Однако,если
подумать, капрал Серембеш и господин ротмистр тоже повторяли все одно и то
же в течение трех лет. И в этомнетничегоудивительногоитемболее
зазорного - ведьзаэтитригоданикакихсущественныхизмененийво
внутреннем и во внешнем положении не произошло...
- А где это сказано в уставе,-спросилГай,усмехаясь,-чтобы
подчиненный делал замечания своему начальнику?
- Там сказано противоположное, - со вздохом призналсяМаксим.-По
моему, это неверно. Ты ведь слушаешь мои советы, когда решаешьзадачипо
баллистике, и ты слушаешь мои замечания, когда ошибаешься в вычислениях.
- Это дома! - проникновенно сказал Гай. - Дома все можно.
- А если на стрельбах ты неправильно даешьнамприцел?Плохоучел
поправку на ветер. А?
- Ни в коем случае, - твердо сказал Гай.
- Стрелять неправильно? - изумился Максим.
- Стрелять, как приказано, - строгосказалГай.-Заэтидесять
минут, Мак, ты наговорил суток на пятьдесят карцера. Понимаешь?
- Нет, не понимаю... А если в бою?
- Что - в бою?
- Ты даешь неправильный прицел. А?
- Гм... - сказал Гай, который еще никогда вбоюнекомандовал.Он
вдруг вспомнил, как капрал Бахту во время разведки боем запутался в карте,
загнал секцию под кинжальныйогоньсоседнейроты,самтамосталсяи
пол-секции уложил, а ведь мы знали, что он запутался, но никто неподумал
его поправить.
Господи, сообразил вдруг Гай, да нам бы и вголовунепришло,что
можно его поправить. Приказ командира - закон, и даже больше, чем закон-
законы все-таки иногда обсуждаются,априказобсуждатьнельзя,приказ
обсуждать дико, вредно, просто опасно,наконец...Аведьонэтогоне
понимает, и даже не то что не понимает - понимать тут нечего, -апросто
не признает. Сколько раз уже так было: берет очевиднуювещьиотвергает
ее, и никак его не убедишь, и даже наоборот - самначинаешьсомневаться,
голова идет кругом, и приходишь в полное обалдение... Нет, он все-такине
обыкновенный человек... редкий, небывалый человек... Язык выучил за месяц.
Грамоту осилил за два дня. Еще в два дня перечитал все, что уменяесть.
Математику и механику знает лучше господ преподавателей, а ведь унасна
курсах преподают настоящие специалисты. Или вот взять дядюшку Каана...
Последнеевремястариквсесвоимонологизастоломобращал
исключительно к Максиму. Более того, он не раз уже дал понять, чтоМаксим
является, пожалуй, единственным человеком, который внашетяжелоевремя
проявляет такие способности и такойинтерескископаемымживотным.Он
рисовал Максиму на бумажке каких-то ужасных зверей, и Максимрисовалему
на бумажке каких-то еще более ужасных зверей, и ониспорили,которыйиз
этих зверей более древний и кто от кого произошел, и почему это случилось,
в ход шли научные книги из дядюшкиной библиотеки, и все равно, бывало, что
Максим не давал старику рта открыть, причем Гай сРадойнепонималини
слова из того, что говорилось, а дядюшка то кричал до хрипоты, то рвална
клочки рисунки и топтал их ногами, обзывая Максима невеждой,хужедурака
Шапшу, то вдруг принимался яростно чесать обеимирукамиреденькиеседые
волосы на затылке и бормотал спотрясеннойулыбкой:"Смело,массаракш,
смело.
.. У вас есть фантазия, молодой человек!"ОсобеннозапомнилсяГаю
один вечер,когдастариканагромомударилозаявлениеМаксима,будто
некоторые из этих допотопных тварей передвигались на задних ногах, каковое
заявление, по-видимому очень просто и естественно разрешало некийдолгий,
еще довоенный спор...
Математику он знает,механикуонзнает,военнуюхимиюонзнает
превосходно, палеонтологию -господи,дакомувнашевремяизвестна
палеонтология! - палеонтологию он тоже знает... Рисует как художник,поет
как артист... и добрый, неестественно добрый. Разогнал и перебил бандитов,
один - восьмерых, голыми руками, другой бы на его месте ходил петухом,на
всех поплевывал, а он -мучался,ночинеспал,огорчался,когдаего
хвалили и благодарили, а потом однажды взорвался: весь побелел икрикнул,
что это нечестно - хвалить за убийство... Господи, это жекакаяпроблема
была - уговорить его в Гвардию! Все понимает, со всем согласен, хочет,но
ведь там, говорит, придется стрелять. В людей. Я ему говорю: в выродков, а
не в людей, в отребье, хужебандитов...Договорились,славабогу,что
сначала, пока не привыкнет, будетпростообезоруживать...Исмешно,и
страшно как-то. Нет, недаромонвсепроговаривается,будтопришелиз
другого мира. Знаю яэтотмир.Дажекнигаобэтоместьудядюшки.
"Туманная Страна Зартак".Лежит,дескать,навостокевгорахдолина
Зартак, где живут счастливые люди... По описанию - все они там такие,как
Максим. И вот что удивительно: если кто-нибудь из них покинет свою долину,
то сразу забывает, откуда он родом и что с ним было раньше, помнит только,
что из другого мира... Дядюшка, правда, говорит, что никакой такойдолины
нет, все это выдумка, есть только хребет Зартак, а потом,говорит,вту
войну долбанули по этому хребту супербомбами, так что у горцев там навсю
жизнь память отшибло...
- Ты почему молчишь? - спросил Максим. - Ты обо мне думаешь?
Гай отвел глаза.
- Ты вот что... - сказал он. -Ятебятолькоободномпрошу:в
интересах дисциплины никогда не показывай виду, что ты больше меня знаешь.
Смотри, как ведут себя другие, и веди себя точно так же.
- Я стараюсь, - грустно сказал Максим. Он подумал немного идобавил:
- Трудно привыкнуть. У нас все это не так.
- А как твоя рана? - спросил Гай, чтобы сменить тему.
- Мои раны заживают быстро, - рассеянно сказал Максим. - Слушай, Гай,
давай после операции поедем прямо домой. Ну, что ты так смотришь? Яочень
соскучился по Раде. А ты нет? Ребят мызавеземвказарму,апотомна
грузовике поедем домой. Шофера отпустим...
Гайнабралвгрудьпобольшевоздуху,нотутсеребристыйящик
громкоговорителянастолбепочтинадихголовамизарычал,иголос
дежурного по бригаде скомандовал:
- Шестая рота, выходи строиться на плац! Внимание, шестая рота...
И Гай только рявкнул:
- Кандидат Сим! Прекратить разговоры, марш напостроение!-Максим
рванулся, но Гай поймал его за ствол автомата.