– Он взял ручку.
Ее рассказ занял несколько минут, и он записал в блокноте:
Госпиталь Ветеранов имени Джеймса Риддла, База III на Ганимеде. Принадлежит, ес-тественно, ООН. Он этого ожидал. Дело выглядело не безнадежным; возможно, даже удаст-ся туда попасть.
– Он там под чужим именем, – добавила мисс Фьюгейт, бледная и обессиленная. Она закурила сигару, которая за это время погасла, и, выпрямившись в кресле, снова скрестила свои изящные ноги. – Газеты сообщают, что мистер Элдрич был зарегистрирован под име-нем… – Она замолчала и закрыла глаза. – О, черт, – вздохнула она. – Никак не получается. Один слог. Френт. Брент. Нет, думаю, скорее Трент. Да, Элдон Трент.
Она с облегчением улыбнулась. Ее большие глаза светились детской, наивной радо-стью.
– Они хорошо постарались, чтобы его спрятать. Газеты сообщают, что его допраши-вают. Значит, он в сознании. – Внезапно она нахмурилась. – Подождите. Вижу заголовок…, я в своей квартире, одна. Раннее утро, и я читаю первую полосу. О Боже!
– Что пишут? – спросил Лео. Он чувствовал, что девушка потрясена.
– В заголовках говорится, что Палмер Элдрич мертв, – прошептала Фьюгейт. Она за-моргала, оглядевшись вокруг испуганным и неуверенным взглядом, посмотрела на Лео. Фьюгейт отодвинулась от него и вжалась в спинку кресла, нервно сплетая пальцы. – И в этом обвиняют вас, мистер Булеро. Так написано в заголовке.
– Вы хотите сказать, что я его убью? Она кивнула.
– Однако…, это не столь определенно. Я видела это только в одном из вариантов бу-дущего…, понимаете? Я хочу сказать, что мы, ясновидцы, видим… – Рондинелла сделала неуверенный жест.
– Я знаю.
Он хорошо знал ясновидцев; Барни Майерсон работал в «Наборах П. П.» тринадцать лет, а некоторые еще дольше.
– Это может случиться, – хрипло сказал он. «Почему?» – спрашивал он себя. Сейчас на это трудно ответить. Возможно, когда он доберется до Элдрича, поговорит с ним… А все указывает на то, что это ему удастся. Фьюгейт добавила:
– Думаю, в свете возможных событий вы не должны контактировать с Элдричем. Вы согласны с этим, мистер Булеро? Я хочу сказать, что риск существует, и притом значитель-ный. Думаю, около сорока.
– Сорока чего?
– Процентов. Почти один к двум.
Уже полностью овладев собой, она смотрела на него, дымя сигарой. Ее глаза, черные и проницательные, не мигая, смотрели на него. В них скрывалось любопытство.
Он встал и подошел к двери.
– Спасибо, мисс Фьюгейт. Я вам очень благодарен за помощь. Лео остановился у две-ри, давая понять, что разговор окончен.
Однако Фьюгейт не двигалась с места. Похоже он столкнулся с тем же особенным уп-рямством, которое обеспокоило Барни Майерсона.
– Мистер Булеро, думаю, что с этим я должна пойти в полицию ООН, – спокойно ска-зала она. – Мы, ясновидцы… Он резко закрыл дверь.
– Вы, ясновидцы, – прервал он ее, – слишком интересуетесь жизнью других людей.
Лео понимал, что он у нее в руках, и теперь размышлял, что делать.
– Мистера Майерсона могут призвать, – говорила Фьюгейт. – Вы, конечно, об этом знаете. И собираетесь повлиять на ситуацию, чтобы его спасти?
– Я собираюсь кое-что предпринять, – честно ответил он. – – Мистер Булеро, – тихо, но твердо сказала она. – Давайте договоримся. Пусть его призовут, а я стану вашим кон-сультантом по прогнозам моды в Нью-Йорке. – Она выжидающе замолчала. Лео Булеро молчал. – Что вы на это скажете? – прервала молчание Рондинелла.
Она явно не привыкла к подобным переговорам, но собиралась добиться своего. В конце концов, подумал он, каждый должен с чего-то начинать.
