Над ним сейчас утро.
– Чьими глазами ты видишь? – спросил Ана Чари.
– Информация очень бедна… Это ребенок. Он купается в море. Но рядом, рядом еще один мальчик… Как ясно видно! Еще один человек на берегу, совсем седой…
– Ты выбираешь мальчика?
– Да… Он любознателен… Ана Чари, там большие помехи, на этой планете обилие льющихся вод…
– Как и на нашей… – заметил Ана Чари.
– Я начинаю эмиссию…
Левой рукой Рисс Банг взял с полочки цепь и, держа ее перед глазами, всем корпусом откинулся назад. Теперь по стержню побежали синие искры, и где‑то наверху стал постепенно нарастать гул работающих генераторов. Незримые нити образной связи пересекли просторы Галактики Млечного Пути.
Рисс Банг вздрогнул и выронил цепь. Звон металла наполнил камеру, и Рисс Банг повернул рукоять, выключая прибор.
– Неужели, он воспринял полный квал? – спросил Ана Чари.
Искры больше не бежали по стержню, и сразу же оборвался гул наверху.
– Да, принял, – ответил после паузы Рисс Банг. – Полный квал…
– Что за мальчик?
– Еще не могу ответить… Чувствую смутно, что попадание совсем неплохое.
– Как называет он свою планету?
– Земля… Планета Земля… Пройдут годы, прежде чем передача проявится… Там многое еще не готово, не созрело… Хватит ли моей жизни?
– Что ж, передашь планету другому, – сказал Ана Чари. – С этой планетой стоит поработать. Во всей Галактике нет никого нам ближе, внутренне ближе. Ты это почувствовал?
– Я это знаю…
Ана Чари открыл стенной шкаф, донесся звон стекла.
– Рисс Банг, – сказал Ана Чари, подходя к креслу, – за твой успех!
Он протянул ему бокал с вином, а Рисс Банг медленно поднялся и, принимая бокал, сказал:
– За планету Земля… Нашу сестру во вселенной…
Рисс Банг залпом осушил бокал и протянул его Ана Чари.
– Что ты так смотришь на меня? – спросил он. Ана Чари не ответил. Чувство щемящей тоски охватило его: лицо Банга прорезали темные и глубокие морщины. Это была цена эмиссии…
Платон Григорьевич записал номер телефона и задумался. Он мысленно перебрал всех сотрудников. Кого оставить? «Радовский лучше разбирается, но много пропустил; да и сейчас не крепок… Уткин, пожалуй, справится, если не выкинет какуюнибудь рискованную штуку…»
Вновь зазвонил телефон. Платон Григорьевич поднял трубку и машинально сказал в нее:
– Уткин, стало быть…
– И мы так считаем, – ответил кто‑то и засмеялся. – Беда с психиатрами. И все они знают…
– Кто это? Кто говорит? – спросил Платон Григорьевич.
– Говорят из дирекции. – Платон Григорьевич узнал голос заместителя директора по научной части. – Так мы тут сидели и обсуждали, кого временно назначить вместо вас, и пришли к заключению, что лучше всего подойдет Уткин, если, конечно, вы не возражаете.
– Не понимаю, вам уже, выходит, известно, что меня отзывает военком?
– Да, вчера обсуждалась ваша кандидатура.
– Так мы тут сидели и обсуждали, кого временно назначить вместо вас, и пришли к заключению, что лучше всего подойдет Уткин, если, конечно, вы не возражаете.
– Не понимаю, вам уже, выходит, известно, что меня отзывает военком?
– Да, вчера обсуждалась ваша кандидатура. Так желаю вам счастливого пути. Ни о чем не беспокойтесь, я сам проконтролирую работу вашей лаборатории. Итак, счастливого пути.
Платон Григорьевич забеспокоился: «Счастливого пути? Но куда?»
Платон Григорьевич выглянул из окна и увидел служителя вивария. Тот шел по асфальтированной аллейке, толкая перед собой тележку, уставленную ведрами с пищей. Все было как обычно, и все‑таки Платон Григорьевич уловил какую‑то небольшую, но тревожную несообразность. Всегда он сам ставил дирекцию института в известность о своем откомандировании, он сам решал, кого следует оставить на время его отсутствия, да и тон, которым говорил с ним заместитель директора, был необычно мягок, особенно если учесть последнюю перепалку на ученом совете…
Платон Григорьевич набрал номер телефона, который ему дал военком, и назвал себя.
– Очень хорошо, Платон Григорьевич, что вы позвонили, – ответил ему тотчас незнакомый голос. – Вам надлежит выехать на один объект недельки на две, на три. Вы как, Платон Григорьевич, сами‑то хорошо переносите перелеты? Или других проверять легче?
– Прошу прощения, но я считаюсь мобилизованным? – спросил Платон Григорьевич.
– Так точно, мобилизованным… Соберите вещички – самое необходимое. Вечером в восемь за вами зайдут. – Платон Григорьевич услышал, как на другом конце провода его собеседник чиркнул спичкой. – Ну, у меня все. Желаю счастливого пути.
Совещание сотрудников лаборатории, проверка состояния работ, десятки требований на поставку оборудования, заказы мастерским, которые нужно было внимательно просмотреть, ознакомление с новым экспериментальным материалом – все это до предела утомило Платона Григорьевича. К концу рабочего дня он уже не без удовольствия думал о предстоящей длительной командировке.
Ровно в восемь, когда все вещи были уже собраны и Платон Григорьевич прилег на несколько минут отдохнуть, в прихожей раздался звонок. Платон Григорьевич распахнул дверь и обрадованно воскликнул:
– Василий Тимофеевич, вот не ждал! Заходи, заходи… А мы тебя как раз сегодня вспоминали с женой. Давненько не был.
Вошедший обнял Платона Григорьевича.
– И я рад тебя видеть, Платон Григорьевич, очень рад.
– Ты, говорят, уже генерал? – спросил Платон Григорьевич, когда они прошли в кабинет. – Поздравляю. От души поздравляю.
Василий Тимофеевич немного смущенно пожал плечами и сказал закуривая:
– Да оно как‑то случайно вышло, Платон Григорьевич.
Платон Григорьевич рассмеялся.
– Нет, не случайно, Василий Тимофеевич. Ты ведь был ведущим хирургом фронтового госпиталя, а это такой опыт… что пойди поищи… А знаешь, Василий Тимофеевич, ты меня удачно застал. Я ведь сегодня уезжаю.
– А куда уезжаешь? – спросил Василий Тимофеевич.
– И сам не знаю, какая‑то командировка по просьбе военных. Вероятно, какая‑нибудь отборочная комиссия.
– Нет, не комиссия, – сказал неожиданно Василий Тимофеевич.
– Так это ты меня сосватал?!
– Было такое дело, Платон Григорьевич.
– Ну конечно же, ровно в восемь ко мне должен был прийти какой‑то товарищ. Как я не догадался?
– Вот что, Платон Григорьевич, – сказал Василий Тимофеевич, доставая из бокового кармана какой‑то пакет и протягивая его собеседнику. – Вот возьми. Тут подробная инструкция для тебя.