Несмотря на чувство беззащитности на открытом пространстве, этуночь
они спали лучше. Звезды ярко горели на чистом небе, а позже взошла лунав
первой четверти. Мэтью проснулся ночью и с полчаса лежал, глядя в небо.В
прошлом он считал небо бессмысленной путаницей точек света, непостижимых и
далеких. Теперь звезды приобрели значение, они были чем-то знакомым.Весь
мир изменился, только созвездия осталисьпрежними.Мэтьюсновазаснул,
благодаря звезды.
Часть следующего дня они шли еще по ровной грязи.Сюгапотянулись
облака, закрыв солнце, но дождя не было.Однаждынадголовойпролетели
птицы - стая диких уток. Неподходящее для них время года; они должныбыли
закончитьперелетзадолгодоземлетрясения.Возможно,происшедшие
изменения сбили ихстолку.Аможет,изменилисьсамивременагода.
Впрочем, это глупость, сказал себеМэтью.Сейчаслето,типичноелето,
может, чуть лучше среднего для Британских островов. Которые перестали быть
островами.
Наконец они пришли к концу равнины, и настроениеунихулучшилось.
Тут было много гальки, изредка скалы, выступы известняка. А такжемертвый
кит. Туловище его разлагалось, запах сообщал о его присутствии за полмили.
На туловище кормились две или три чайки и ворона. Увидев ее,Мэтьюначал
надеяться, что земля близко.
И наконец они увидели ее. В середине четвертого дня послетого,как
они покинули танкер, Билли указал на горизонт.
- Мистер Коттер! Я думаю, это не облако. Это земля.
Утром светило солнце, но сейчас небозатянулиоблака.Импришлось
сделать несколько обходов, но Мэтью был уверен, чтоониидутправильным
курсом. Ивсежепереднимибылитолькогалькаискалы;туманные
очертания, на которые указывал Билли, находилисьслева-кзападу,он
сказал бы.
Он долго смотрел туда. Конечно,бинокльсразурешилбыпроблему.
Впрочем, подумал он сухо, с таким же успехом можно пожелать хорошую дорогу
и "ягуар". Конечно, он не был уверен, но глаза Билли моложе; вероятно,он
видит лучше.
Мэтью сказал:
- Ты думаешь, это земля?
- Да. Но я не уверен.
- Посмотрим.
Они повернули. В одном месте они увидели две стеныпляжногокиоска.
На одной из нихбыланадпись:"Чай,наборыдляпикника,мороженое".
Снесено волной, решил Мэтью. Он снова посмотрел, и на этот раз сомнений не
было. Очертания стали резче, отчетливее. Они направились к большой земле.
По мере того как ониподходилиближе,земляприобреталазнакомые
очертания. Он узнал их. Когда он в последний развиделэтотберег,тут
плескались волны, ветерхлопалпарусаминадголовой,аскрошечного
камбуза тянуло запахом сосисок. Они с Фелисити проводилиуикенднаяхте
приятеля. Все это ушло, но он знал, что они смотрят на вход в гаваньПул.
Их первоначальный курс был правильным, иеслибыонинесвернули,то
сейчас видели бы уже Борнемут.
Все это ушло, но он знал, что они смотрят на вход в гаваньПул.
Их первоначальный курс был правильным, иеслибыонинесвернули,то
сейчас видели бы уже Борнемут. Или то место, где раньше был Борнемут.
Приближался вечер. Небо темнело. Скоро нужнобудетостановитьсяна
ночь. Если идти этим курсом, можно еще сегодня уйти сморскогодна.Эта
мысль была соблазнительной. Там легче найти убежище, а утром найти дрова и
развести костер. Запах сосисок из прошлого снова припомнился ему.
Но двигаться на запад значило удаляться от Джейн. Мэтью сказал Билли,
что они пошли неверным путем, и они снова повернули насевер.Скороони
снова увидели берег, но к этому времени уже совсем стемнело ивскореони
должны были остановиться. Они снова спали в песке, и ночью пошел дождь. Не
сильный, но достаточный, чтобы разбудить и промочитьих.Времядоутра
тянулось бесконечно.
Мэтью рассчитал, что они вышли на берег примерно в том месте, где был
Борнемут. От него не осталось ни следа: огромная волна, как и на островах,
уничтожила все признаки жизни.Осталасьголаяземля.Неужелинаэтих
обнаженных холмах стояли отели, рестораныирядымагазинов?Ничегоне
двигалось. Они поднялись по каменистой осыпи, скользя и с трудомсохраняя
равновесие. Обескураживающее приземление.
Дождь прекратился, но по-прежнему было облачно. На этот раз береговая
линия указала им направление. Они двинулись насевер,всторонуНового
Леса. Одежда у них отсырела, а утронепринеслотепла.Дажевовремя
ходьбыонимерзли,икогдаостановилисьотдохнуть,тодрожали.
Удивительно, подумал Мэтью, что они не заболели, но можно чувствовать себя
плохо и без болезни. Он с сочувствием посмотрел на Билли.Унегосамого
была по крайней мере цель. Мальчик же шел по разрушенному и бессмысленному
миру без всякой цели.
На склоне холма ясно была видналиниямаксимальногоподъемаводы,
выше началась трава, кусты, несколько деревьев. После дней, проведенныхв
голыхскалах,этобылоудивительноезрелище.Ониселинатраву,
прикасались к ней. Мэтью срывал стебельки, растирал их в пальцах,вздыхал
запах, наконец он снова в Англии. Запахи лета опьяняли. Чуть дальшеросли
маргаритки, над ними танцевали две красно-коричневых бабочки. Вотдалении
пел черный дрозд.
Мэтью дал Билли один из двух оставшихся пакетов шоколадногопеченья,
и они снова двинулись, поднимаясь по склону. С вершины холмаониувидели
местность, почти не изменившуюся: кое-где упавшие деревья, в одномместе,
где соскользнул слой земли, рубец, но в целом обычнаядеревенскаясцена.
Кроме, конечно, сельскохозяйственных работ. Поля были на месте,ноухода
за ними не было. Мэтью увидел вблизи пшеничноеполе,адальшекое-что,
ради чего стоило свернуть, - картошку.
На картофельном поле они увидели первые следычеловека.Целыйугол
поля бы убран, ботва лежала межрядов.Мэтьювырвалнесколькокустов.
Клубни еще маленькие, самый большой - в несколько дюймов.