Он напряженно смотрел на Мэтью, как бы стараясьувидеть
что-то далекое.
Мэтью сказал:
- Ничего особенного.Буханкахлеба,кусоксыраитакдалее.И
полцыпленка.
Скиопос шагнул вперед и остановился. Он сказал:
- Положите назад. Все. Поняли? Все.
Мэтью сказал:
- Будьте разумны. Если бы мы остались, мы съели бы гораздо больше.
Скиопос задрожал отэмоций-гнева,илистрадания,илитогои
другого. Напряженным голосом он сказал:
- Корабельные припасы... понимаете? Их нельзяуносить.Верните.Вы
вор. Отдайте.
Ружье прикреплено к рюкзаку. Стоит лишь протянуть руку иснятьего.
Даже если на корабле есть оружие, у Скиопоса сейчас его нет. Оннеможет
заставить их. Мэтью коснулся рукой ружья, но невзялего.ЕслиСкиопос
испугается и попятится, чтодальше?Импредстоит50футовспускапо
раскачивающейся лестнице,асумасшедшийостанетсянапалубе.Слишком
рискованно. Даже если он заставит Скиопосаспуститьсяпервым,рисквсе
равно останется. Он мог подобрать на дне камень; нельзя все время целиться
из ружья и в то же время спускаться по веревочной лестнице.
А ведь, возможно, Скиопос настолько безумен, что не испугается.Если
он нападет, вынудит Мэтью нажать курок... Мэтью подумал, как выглядит рана
из дробовика на таком расстоянии.Еслибыонисмальчикомумиралис
голоду, другое дело;ноживотыунихполны,авмешкахестьеда.
Бессмысленно.
Мэтью снялрюкзак.Скиопоспо-прежнемудрожал,номолчалине
подходил ближе. Мэтью открыл мешок и достал несколькомаленькихпакетов.
Когда он выложил их на палубу, Скиопосподошел.Онприселнакорточки
развернул пакеты и стал их рассматривать.Удовлетворившись,онподобрал
все и пошел к надстройке. На полпути он уронил один пакети,нагнувшись,
подобрал его. Он не оглядывался и через несколько секундисчезвдвери,
ведущей внутрь корабля.
Мэтью завязал рюкзак и надел его. Потом сказал:
- Билли, я пойду первым. Ты за мной. Ладно?
На пути вниз он испытал несколько неприятных моментов. Помимо обычных
страхов, ему пришло в голову, что Скиопосу ничего немешаетвернутьсяи
стрелять в них илибросатьчто-нибудь.Корабельныеприпасынедолжны
покидать корабль, а ведь они кое-что уносиливживотах.Иещеодежда.
Мэтью почувствовал большое облегчение,ступивназемлюиувидев,что
мальчик тоже спустился.
Они быстро пошливпереди,оглядываясь,видели,какуменьшается
огромный корпус. Но они шли понаклону,иещенесколькочасовспустя
очертания танкера видны были на горизонте.
- Пора передохнуть, - сказал Мэтью.
Билли вначале был молчалив. Но потом развеселился и стал, как всегда,
щебетать.
Билли вначале был молчалив. Но потом развеселился и стал, как всегда,
щебетать. Но они ничего не говорили ни о Скиопосе, ни о корабле.
Мэтью спросил:
- Хочешь поесть?
Мальчик покачал головой.
- Я не голоден.
Мэтью порылся в рюкзаке. Он достал шоколадное печенье - оно лежалов
стороне от других продуктов - и увидел на лице Билли удивление ирадость.
Это стоит страха не раскачивающейся лестнице, подумал он.
10
Вышло солнце, и стало жарко. Они шли по песку искалам,направляясь
на север, и остановились на ночь на песчаной полоске,окруженнойстранно
симметричным кольцом скал.Неудобствабылиещенеприятнеепослекоек
танкера, и они спали урывками и проснулись, уставшие иневыспавшиеся.Но
ночь была нехолодная, а вышедшее солнце согрело их. Ониоткрылибанкус
мясом, Мэтью постарался прогнать воспоминания о хлебе.
Снова стало очень жарко, и в середине дня началипопадатьсяучастки
грязи,вначалепрерывавшиесярядамигальки,нопозженепрерывными.
Серо-коричневая равнина, почти лишенная выдающихся черт, уходила вдаль.В
отличие от предыдущих участков пути, здесь грязьсильновысохла,иногда
встречались мягкие места, но они достигали вглубинунесколькихдюймов.
Идти было легко, гораздо легче, чем навсемпутипоморскомудну.Но
угнетало впечатление бесконечности. Песок, галька, скалы осталисьпозади,
вокруг была бесконечная темная пустыня, уходившая во все стороны. Ногиих
поднимали облакакоричневойпыли,котораяповисалаввоздухе.Мэтью
вспотел, Билли усталижаловалсянажару.МэтьюдалБилливодыиз
пластикового контейнера и немного попил сам. Воду он набрал на танкере.У
нее был чистый сладковатый вкус, иной, чем уводынаОлдерни.Еслибы
Скиопос знал, что они взяли воду, он, вероятно, велел бы ее вернуть.
Они шли. Мэтью казалось, что они останавливаются чаще,нонаболее
короткие периоды. Хотя ходьба утомляла, остановки - они сидели илилежали
на засохшей грязи - неосвежали.Черезкороткоевремяимиовладевало
беспокойство, стремление идти дальше, жаждаизменений.Любоеизменение,
любое нарушение плоского однообразия казалось подозрительным; они долго не
могли оторвать от него глаз. Таких случаев было немного. Какое-тобревно,
обломки небольшого корабля,путаницаупавшихпрутьев,опроисхождении
которых Мэтью так и не смог догадаться. Последнее, что они увидели вэтот
день, оказалось подводной лодкой. Кормой она погрузилась вгрязь,анос
под странным углом торчал в небо. Лодка лежала к западу от них, изаней
садилось солнце; корабль был освещен красновато-золотистымсветом.Лодка
выглядела слишкоммаленькойигрубойдлясовременной.Реликтпервой
мировой войны, подумал Мэтью. Онипрошливстаярдахотлодкиине
побеспокоились осмотреть ее ближе. Оба устали,аМэтьючувствовал,что
важно пройти как можно больше, пока еще светло.