Обратныйпутьбылдругим.Мыпрошличерезгорыивыбрались к
восточному берегутогоморя,которое виделиизразвалин гигантского
города на перешейке.Мы обогнули море ссевера изапада и на этот раз
хорошо использовали время, завоевав много последователей. Здесь говорили
по-русски,а мы заранее немного изучили этот язык.Мы пришли на север,
нолето перегоняло нас:земля была покрыта цветами,ияпомню,как
однажды мы целый день ехали водуряющем аромате апельсинов,зреющих на
ветках деревьев. По плану нам до наступления зимы нужно было вернуться к
пещерам, и поэтому приходилось торопиться.
Конечно,мы одновременно приближались икгороду хозяев.Время от
времени на горизонте показывались треножники.-Впрочем, вблизи мы их не
видели и были благодарны и за это. Точнее, не видели до дня охоты.
Хозяева,как мы уже знали,по-разному обращались с людьми в шапках.
Может,разнообразие человеческих обычаев забавляло их - сами они всегда
представляли одну расу,и национальные различия,языки, войны, которые
велимежду собой народы -всеэтобыло имсовершенно незнакомо.Во
всяком случае,хотя они покончили с войнами,все другие формы различий
они поощряли.Так, в церемонии надевания шапок они подчинялись ритуалу,
выработанному их рабами, и появлялись в определенное время с характерным
звуком,совершая предписанные движения.Натурнирах воФранции ина
играх они терпеливо ждали, хотя их интересовали только рабы, которых они
получали в конце. Возможно, как я уже сказал, это их забавляло. А может,
они думали,что это соответствует их роли богов.Во всяком случае,мы
увидели необычное иужасное доказательство этого,когда отконца пути
нас отделяло несколько сотен миль.
Много дней двигались мы вдоль большой реки,на которой, как и на той
реке, по которой мы добирались до игр, шло большое движение. Там, где на
путинамвстретились руиныгигантского города,мывступили вболее
возвышенную область.Землябылахорошообработана,обширные участки
занимали виноградники,с которых уже сняли урожай. Местность была густо
населена,и мы остановились на ночь в городе на противоположном от руин
берегу реки.За городом начиналась обширная равнина, освещенная осенним
закатом.
Город был наполнен возбужденными толпами, люди приезжали за пятьдесят
миль для того,чтобы присутствовать наследующий день на торжественной
церемонии.Мы расспрашивали,и нам с готовностью ответили.То, что мы
узнали, было ужасно.
Следующий день называли по-разному: день охоты или день наказания.
Уменянародине,вАнглии,убийцувешали-этожестокои
отвратительно, но по крайней мере понятна необходимость защиты невинных;
ктому жеэто делалось быстро икак можно гуманно.Здесь,напротив,
преступников содержали в тюрьме до осеннего дня, когда созревал виноград
ибыло готово свежее вино.Тогда приходил треножник,иприговоренных
выпускали одногозадругим.Треножник охотился заними,агорожане
смотрели,пиливиноиобсуждали зрелище.
Завтра предстояла охота на
четверых,больше,чем за многие предыдущие годы.Поэтому зрители были
особенно возбуждены.Новое вино неполагалось пить до завтрашнего дня,
нобыло достаточно истарого,имногие утоляли им жажду,предвкушая
завтрашнее развлечение.
- Мы можем уйти на рассвете. Нам незачем оставаться и видеть это.
Фриц спокойно взглянул на меня.
- Но мы должны, Уилл.
- Смотреть,как человека,сколь бы велико ни было его преступление,
как зайца,преследует треножник?Адругие люди вэто время заключают
пари, сколько он продержится? - Я рассердился и не скрывал этого. - Я не
назвал бы это развлечением.
- Я тоже.Но все,связанное с треножниками,важно.Все равно, как
тогда, когда мы были в городе. Ничего нельзя упустить.
- Тогда ты и смотри, Я подожду тебя на следующей остановке.
- Нет,-онговорил терпеливо,норешительно,-Намприказано
действовать вместе.Ктому же на пути к следующей остановке Макс может
оступиться, сбросить меня, и я сломаю шею.
Макс и Мориц - так он назвал наших ослов по какой-то истории, которую
немецким детямрассказывали родители.Мыобаулыбнулись,представив
себе,как основательный Макс спотыкается.Но японял,что Фриц прав:
наша задача -наблюдать и не отказываться от наблюдений,даже если они
нам неприятны.
- Да,уж ладно,-сказал я.- Но как только все будет кончено, мы
выступим. Не хочу ни на одну минуту здесь задерживаться.
Оносмотрел кафе,где мы сидели.Посетители пели пьяными голосами,
стучали стаканами по столам, расплескивая вино. Фриц кивнул:
- Я тоже.
Треножник пришел ночью.Утромон,какогромный часовой,стоялу
города,неподвижный, молчаливый, как те треножники, что возвышались над
турнирным полем взамке де ла Тур Роже инад полем игр.Наступил день
праздника.Всюду былиразвешаны флаги,открыши ккрыше через узкие
улицыпротянулисьленты,уличныеторговцывышлираносгорячими
сосисками,сладостями,бутербродамисмясомилуком,лентамии
безделушками. Я видел у одного из них лоток, на котором стояло с десяток
маленьких деревянных треножников.Каждыйтреножник держат ввытянутом
щупальце человечка.Торговец был веселый,краснощекий; и преуспевающий
фермер вгамашах,с седой головой,купил два треножника своим внукам:
аккуратному мальчику и девочке с прической хвостиком шести-семи лет.
Шла борьба за лучшие места.Я не хотел добиваться одного из них,но
Фриц уже заранее все обеспечил.Многие домовладельцы, чьи окна выходили
на равнину,продавали места у них,и он купил для нас два места.Цена
была высокая,но внее входило вино исосиски.А также использование
увеличительных стекол.
Я уже видел в витрине множество биноклей и решил,что здесь центр их
изготовления.Нотогда мненеяснабыла связь предстоящим зрелищем.
Теперьяпонял:поднамитолпилисьлюди,исолнцеотражалось во
множестве стекол.