- Это все?
Меррен серьезно задумался.
-Нет, - наконец сказал он. - Еще я хотел увидеть тебя просто потому, что мне приятно было бы тебя увидеть, и потому, что я хотел бы получить твое последнее напутствие. Своего рода благословение.
-Нужно ли будущему богу благословение смертного? - с сомнением спросил учитель. - Впрочем, ладно. Если это мелкое суеверие способно улучшить твое настроение, а следовательно, и увеличить твою силу, то я, разумеется, не премину тебя напутствовать и благословить, - он ехидно захихикал. - Потом можно будет заказать храмовую фреску - уже в том мире, конечно. «Предвечный благословляет Господа нашего». По-моему, звучит впечатляюще. Должно вызывать экстатический трепет, особенно если нарисовать как следует.
Меррен состроил гримасу.
-Богомазы непредсказуемы, - сказал он с изрядной долей скепсиса. Насколько я могу судить, лучше всего они справляются с тем, чего левой ноге захотелось. Желание заказчика при этом обычно не учитывается.
-А теперь займемся тем, ради чего я, собственно, и приехал, обыденным тоном сказал учитель. - Речь пойдет о делах чрезвычайной важности, так что закрой, будь добр, окно, благо дым уже давно выветрился. И призови все свои Силы Защиты, буде какая еще доселе беспечничает.
-Ну и церемонии, - озадаченно протянул Меррен, тем не менее послушно выполняя все указания учителя. - О чем же мы собираемся говорить?
-О твоем имени, которое, как ты полагаешь, знают только два человека, - размеренно сказал учитель.
-Двое, - повторил Меррен, стоя посреди комнаты и тревожно глядя на него. - Я сам и… и ты, учитель. Разве не так?
-Совсем не так, - учитель встал и взял нетопыря в ладони. - Лети, малыш, погуляй по дому. Незачем тебе об этом слушать. Анси, выпусти его.
И только когда дверь за шустрым зверьком закрылась и была запечатана, учитель заговорил снова:
-Вот как обстояли дела в день твоего рождения, Анси; едва ты увидел свет и первый раз крикнул, как тебя приняли у матери доверенные люди, отнесли в потаенную часовню и нарекли.
-Я это знал давно, - перебил его Меррен. - Ты же и рассказывал. Один из этих людей был ты, другой уже умер - так?
-Нет, - слабо сказал учитель. - Не так.
Он потянулся за стаканом. Меррен поспешно пододвинул столик с подносом к креслу.
-Их было трое, ибо нарекали они тебя по великому обряду, именем, которое знают все Силы, а для такого обряда двоих недостаточно. И был в часовне еще один ребенок, рожденный за день до тебя, но еще не нареченный, и его нарекли в тот же час и на том же алтаре, и дали ему то же имя. А потом его умертвили, быстро и безболезненно, и воззвали к Силам, и сказали так: «Вот, рекомый умер, и будет похоронен до верного знамения, и да будет имя его похоронено вместе с ним до урочного срока, до истинной поры.» И Силы слышали это, и приняли это. Тогда второго ребенка погребли у алтаря, и на его могиле двое из адептов убили себя со смыслом и значением.
-Как?.. - прошептал Меррен. Зрачки его расширились, сердце бешено колотилось, и непокорная холодная испарина выступала на лбу, преодолевая все попытки магистра держать себя в руках.
-Они проклинали жизнь, и Бога, даровавшего им жизнь. Они поразили себя кинжалами из черного льда трижды, в сердце, в горло и в мозг.
-Это невозможно! - беззвучно выкрикнул Меррен. - У человека не хватит сил сделать это! Тем более - с самим собой!
-Возможно, - ледяным голосом сказал учитель.
- У человека не хватит сил сделать это! Тем более - с самим собой!
-Возможно, - ледяным голосом сказал учитель. - Я говорю это, потому что сам видел. Третий адепт вынес тебя от алтаря, и, не переступая порога часовни, передал тебя мне через порог, а потом тремя ударами такого же кинжала разрушил свою жизнь, свою мысль и свою душу. И вот тогда мы - я и мой товарищ - показали тебя солнцу и небу, и под открытым небом, перед ликом всех богов, нарекли второй раз. Тем именем, которое ты знаешь. Потом мы метнули камни судьбы и прочитали их знаки. И выпало так, что стать твоим учителем назначалось мне. Тогда я взял со своего товарища великую клятву молчания и убил его. И только потом тебя отнесли к матери. Но ей назвали уже третье имя, то, которым ты пользовался в детстве. Вот как было на самом деле, Анси, Савальден, Свиервитсаатли, Харим, Меч моей Веры магистр Меррен.
Потрясенный Меррен молчал.
-В день моего отъезда к тебе старую часовню разрушили, не тронув алтаря. И вскрыли могилу младенца у священного камня, и его косточки извлекли на свет. И три адепта стали у алтаря и воззвали к Силам, и сказали: видите, час настал и погребенное вернулось. И… держи.
Он передал Меррену вырезанный из кости небольшой пенальчик. Пятигранный барабанчик в пол-пальца длиной.
-Что там? - голос магистра дрогнул, и он досадливо прикусил губу.
-Имя, - коротко ответил учитель. - Твое первое истинное имя, которого не знает никто. Даже ты. Этот медальон все годы твоей жизни лежал в могиле. Ты откроешь его в самый трудный для тебя час, чтобы призвать на помощь всю мощь Сил. А если сможешь не открывать в этом мире - что ж, тем лучше. Тогда именно так тебя будут называть те, кто станет поклоняться тебе. И еще: сегодня вечером ты убьешь меня. И тогда твое второе имя будет знать только один человек.
-Учитель! - пораженно вскрикнул Меррен.
-Я не люблю, когда меня пытают, сынок, - жестко усмехнулся учитель. - И не люблю убивать себя сам, если это неприятное дело можно свалить на другого. Спорить не о чем: это решено, и так будет.
-О-ох! - выдохнул Меррен, обеими руками тяжело опираясь о стол. За что, боги? За что мне такое?
-За право дерзнуть, - с мрачной веселостью сказал учитель. Дерзание дорого стоит, мой мальчик, и не только для самого дерзающего.
-Но…
-Ты предпочел бы, чтобы я бессмысленно погиб в лучах Заката, всеми брошенный и забытый? - с грубой прямотой спросил учитель.
-Нет, конечно, но…
-Или хотел бы, чтоб я попался в руки тыловым службам Вечного Отряда; и они, не торопясь, выпустили из меня потроха в погоне за чем-нибудь, что может повредить тебе?
-Да нет же! - отчаянно крикнул Меррен, уже не заботясь о сохранении самообладания.
-И чтобы я тратил последние крохи сил и жизни, пытаясь уберечь твои тайны?
-Ох, нет!
-Тогда в чем же дело? Ну, а если, - учитель заговорщически понизил голос, - если ты и впрямь так меня любишь, если тебе удастся помнить обо мне, невзирая ни на что, то я воскресну, Анси. Воскресну у твоих ног в сиянии Рассвета. Разве это так уж сложно для бога, творящего новый мир?
-Да! Нет… ох, дьявол, дьявол! - Меррен сжал кулаки и с силой опустил их на столешницу. Потом сорвал пробку с графина мдецхлари, плеснул вина в стакан и жадно выпил, скользя зубами по стеклу. - Да! Конечно, я так и сделаю! Ох, учитель, ты из меня всю душу вынул!
-Твоя душа при тебе, - спокойно сказал учитель.