Новость о том, что король сильно не в духе, мгновенно облетела дворец. Чтобы развлечь короля, было решено устроить увеселения. Монарх же первым
делом потребовал отчета о поло-жении на западном фронте.
– Ударный отряд Второй армии, продвигавшийся через Чвартскую возвышенность с наме-рением напасть на рандонанский город-порт Пурич, попал в
засаду и был атакован превосходя-щими силами противника. Схватка длилась до наступления ночи, под покровом которой остатки ударного отряда
отступили, чтобы предупредить основные силы. Одного из раненых послали передать донесение о происшедшем по семафору Южной Оттассольской дороги.
– Что слышно от генерала ТолрамКетинета?
– Он по-прежнему сражается, государь, - ответил гонец.
Молча выслушав дурные вести, ЯндолАнганол спустился в королевскую часовню для мо-литвы и бичевания. В таких случаях кнутом обычно орудовал
искушенный АбстрогАзенат, бла-годаря умению которого и без того суровая процедура превращалась в утонченное истязание.
Положение борлиенских армий, находящихся почти в трех тысячах миль от дворца, мало волновало двор, более озабоченный тем, чтобы разлитие
королевской желчи не испортило ве-черних увеселений. Таким образом, добровольное истязание ЯндолАнганола было на руку всем.
Вниз к королевской часовне вела винтовая лестница. Вырытое в глинах, залегающих под поверхностным плодородным слоем лёсса, место преклонения,
угнетающее и тесное, было уст-роено в панновальском духе. Стены, выложенные камнем до половины человеческого роста, выше были покрыты ровными
строками изречений из священных писаний. Собирающиеся на стенах часовни капли воды стекали вниз миниатюрными водопадами. За мутноватыми стеклами
горели масляные светильники, их неясный свет ложился в напитанном влагой воздухе перемежающимися тенью полосами. Под аккомпанемент тихой мрачной
музыки королевский викарий достал свою десятихвостую плеть из-за алтаря с Колесом Акханабы, состоящим из двух кругов, внутреннего и внешнего,
соединенных парой извилистых спиц. Висящий позади алтаря вытканный золотом и пурпуром гобелен изображал череду достославных противоречий
Великого Акханабы: «два-в-одном», зверь и бог, дитя и чудовище, преходящий и вечный, душевность и жестокость. Встав перед алтарем, король
всмотрелся в звериный лик бога. Его преклонение перед Всемогущим было совершенно искренним. Всю жизнь, с юных лет служения в панновальском
монастыре, религия вела и направляла его. Равным образом и свое правление страной он осуществлял через религию. Религия - вот что держало в
повиновении его двор и его народ.
Не что иное, как та же общая вера в Акханабу, объединяла Борлиен, Панновал и Олдорандо в неспокойный союз. Без Акханабы мир представлял бы собой
хаос, где вершили свое дело темные силы врагов цивилизации.
АбстрогАзенат жестом приказал королю-грешнику преклонить колени и прочитал над ним короткую молитву.
– Вот мы перед Тобой, о Акханаба, чтобы просить у тебя прощения и пролить кровь искуп-ления. Среди нас грешных Ты, о Великий Целитель, один
можешь посылать боль, и Ты, Всемо-гущий, вправе отнимать силу. Ты ведешь нас волей своей по узкой дороге меж Льдом и Пламе-нем, с тем чтобы мы
смогли познать тщету своего бытия тут, на Гелликонии, и узреть уже пройденное Тобой во имя наше, вечные муки Жара Огненного и Мороза Жгучего.
Прими же эти страдания, о Великий Господи, как мы пытаемся принять Твои.
Кнут со свистом опустился на королевские плечи. Тонкий женоподобный АбстрогАзенат был крепок руками и прилежен в том, что касалось проведения
воли Акханабы.
За молитвой и покаянием последовало церемониальное омовение; после купания король счел возможным снизойти до утех мирских.
За молитвой и покаянием последовало церемониальное омовение; после купания король счел возможным снизойти до утех мирских.
На смену кнуту пришло кружение юбок в безудержном танце. Толстые и довольные жиз-нью веселые музыканты играли плясовые. Король позволил себе
улыбку, опустив ее на лицо как забрало, вспомнив, что некогда, еще совсем недавно, эти залы были осияны присутствием королевы МирдемИнггалы.
Стены дворцовой залы были украшены цветами со сладким и душистым ароматом. На сто-лах высились груды фруктов и теснились кувшины с черным вином.
Крестьяне могли умирать от голода, но дворец должен был ломиться от яств.
Король снизошел до кубка черного вина, своеручно разбавленного им фруктовым соком и охлажденного горстью колотого лордриардрийского льда.
Пригубив вино, он без всякого выра-жения уставился на разворачивающееся перед ним действо, очевидно, не замечая его. Осторож-ные придворные
предусмотрительно старались держаться поодаль. К королю были посланы лас-ковые и умелые наложницы, но он тут же отослал их прочь.
Перед отъездом из Матрассила король выгнал своего главного советника. Новый главный советник, взятый пока только на пробу, теперь крутился где-
то сбоку и позади трона. Еще не пришедший в себя после такого неожиданного назначения и от этого одновременно заискиваю-щий и взволнованный,
новый главный советник искал повод завести разговор о подробностях предстоящего вскоре плавания в Гравабагалинен. Наконец, не выдержав, он
предпринял попыт-ку начать разговор, но тоже был отослан.
Задерживаться в Оттассоле надолго король не собирался. Дождавшись посланника Це'Сарра, он намеревался немедленно отправиться вместе с ним в
Гравабагалинен. По заверше-нии церемонии подписания грамоты королевой король планировал скорым маршем добраться до Олдорандо; там, вступив в
законный брак с принцессой Симодой Тал, он наконец завершит мучительную рокировку. Заручившись поддержкой Олдорандо и Панновала, он разделается
с врагами и установит наконец в границах своей страны желанный мир. После этого сам он предастся государственным делам, постоянно пребывая в
отъезде, а принцесса Симода Тал будет спокойно жить во дворце в Матрассиле, поскольку веских причин для частых встреч с этой практически еще
девочкой король для себя пока не видел. Таков был его план, и он твердо намеревался довести его до конца. Постоянно перебирая детали своего
плана, король пытался найти слабые места.
Король поискал глазами посланника Це'Сарра, элегантного Элама Эсомбера. Первый раз они встретились во время двухлетнего пребывания юного
ЯндолАнганола в панновальском мо-настыре, там же подружились и оставались друзьями по сей день. Элам Эсомбер, теперь важный сановник, должен был
стать свидетелем подписания королевой бракоразводной грамоты, чего требовали законы, установленные церковью. Подписанную грамоту надлежало
доставить Ки-ландру IХ, и только тогда брак мог считаться законно расторгнутым. Король был рад, что такое тонкое дело поручили Эсомберу, его
доброму другу, который, конечно же, во всем будет на его стороне.
Однако среди толпящихся в зале придворных посланника Эсомбера не оказалось - он при-был во дворец, но еще оставался в своих покоях.
Обстоятельства, задержавшие его там, приняли обличье маленького сутулого плешивого человечка в перепачканной дорожной одежде, туго об-тянувшей
выпирающий живот, человечка, который смел утверждать, что у него есть к посланнику неотложное дело.
– Насколько я понимаю, ты не от моего портного?
Сутулый человечек витиевато и многословно подтвердил, что явился вовсе не от портного, и в конце разглагольствований достал из внутреннего
кармана куртки письмо.