Невысокий худой человек, уже очень и очень немолодой, но отнюдь не дряхлый, быстрым шагом вошел в кабинет и низко поклонился.
-Моя повелительница, светлая королева Аальгетэйте шлет дружеский привет великому императору д'Альмансиру, - почтительно, но с глубоким достоинством сказал он. - Мой приятный долг - передать императору крайне срочное сообщение.
-Только истинно преданные глаза видят нас, - ответил Тенджир, выступая вперед и делая знак Мутаннару. Тот немедленно плотно прикрыл дверь в кабинет. К превеликому своему сожалению, церемонимейстеру пришлось сделать это снаружи, что оставило его одиноко изнывать от любопытства в коридоре.
-Только истинно преданные уши нас слышат, - Тенджир прошел к затворившейся двери и стал к ней спиной. Тамаль попытался повторить его действия и прикрыл спиной дверь на террасу, неожиданно заслужив одобрительный взгляд протокол-секретаря. Баррахат остался за плечом Джавийона.
Посол еще раз поклонился, но говорить ничего не стал, а только лишь расстегнул неприметный карман на груди и добыл оттуда небольшой пакет.
-Это послание прибыло в посольство не более часа назад, - пояснил он, - сопровожденное приказом передать тотчас же. Моя миссия исполнена, о божественный. Я благодарю императора от имени моей повелительницы и смиренно прошу разрешения удалиться.
Джави бездумно кивнул. Его внимание было приковано к зеленой сургучной печати, облитой для сохранности зеленым же воском. Император быстро обернулся к Баррахату и решительно сломал печать.
Мягкий пергамент был украшен голубым вензелем. Венец Ротенов, окружающий две изящные буквы - А и С.
-Лично. Конфиденциально. - тихо сказал император. - Тадж!
Тенджир с безукоризненной точностью завершил формулу прощания и сам распахнул перед послом дверь. И только потом поспешно подошел к императору.
-Приказывайте, повелитель.
-Оформление, кажется, соответствует тому, что приготовил ты, сказал Джавийон. - Так?
-В точности так, повелитель. Только это письмо прибыло не с лиссой, а с гончим соколом. Все остальное совпадает.
Император развернул письмо и за плечо притянул к себе Баррахата.
-Ты тоже читай.
Тонким, несколько старомодным почерком на пергаменте было написано:
«Милый Джави!
Неизбежные серьезные изменения всей текущей континентальной политики в самом скором времени приведут к тому, что мои попугаи окажутся вредны в Дамирларе и полезны дома. Будь во всеоружии и направь вольнонаемные команды Ротоны ко мне в столицу, как только это будет для тебя удобно.
Искренне любящая тебя
Альге
В Звездном дворце Нашего города Пяастиэ, дня седьмого месяца саир, на рассвете.»
-Ну и соколы у тетушки Альге, - с некоторой завистью сказал Джави. Это что же, он со вчерашнего утра от Ротоны до Сирраниона добрался?
-Получается, так, - подтвердил Баррахат. - Хотя лиссы Аретиклея еще быстрее, так что можете не завидовать, повелитель.
-Да я и не завидую… почти, - сказал Джави. - Ну и что ты на это скажешь, Шер?
-Кажется, вы уже получили ответ, - кратко сказал Баррахат.
Джави некоторое время стоял, покачиваясь с пяток на носки и обратно, потом свернул письмо в трубочку и снова подошел к секретеру.
-Порви то, что написал, Тадж, - сказал он, не оборачиваясь.
- Письма в Ротону мы теперь писать не станем. Тамаль, у тебя вино в кувшине еще осталось?
-Ну, - неопределенно отозвался Тамаль, - можно сказать и так, что осталось. Хотя, конечно, это уже слезы.
-Давай сюда, - Джави отобрал у него кувшин и глотнул. Потом еще раз глотнул. Потом бросил кувшин в угол и крикнул:
-Мутаннар, сидра или кериваля, быстро!
-Повинуюсь, божественный! - глухо послышалось из-за двери.
Джави несколько раз прошелся по кабинету, остановился перед Баррахатом и тяжело посмотрел на него.
-Шер, - сказал он, - продиктуй Таджу письма… если хочешь. В общем, как сам надумаешь, так и сделай. Я для себя уже решил поверить, кажется.
-Я бы все-таки затребовал третье «да», повелитель, - мрачно сказал Баррахат. - Хотя полагаю, что вы правы. Первые два «да» получены от людей с такой степенью компетентности, что… а-а, к дьяволу! Продиктую.
-Потом, - непреклонно сказал Джави, - возьмешь четырех гвардейцев, отведешь Тамаля и Таджа в ониксовый покой и закроешь там до особого распоряжения.
-За что, повелитель? - оскорбленно заорал Тамаль, пятясь к двери.
-Подслушивать меньше надо, - лаконично ответил Джави. - Радуйся, что не казнил. Или язык не вырвал.
-А Тенджира за что? - не отступал самоотверженный Тамаль.
-За то, что он сейчас напишет, - угрюмо сказал Джави. - Это, видишь ли, очень лично. И очень конфиденциально.
-Ну, - сказал Тамаль, - если так… А что такое «конфиденциально»?
-Это значит - закрыть на ключ, а ключ потерять, - устало сказал император. - Ладно, вы тут работайте, Шер, а я пойду с Кертом говорить.
-Повинуюсь, повелитель, - четко сказал Баррахат.
На пороге император остановился и добавил:
-Этих… невинных страдальцев накормить надо будет…
-Я распоряжусь, - пообещал Баррахат.
-Я понимаю, - отмахнулся Джави. - Я о другом. Еду к ним пусть обязательно немой носит. Есть у нас немые слуги?
-Как не быть, - невесело улыбнулся Баррахат.
-И вино пусть носит, - обреченно буркнул Тамаль.
* * *
Солнце медленно-медленно уходило за невысокие щебнистые холмы на северо-западе. Жара потихоньку разжимала пальцы, сдавившие горло Сирраниона.
Подняться на башню, думал Джавийон. Надо подняться на башню, пока светло, и глянуть на Радассу. На эту самую, как ее там Ник называл? Дай-Хестине, что ли? Кажется, именно Дай-Хестине.
-Мы все сделали? - спросил он у измотанного и молчаливого Баррахата. Тот пожал плечами.
-Вроде все. Во всяком случае, ничего больше не вспомню.
-Аретиклей готов?
-Собирается выпустить своих гонцов, как только солнце спрячется.
-А он не сможет это сделать с верхней площадки башни? Я хочу подняться на башню.
-Спрошу, - бессильно сказал Баррахат. - Мне тоже наверх идти?
-Отдыхай, - милосердно сказал император. - Еще набегаешься. Нам еще до самого конца света бегать. Что-то я у тебя спросить хотел… А, да! Как там наши узники?
-Сотрясают узилище, - желчно сказал Баррахат.