Возможно, он стал свидете-лем начала крупной карьеры.
Внезапно Лео кое-что вспомнил. Он вспомнил, почему ее перевели из Пекина в Нью-Йорк и сделали ассистенткой Майерсона. Ее предсказания могли быть неудачными и даже ошибочными. Возможно, и картина будущих газетных заголовков, обвиняющих его в убий-стве Палмера Элдрича, – лишь очередная ошибка, ложное предсказание, так же как и те, из-за которых она оказалась в Нью-Йорке.
– Дайте мне пару дней подумать, – предложил он.
– До завтрашнего утра, – твердо сказала мисс Фьюгейт. Лео рассмеялся.
– Теперь я понимаю, чем вы так разозлили Барни. И Барни должен был предчувство-вать, пусть смутно, что Фьюгейт подставит ему ножку, угрожая его положению.
– Послушайте. Вы любовница Майерсона, – сказал Лео, подходя к ней. – Может, вам хотелось бы чего-то другого? Я мог бы отдать в ваше распоряжение целый спутник.
«Естественно, если удастся выкинуть оттуда Скотти», – подумал он.
– Нет, спасибо, – покачала головой Фьюгейт.
– Почему? – удивился Лео. – Ваша карьера…
– Я люблю Майерсона, – ответила она. – И меня не особенно интересуют шаро… – она прикусила язык. – Люди, которые лечились в этих клиниках.
Лео снова открыл дверь.
– Завтра утром я вам сообщу.
Он смотрел, как она идет по коридору, и думал: «У меня есть время, чтобы добраться до Ганимеда и Палмера Элдрича. Тогда я буду знать больше. Я узнаю, ложны твои предска-зания или нет».
Закрыв дверь за девушкой, он быстро подошел к столу и, нажав кнопку видеотелефо-на, сказал телефонистке:
– Соедините меня с Госпиталем Ветеранов имени Джеймса Риддла, База III на Ганимеде. Я хочу говорить с мистером Трентом. – Он назвал свою фамилию и номер и отключился, потом снова нажал кнопку и набрал номер космодрома имени Кеннеди.
Он зарезервировал место на корабль-экспресс, вылетавший в тот же вечер из Нью-Йорка на Ганимед, и, расхаживая по комнате, стал ждать звонка из Госпиталя Ветеранов.
Шароголовый, подумал он. Так она хотела назвать своего работодателя.
Через десять минут его соединили.
– Мне очень жаль, мистер Булеро, – извинялась телефонистка. – Мистер Трент не от-вечает на звонки по распоряжению врача.
Значит, Рондинелла Фьюгейт права: Элдон Трент существует, находится в Госпитале Ветеранов, и, вероятнее всего, это Палмер Элдрич. Наверняка стоило туда отправиться.
«Хорошенькое дело, – со злостью думал он, – есть шанс, что я встречусь с Палмером Элдричем, поссорюсь с ним Бог знает из-за чего и в конце концов окажусь виновником его смерти. К тому же сухим из воды мне не выйти. Вот так перспектива…»
Однако любопытство его росло. Даже в ходе самых закрученных операций ему не приходилось убивать. Если между ними и произойдет что-то, это «что-то» будет весьма не-обычным. Лететь на Ганимед определенно стоило, тем более что Рондинелла Фьюгейт гово-рила лишь об обвинении в убийстве и ни слова не сказала о приговоре.
Осудить человека с его положением, даже при вмешательстве ООН, будет не так-то просто.
Лео Булеро решил дать им этот шанс.
Глава 3
В баре недалеко от «Наборов П. П.» Ричард Хнатт маленькими глотками пил коктейль. Коробка с образцами стояла перед ним на столе. Он знал, что с вазочками Эмили все в порядке: ее керамика всегда хорошо продавалась. Проблема заключалась в ее бывшем муже и его возможностях.
И Барни Майерсон ими воспользовался.
«Нужно позвонить Эмили и сказать ей», – подумал он и начал вставать, но ему преградили путь. Странный толстячок на тонких ножках.
– Кто вы? – спросил Хнатт.
Тот закачался перед ним на своих ножках, одновременно копаясь в кармане, как будто успокаивая зуд, вызванный каким-то паразитическим насекомым.