Мигом полетели камни - чего-чего,а этогодобра здесь
было в избытке, нынешние охотники налюдей былинеиз тех, у кого могут в
одночасьекончиться стрелы. Винитар вращалмеч, уберегая ногиувертками и
прыжками. Танцевать на видууврага онумел уж всяконе хуже, чемвенн.
Удирая вместе с Шамарганом, Волкодав краем глаза проследил за его пляской, и
унегодаже екнулосердце. Нет, этоттанец весьма малонапоминал пляску
обреченногона качающейся, готовойопрокинуться глыбе... и все же подобное
зрелище, да под сеньютрех склонившихся горв розовом вечно-закатном снегу
нуникакне могло бытьслучайным. Волкодавзаруку втащил Шамарганаза
скалу,указанную Винитаром.Сегванскийвождьпоявилсяспустясчитанные
мгновения и досадливо бросил наземь измочаленные остатки меча.
- Ядурак, -сказал он. И пояснил: - Ты обманул их, а я посмеялся над
ними, и они это поняли.
Волкодав сперва решил промолчать, ибоне видел толку размазывать нечто
такое, что и так споров не вызывает. Но потом все же сказал:
- Ты кунс. Ты с честными врагами биться привык...
Ивовремя закрыл рот, уберегшись добавить: "...не какя -со всякими
людоедами..."
x x x
Самое смешное, что глупость, сотворенная Винитаром, пошла беглецам даже
на пользу. Деревяшка, исковерканная несчетными ударами камней, ни на что уже
не годилась,идальше ее не потащили - оставилилежать на земле. Волкодав
лишь коснулся ее на прощание ладонью, потому что это было изделие его рук. И
еще потому, что это был все-такимеч, служившийдоконца ипогибший, как
подобало мечу. Впрочем, весьма скоро выяснилось, чтосамую последнюю службу
мечпри расставании с нимтолько ещеготовился сослужить.Очереднойраз
устремившисьвперед,троесудивлениемобнаружили,чтокамнейвних
почему-тонемечут, затосзадигромкораздаютсявопли ивизгзверей,
схватившихся наднекоейочень ценнойнаходкой.Беглецы нестали тратить
время на размышления, что бы это могло означать,-просто кинулись дальше,
предводительствуемые Винитаром.Таксовпало,что,завернув заочередной
обломок скалы, сегвансразу повел их сквозь неширокую трещину. Лаз оказался
докрайностинеудобным,наполовинузасыпаннымгалькой,перемешаннойс
грязью,одолевать его пришлось на четвереньках, агде и ползком, увязаяи
скользя. Однако потом отвесные стены раздвинулись, и глазам предстало узкое,
равномерно изгибавшееся - точь-в-точькак на рисунке Винитара - ущелье. Его
дно покрывала вода. Сотни ручьев сбегалипо склонамипросто падали вниз,
дробясь на лету. Их питали близкие ледники, громоздившиесянаверху.Должно
быть, ущелье не превратилось возеро только оттого,что где-тобылсток.
Волкодав огляделся,вкоторыйраз пробуя представить себе,как все здесь
выгляделов прежние дни -зеленый мох, папоротник, роскошный от постоянных
водяных капель, цепкий шиповник,заполонивший солнечные места.
..Да, здесь
было очень красиво. ТеперьВолкодав никакой красотыкругом неусматривал,
потому что, по его глубокому убеждению, ее нипочем не могло быть там, откуда
ушла жизнь.
- Дерево, - вдруг сказалВинитар. - У них совсем нет дерева, но они не
забыли,чтоэто такое.И грызутсянадщепками, какдругиенад золотым
кладом.
Онинесталидажепытаться заметатьслед,ибоэто было все равно
бесполезно,и двинулисьвперед поколено вводе.Шлинастолько быстро,
насколько могли, - еще и потому, чтовода, заливавшаясяв сапоги, была без
преувеличения ледяной. Станешь мешкать, и можно дождаться,что ноги онемеют
и перестанут работать. Вода была мутная, в ней приходилось ощупью нашаривать
крупные камни, да и те далеко не всегда оказывались надежной опорой. Плавный
изгиб ущелья не давалвидеть, кудаони, собственно,идут. Оставалось лишь
верить,что где-тотамбыл поперечный проход, которымВинитарвыбирался
некогда к морю...
- Может, ещечто-нибудь оставим? -тяжелодыша,спросил Шамарган. -
Такое, чтобы их отвлекло?..
- Тебя, например, - хмыкнул Винитар. - Вот ужэто их надолго задержит.
Да и тебе поделом встало бы...
Длянеголицедейбылпрежде всего предателем, человекомбез чести,
который не погнушался отравить гостя. Но и у Шамаргана была, видно, какая-то
свояправда.Либопросто зачесался язык,пообыкновениютодоводивший
лицедея до беды, то выручавший.
-А может, сам с ними останешься?- осведомился он мрачно. - Ты же им
вроде родственника. По отцу...
Молодой кунс окаменел лицом и повернулся к нему. Ноничего не сделал -
не понадобилось. Волкодав стоял ближе. Увесистая затрещина сбила Шамаргана с
ног и заставила с головойокунуться вводу. Дожил,отстраненно, вполном
изумлении сказал себе венн.Уже за Людоеда вроде как заступаюсь... Тоесть
заступался-то он, конечно, не за Людоеда, а скорее за Шамаргана, ибо Винитар
скорее всегооплеухойне ограничился бы,нокаквсеэтовыгляделосо
стороны?..Лицедейвынырнул,отплевываясь,иещепобарахтался,заново
нащупываяпод ногами опоруи,конечно,стукаясьбольнымместом обо все
подряд. Винитар за это время успел уйтивперед. Волкодав приотстал от него,
ноненамного.Шамарганоглянулсяиувиделчеловекоядцев,какраз
показавшихся из расселины позади. Егоопять поразило, какие они одинаковые,
низкорослые и мохнатые.Хорошо было то, чтоздесь, вущелье, им не так-то
легко удавалось пополнять запас камней для метания, и они не спешили пускать
в ход пращи.Плохобылото, что,разглядевбеглецов,ониторжествующе
закричали -так, словно сумели наконец загнать дичь в тупик, из которого ей
уже не вырваться.
Лучше не думать о том, что означал этот крик...
Взмахиваяруками и поднимаябрызги,Шамарганзаторопился следомза
сегваном и венном.
x x x
В срединномШо-Ситайне солнценыряло за небоскаткуда круче,чем на
родине сегванскогоплемени.