящее в сердце мантры.
Три?
Первый - темноволос.
Он - на грани грабежаиубийства.Имвладеет
демон. Имя демону - ГЕРОИН.
Что это за демон? Я не знаю его, даже по детским сказкам.
Он силился заговорить, но у него пропал голос, голос прорицательницы,
Звездной Шлюхи, Блудницы Ветров, оба пропали; он увидел, как из ниоткуда в
никуда, подрагивая и кружась в ленивой тьме, падает карта.Нанейиз-за
плеча юноши с темными волосами ухмылялсяпавиан;егопальцы,неприятно
похожие на человеческие, так глубоко впились в шею юноши, что ихкончиков
не было видно. Присмотревшись повнимательнее, стрелок увидел, что водной
изсвоихцепких,душащихрукпавиандержитхлыст.Лицочеловека,
оседланного павианом, казалось, передергивается в немом ужасе.
Невольник, дружескимтономпрошепталчеловеквчерном(которому
стрелокнекогдадоверял,человекпоимениУолтер).-Чуть-чуть
страшновато,неправдали?Чуть-чутьстрашновато...чуть-чуть
страшновато... чуть-чуть...
Стрелок мгновеннопроснулся,отмахиваясьотчего-тоискалеченной
рукой, уверенный, что через секунду одна из чудовищных, покрытыхпанцирем
тварей из Западного Моря набросится на него и сорветемулицоскостей
черепа, отчаянно вопрошая о чем-то на чужом языке.
Вместо этого от него сиспуганнымпискомотлетеламорскаяптица,
привлеченная блеском утреннего солнца на пуговицах его рубашки.
Роланд сел.
Руку отчаянно, непрерывно дергало. Правуюступню-тоже.Всетри
пальца продолжали настаивать, что они насвоихместах.Нижнейполовины
рубашки не было; то, что осталось, напоминало изодранную вклочьямайку.
Одним куском он ночью перевязал себе руку, другим - ступню.
"Пошли прочь, - сказал он отсутствующимчастямсвоеготела.-Вы
теперь призраки. Уходите".
Это немного помогло.Неочень,новсе-таки.Они,конечно,были
призраками, но бойкими призраками.
Стрелок поел вяленого мяса. Егоротнеочень-тохотелэтойеды,
желудок - и того меньше, но он настоял. КогдамясооказалосьуРоланда
внутри, онощутил,чтосилчутьприбавилось.Однако,мясаосталось
немного; дела обстояли очень и очень неважно.
Тем не менее, ему было необходимо закончить кое-какие дела.
Он нетвердо поднялся на ноги и огляделся. Птицыносилисьвнебеи
ныряли, но мир, казалось, принадлежал лишь емуиим.Чудовищаисчезли.
Может быть, они вели ночной образ жизни; может быть, появлялись тольково
время прилива. В данный момент это было ему безразлично.
Море было бескрайним, оно сливалось с горизонтом в какой-тотуманной
синей точке, определить которую было невозможно. Созерцая его, стрелокна
долгий миг забыл о мучительной боли. Он никогданевиделстольководы.
Слышал о нем, конечно, в детских сказках; что оно существует, егоуверяли
даже его учителя - во всяком случае, некоторые из них.