Стоило вспомнитьулыбки облизывавшихсялюдоедов,и боль сразу становилась
терпимой. Тем не менее лицоу него побелело так, что было видно даже сквозь
грязь. В таких случаях говорят- как мука, и всем этопонятно, хотя мука у
каждогонародасвоя. Еслииметьввидуржаную,какВолкодав, зрелище
применительнокчеловекуполучалосьмалоприятное.Этакаясинюшная
сероватость. Оставаясь на корточках, Шамарган сделал шажок. Потом еще.
- Двадцать лет, - сказал онВолкодаву. -Всего двадцать лет!..Отцы,
может, даже грамотные кое-кто был... Одно поколение... Почему?
-Давай мешок, - сказал Волкодав. Шамарган обреченно посмотрел на него
снизу вверх. Так, словно Волкодав, в котором он уже попривык видеть товарища
понесчастью и даже защитника,вдруг вознамерилсяпокинуть его наверную
смерть. Венн неудивился. У Шамаргана забирали мешок, и ему казалось, что у
него отнимали последнюю защиту от камней. А если бы ему оставили поклажу, он
решил бы, что его приговорили погибнуть под ее тяжестью, отнимающей быстроту
движений. Все правильно.
-Ониждут следующего, -просовываярукивплетеные лямки, сказал
Волкодав. -Пойду я, потомучто вменя имне попасть.Прыгай сразу, как
только камни ударят, пока они не перезарядили пращи.
Егопрыжок в самом делесопроводил град визжащих камней,от которого
Шамарган вряд ли увернулся быдаже без мешка исо здоровойногой, ауж в
нынешнем своем состоянии, да нагруженный, -и подавно. Один булыжник прошел
уВолкодавапо волосам, другойглухо впечатался вмногострадальнуюкожу
мешка. По счастью, тот был исключительно прочным, хорошей работы, -изделие
мастера Вароха, обитавшеготеперь в Беловодье. Закатнаяпора жизни мастера
выдалась оченьсчастливой-он жилсредидрузей,радовалсявзрослению
славноговнука,-и, должнобыть,поэтомутворения егорукнеизменно
приносили удачу. Чтоножныдля СолнечногоПламени, что вот этотмешок...
Волкодав влетел за валун, гдеждал егоВинитар, и оглянулся, и почти сразу
емуподногикубаремвкатился Шамарган. Лицедейпрокусил губу отболи,
страхаинепомерногоусилия,к которомупришлосьпринудить всемышцы,
больная нога скорее напоминалане частьтела,а отдельное, живущеесвоей
жизнью существо, но все же он в точности выполнил замысел Волкодава и теперь
силилсяотдышаться, понимаятолько,чтожив. Заним, снаружи, вновь зло
провизжаликамни,не нашедшие добычи,и, щелкая,заскакали,отлетаяот
каменных углов и постепенно успокаиваясь.
- Дальше во-он туда, - показал рукой Винитар.
Он ничего не прибавил в том духе, что, мол, ещедве-три перебежки -и
все, мы в безопасности. Словамиобезопасностиутешают мирныхлюдей, для
которых переделка вродетеперешней - испытание за граньюмыслимого. Позже,
оставшисьв живых,они, можетбыть, с удовольствием припомнят пережитое и
даже похвастаются, но пока это - дурной сон, от которого хочется пробудиться
как можно скорее.
А непробудиться, так хоть уцепитьсязакого-тоболее
сильного и поверить, что он непременно вытащит тебяи спасет. Да еще загодя
уверит,что будет все хорошо. Воина не требуется утешать. Воинхочет знать
правду. Дажеесли она состоит в том, что враг, вполне вероятно, лучше знает
ходы-выходыобледенелых ущелий,а значит, впереди, там, кудаонис таким
трудом прорываются, вместо спасения может ждать засада. Подоспевшая подмога,
на которую,по словам Волкодава,уповали охотники. Засада и камни, летящие
прямо в лоб из-за той самой скалы, за которой ты чаял укрыться...
Шамарганвоином небыл. Но, чего-то ради увязавшисьза ними, вздумал
быть среди воиновравным. Вместо этого, каки следовало ожидать, ужестал
обузой и сам это понял. Значит,пускай боится и терпит.Назвался груздем -
полезай в кузов. Взялся за гуж - не говори, что не дюж...
Кследующемувалуну они рванулисьвсе троеодновременно.Винитар и
Волкодав подхватили под руки Шамаргана и почтиперенеслиего под прикрытие
утеса.Новую перебежкуосуществили ещехитрее.Винитаркинулсяв одном
направлении, аВолкодав сШамарганом мгновение спустя- в другом, кудаи
былоимнужно.Потом кунс к нимприсоединился, потирая ушибленное плечо.
Ушибленное не камнемиз пращи, а об землю - пришлось броситься "рыбкой", не
очень глядя вперед. Дальше отвлекать взялся Волкодав. До отказа пустив в ход
своечутье,онвыскочилнаоткрытоеместо,потомсделалвид,будто
испугался, а может, не рассчитал сил - и заметался, пытаясь вернуться назад.
Нозаметалсянепростотак, авотчетливом соответствии снамерениями
обрадованныхлюдоедов. В крепостиуХономера он каждыйденьупражняли
оттачивал свое восприятие, но чуточку поотвык отнастоящейопасностии от
того, как она обостряетвсе чувства.Теперьемуказалось, что раньшеон
очень неуклюже уворачивался от стрел и отбивал их мечом. Он почти уподобился
Мышу,легко ускользавшемуот летящих камней.Снаряды изпращей, вертясь,
проносились там,где он былмгновение назад... Винитар с Шамарганом успели
уйтидалеко, ондостигвалуна,из-за которого выскочил, и разыскал своих
спутников по следам.
-Ты... танцевал, - сказалему Шамарган. Глаза унего быликруглые.
Волкодавпро себя отметил,что лицедейстал двигаться проворнейи легче.
Кажется,жестокоушибленная нога унего"расходилась"мало-помалу.Так
бывает, когда тело своимнутряным знанием осознает, что спокойно отлежаться
ему все равно не дадут, - надо работать, и оно, хочешьне хочешь, работает.
Да и разгоняет при этом вцепившуюся было немощь.
Вновьнасталаочередь Винитара, и,Волкодавсперва усмотрелвего
действияхнекоесоперничествоссобой.Потом,правда,онпонял,что
ошибался.Молодой кунсвскочил на обломок скалыи торжествующезакричал,
привлекая внимание.Мигом полетели камни - чего-чего,а этогодобра здесь
было в избытке, нынешние охотники налюдей былинеиз тех, у кого могут в
одночасьекончиться стрелы.