Вид был такой комичный,чтоМэтьючутьнерассмеялся.Он
перешел ручей и начал пробиваться сквозь заросли.
Осел был зажат прочно, но казался невредимым. Вероятно, его забросило
сюда одним из первыхтолчков.Оселбилсяииз-заэтогоещесильнее
запутался в коконе из колючих ветвей; но кокон и сохранил его, какбамбук
спасМэтью.Теперьнеобходимоосвободитьживотное.Мэтьюпопытался
растащить ветви голыми руками, но лишь поцарапался. Нужно оружие-топор
или что-нибудь такое. Он подумал, что сможет найти что-нибудь в развалинах
конюшни. Мэтью, пятясь, выбрался иззарослей,иоселржалемувслед.
Теперь Мэтью узнал его - это быласветлаяослица,покличкеПаутинка:
четыре осла были названы именами фей Титании.
- Не волнуйся, старушка, - сказал он, - я вернусь.
Вначале поиски принесли разочарование. Типичнаягернсийскаяконюшня
построена из тяжелых балок и гранитных блоков, и Мэтьювскоревспотели
начал задыхаться, но не продвинулся далеко.Солнценачаложечь;вскоре
было еще несколько толчков, слабых, но достаточных, чтобы заставить его на
время искать убежища в открытой местности.
Но потом он нашеллопату.Онаоказаласьвхорошемсостоянии,с
острыми краями. Он взял ее в заросли и начал рубить ветви, с силойударяя
лезвием.Оселвначалебился,нопотомуспокоился.Работаоказалась
нелегкой: колючие ветви пружинили, и лезвие часто скользило по ним.Через
полчаса напряженной работыон,казалось,почтинепродвинулся.Мэтью
остановился и вытер с лица пот.
Ему пришло в голову, что он неправильно тратитсилы.Другимлюдям,
возможно, необходима его помощь. Смешно тратитьвсесилынато,чтобы
высвободить осла из зарослей. Ослик снова закричал. Мэтьюпожалплечами,
подобрал лопату и продолжил работу.
Онпредставлениянеимел,черезскольковремениемуудалось
освободить животное. Он высвободил последнюю ногу из держащих ее ветвей, и
ослик отошел в сторону. Мэтью потрепал его по пушистой голове, помягкому
гладкому носу. Паутинка пошла к ручью и наклонилаголовукводе.Мэтью
понял, что тоже хочет пить. Он колебался: даже в нормальных условияхвода
ручья вряд ли пригодна для питья, а теперь кто знает, чемзагрязненыего
воды. Впрочем, выбора не было. Мэтью наклонился рядом с ослом, набрал воду
в пригоршни и начал пить.
Пока Мэтью отдыхал и думал,чтоделатьдальше,Паутинкаспокойно
щипала траву в нескольких метрах от своих мертвых товарищей.Мэтьюснова
подумал,какбессмысленнобылотратитьстольковремениисилна
освобождение животного, когда люди - может быть, Карвардины или Мэг Этвелл
с ее детьми - могут нуждаться в помощи. Нужно как можно быстреедобраться
до них. Конечно, осла придется оставить.Онвспомниломоткеверевки,
который отбросил в стороны, отыскивая конюшню, принес ее в поле и привязал
Паутинку к одной из ив.
Этопомешаетейуйтиивтожевремядаст
достаточно простора для того, чтобы пастись.
Дальше по дороге он снова встретил руиныдомов.Онстоялизвал,
прислушиваясь к звукам, которые могли бы означать, что кто-то еще жив.Но
никого не было. Мог ли кто-нибудь выжить в развалинах?Онвспомнил,как
удар следовал за ударом в бесконечную прошлую ночь. Самоевероятное,что
те, ктовыжилпослепервоготолчка,былиубитыпоследующими.Мэтью
посмотрел в пустое небо, в котором солнцестоялоужевысоко.Онискал
чего-то, вначале не понимая, чего именно. Потомпонял:самолеты.Остров
уничтожен полностью, но ведь должна прийтипомощьсбольшойземли?Он
вспомнил, как смотрел по телевизоруснятыесвертолетакартиныдругих
катастроф. Сейчас они должны уже быть здесь. И если ихнет,чтожеэто
значит? Только то, что разрушения затронули гораздо большеепространство,
чем он думал; то, что произошло на маленьком острове, кажется неважнымна
фоне общей картины уничтожения.
Джейн, подумал он. Достигли лиразрушенияВосточногоСассекса?Он
покачал головой. Если и достигли, то не могли быть такимистрашными,как
здесь. Тут, должно быть, хуже всего. Здесь,наповороте,обломкидомов
загромоздили дорогу. Он видел торчащую из руин ногу с опухолью набольшом
пальце. Снова крикнул, уже не ожидая ответа.
Теперь Мэтью знал, почему он освобождал осла. Потомучтоневерил,
что кто-нибудь, кроме него,выжилнаострове.Он,конечно,продолжит
поиски, но не найдет никого. Уничтожение полное.
На краю поля зрения что-то двинулось, и он быстро повернул голову. Не
только он и осел.Могловыжитьмногомелкихживотных.Большаякрыса
остановилась, потом продолжала пробиратьсячерезгрудуобломков.Мэтью
подобрал камень и бросил. Камень не долетел, крысасноваостановиласьи
села. Он почувствовал вэтомвызов,подобралещенесколькокамнейи
направился к крысе. Та исчезла под грудой дерева и штукатурки.
С нового пункта ему стало видно еще кое-что. Она сидела как крыса,и
смотрела на него, но вызывала не гнев, а ужас и тошноту - головастарика.
Глаза и рот раскрыты, застыли в крике агонии. Подголовойбалка,всяв
засохшей крови. Мэтью наклонился, его вырвало. Звук рвоты разорвал тишину.
Потом Мэтью ушел, стараясь не смотреть в ту сторону.
Дальше он мог лишь догадываться о продолжении дороги. Она теряласьв
руинах. Стекло, ткань, металл - игрушечный автомобиль, подставка для шляп,
викторианский семейный портрет, расколотоепианино.Разбитыебутылкии
сильный знакомый запах. Здесь, на углу,былтрактирчик.Мэтьючутьне
наткнулся на угол картонного ящика, испускавшегозапахвиски.Ящикбыл
расколот, а бутылки разбиты. Все разбиты. Жаль. Кратковременное опьянение,
он чувствовал, было быпредпочтительнейтрезвостимира,вкоторомон
оказался.
Время отвременионостанавливалсяизвал,иголосегоглухо
возвращался назад.