Стараясь не привлекать к себевнимания,Максимтихонькопрошелк
своему рабочему местуинегромкопоздоровалсясассистентом.Торшер,
существо нервное, задерганное, в ужасе отскочил и поскользнулся на толстом
кабеле. Максим едва успел подхватить его заплечи,инесчастныйТоршер
обмяк, закатив глаза. Ни кровинки не осталось в его лице, странный это был
человек, он до судорог боялся Максима. Откуда-то неслышно возникла Рыбас
откупоренным флакончиком, который тут жебылподнесенкносуТоршера.
Торшер икнул и ожил. Прежде чем онсноваускользнулвнебытие,Максим
прислонил его к железному шкафу и поспешно отошел.
Усевшись в стендовое кресло, он обнаружил, что шелушащийся незнакомец
перестал слушать Бегемота и внимательно разглядывает его, Максима.Максим
приветливо улыбнулся. Незнакомец слегка наклонилголову.ТутБегемотс
ужасным треском ахнул кулаком по столу и схватился за телефонныйаппарат.
Воспользовавшисьобразовавшейсяпаузой,незнакомецпроизнеснесколько
слов, из которых Максим разобрал только "надо" и "не надо", взял состола
листок плотной голубоватой бумаги с ярко-зеленой каймойипомахалимв
воздухе перед лицом Бегемота. Бегемот досадливоотмахнулсяитотчасже
принялся лаять в телефон."Надо","ненадо"инепонятное"массаракш"
сыпались из него, как из рога изобилия, и еще Максим уловил слово"окно".
Всекончилосьтем,чтоБегемотвраздражениишвырнулнаушник,еще
несколько раз рявкнул на незнакомца, заплевавегосголовыдоног,и
выкатился, хлопнув дверью.
Тогда незнакомец вытерлицоносовымплатком,поднялсяскресла,
открыл длинную плоскую коробку, лежавшую на подоконнике, и извлекизнее
какую-то темную одежду.
- Идите сюда, - сказал он Максиму. - Одевайтесь.
Максим оглянулся на Рыбу.
- Идите, - сказала Рыба. - Одевайтесь. Надо.
Максим понял, чтовегосудьбенаступает,наконец,долгожданный
поворот, - где-то кто-то что-то решил. Забыв о наставлениях Рыбы,онтут
же сбросил уродливый балахон и спомощьюнезнакомцаоблачилсявновое
одеяние. Одеяние это на взглядМаксиманеотличалосьникрасотой,ни
удобством, но оно было точно такоеже,какнанезнакомце.Можнобыло
предположить даже, что незнакомец пожертвовалсвоесобственноезапасное
одеяние, ибо рукава куртки были коротки, а штанывиселисзадимешкоми
сваливались. Впрочем, всем остальным присутствующим видМаксимавновой
одежде пришелся по душе.Незнакомецворчалчто-тоодобрительно,Рыба,
смягчив черты лица, насколько это возможно длялеща,оглаживалаМаксиму
плечи и одергивала на нем куртку, и даже Торшер бледно улыбался, укрывшись
за пультом.
- Идемте, -сказалнезнакомецинаправилсякдвери,вкоторую
выкатился разъяренный Бегемот.
- До свидания,-сказалМаксимРыбе.-Спасибо,-добавилон
по-русски.
- До свидания, - ответила Рыба. - Максим хороший. Здоровый. Надо.
Кажется, она была растрогана. А может быть, озабочена тем, что костюм
неважно сидит. Максим махнул рукой бледному Торшеру ипоспешилвследза
незнакомцем.
Они прошли через несколько комнат, заставленныхнеуклюжейархаичной
аппаратурой, спустились в гремящем и лязгающемлифтенапервыйэтажи
оказались в обширном низкомвестибюле,куданесколькоднейназадГай
привел Максима. И как несколько дней назад,сновапришлосьждать,пока
пишутся какие-то бумаги, пока смешной человечек в нелепомголовномуборе
царапает что-тонарозовыхбланках,красноглазыйнезнакомеццарапает
что-то на зеленых бланках, а девица с оптическимиусилителяминаглазах
делает на этих бланках лиловые оттиски, а потом всеменяютсябланкамии
оттисками, причем запутываются и кричат другнадруга,ихватаютсяза
телефонный аппарат, и наконец человечек в нелепом головном уборезабирает
себе два зеленых и одинрозовыйбланк,причемрозовыйбланконрвет
пополамиполовинуотдаетдевице,делающейоттиски,ашелушащийся
незнакомец получает два розовыхбланка,синюютолстуюкартонкуиеще
круглый металлический жетон с выбитой на нем надписью, ивсеэтоминуту
спустя отдает рослому человеку со светлыми пуговицами, стоящему у выходной
двери в двадцати шагах от человечка в нелепом головном уборе, и когдаони
ужевыходятнаулицу,рослыйвдругпринимаетсясиплокричать,и
красноглазый незнакомец снова возвращается, ивыясняется,чтоонзабыл
забрать себе синий картонный квадратик, и он забирает себе синий картонный
квадратик и с глубоким вздохом запихивает куда-то за пазуху. Толькопосле
этогоужеуспевшийпромокнутьМаксимполучаетвозможностьсестьв
нерационально длинныйавтомобильпоправуюсторонуоткрасноглазого,
который раздражен, пыхтит и часто повторяет любимое заклинание Бегемота-
"массаракш".
Машина заворчала, мягко тронулась с места, выбралась изнеподвижного
стададругихмашин,пустыхимокрых,прокатиласьпобольшой
асфальтированной площадке перед зданием, обогнула огромную клумбу с вялыми
цветами, мимо высокой желтой стены,усыпаннойповерхубитымстеклом,
выкатилась к повороту на шоссе и резко затормозила.
- Массаракш, - снова прошипел красноглазый и выключил двигатель.
По шоссе тянулась длинная колонна одинаковых пятнистыхгрузовиковс
кузовами из кривосклепанного,гнутогожелеза.Наджелезнымибортами
торчалирядынеподвижныхокруглыхпредметов,влажноотсвечивающих
металлом. Грузовики двигались неторопливо, сохраняя правильныеинтервалы,
мерно клокоча моторамиираспространяяужасноезловониеорганического
перегара.