При этомона заметила, что
слухинасчет поклонения егожителей культу дьявола отчасти имеют под собой
реальное основание, поскольку там и поныне якобысуществует некая культовая
группа,современемнабравшаясил идажеподчинившаясебе все местные
ортодоксальные церкви.
Называется эта группа, как сказала женщина, "Тайный орден Дэгона",, и в
этикрая, несомненно, проникла откуда-то с востока,когда рыбныйпромысел
иннсмаутцев грозил вот вот прекратить своесуществование. Столь необычайную
живучестьподобнойсекты самаона склонна объяснятьвполне естественными
причинами, а именнотем,что вскорепосле еесоздания рыбаки вновь стали
возвращаться с ловли сбольшимиуловами. Одним словом, довольноскоро она
приобреладоминирующеевлияниевовсемгороде,вытесниввсепрежние
религиозныеобщиныиизбравв качествесвоейрезиденциистарое здание
Масонского зала на Нью-Черч Грин.
Всего этою оказалось вполнедостаточно для набожной мисс Тилтон, чтобы
онанапушечныйвыстрелнеприближаласькдревнемугороду,ставшему
цитадельюупадкаи разорения, тогда как дляменя последнее обстоятельство
стало дополнительнымстимулом для крепнувшегожелания как можно скорее его
посетить. Кмоимпрежниминтересам сугубоархитектурного и исторического
профиля сейчас прибавилась также известная толика антропологического пыла, а
потомуястал с нетерпением поджидать, когда истекутчасы, отведенныена
ночнойотдых,чтобыкакможноскорееотправитьсяв путешествие в этот
загадочный город.
Незадолгоперед тем,как часы пробили десятьраз, я уже стоялперед
зданием аптеки Хэммонда на старой
рыночной площади в ожидании иннсмаутского автобуса. По мере приближения
назначенногочасаязаметил,чтоместо,гдеянаходился,всеболее
превращалосьвнекийизолированныйостровок,тогдакакмассылюдей,
спешивших поделам в самыхразличных направлениях, определенностремились
оказатьсяподальшеотнего,Такимобразом,явоочиюубедилсяв
справедливости словжелезнодорожного кассира относительно неприязни горожан
как к самому Иннсмауту, таки ко всему, что было с ним связано, дажек его
автобусу. Через несколько минут я заметил появившийся из-за угла небольшой и
неимоверностарыйдрандулетотвратительного грязносерогоцвета,который
прогрохоталпоСтэйт-стрит, сделалразворотиподкатилктротуару, на
котором я стоял.Я сразу же понял, что это именно то транспортное средство,
которого я ожидал, причем моя догадка вскоре нашла свое подтверждение в едва
читаемой вывеске надлобовымстекломавтобуса: "Эркхам --Иннсмаут--
Ньюбэрипорт".
В салоне сидело всего три пассажира-- двое смуглых,довольно угрюмых
мужчин ипарень,-- и когда автобус остановился, они неуклюже выбрались из
негои молча,как-тодажекрадучись, направилисьвверх поСтэйт-стрит.
Водитель тоже вышелизсвоей кабиныи япроводил еговзглядом, покаон
переходилдорогу внаправлении аптеки, где, очевидно,намеревался сделать
какие-топокупки.Это,какяпонял,ибылДжоСарджент,окотором
рассказывал мне кассир; однако не успел я ещекак следует рассмотреть черты
еголица, какменя внезапноохватило, словноволной захлестнуло, чувство
смутнойнеприязниидажебрезгливости,которуюя немогни понять, и
объяснить. Мнепочему-то показалось вполне естественным, что местные жители
избегают ездитьна автобусе, которым управляетподобный человек, ивообще
стараются свести кминимуму любые контактыкакс нимсамим,так и с его
земляками.
Когда водительвышелизаптеки,я пристальнее пригляделсякнему,
пытаясьуяснитьдлясебя причинувнезапно нахлынувшего чувства.Это был
худой мужчина ростом где-то под метр восемьдесят, с покатыми плечами, одетый
впотрепанное гражданское платье синегоцвета и потертую кепку для гольфа.
На вид ему было, пожалуй, лет тридцать пять, хотястранные глубокие складки
по бокам шеи сильно старили этого человека, особенно если не присматриваться
кеготуповатому,невыразительномулицу.Унегобылаузкаяголова,
выпученные водянисто-голубоватые глаза, которые, как мне показалось, никогда
не моргали, плоскийнос, скошенные лоб и подбородоки странно-недоразвитые
уши. Его подбородок и толстая верхняягуба, равно каки покрытыекрупными
порамисероватые щеки, былипрактически лишены какой-либорастительности,
если не считатьредких желтоватых волосков, которые где курчавились, агде
лежали прилизанными,слипшись внеровные и нерегулярныепрядки, тогда как
самакожа была какой-тошершавой ишелушащейся,словно отневедомой мне
хроническойболезни. Руки у него были крупные, покрытые толстымивенами, и
такжеочень неестественного серовато-голубоватого оттенка. На фоне довольно
массивныхкистей пальцысмотрелисьнелепокороткимии,казалось,были
постоянно подогнуты,даже вжатывтолщу ладоней,Покаон возвращалсяк
автобусу,яобратил внимание и на его неуклюжую, покачивающуюся походку, а
такжена то,что ступнибылипросто гигантскогоразмера.Чемдольше я
смотрел на них, тем сильнее меня охватывало недоумение: как же он умудряется
находить себе обувь нужного размера.
Ко всему прочему у него был какой-то неряшливо-засаленный вид, что лишь
усиливало мое отвращение к его внешнему виду. По всейвидимости, он работал
илижил где-топоблизости от рыболовецких доков, посколькуза ним тянулся
шлейф резкого,характерного рыбьего запаха.И всеже, если в егожилах и
теклакакая-то чужеродная кровь, то я дажене решалсяпредположить, какой
именно- расеонамоглапри-,надлежать.Всестранности и нелепости его
внешностибыли определенноне азиатского,полинезийскогоили негроидного
происхождения, ивсеже я теперьвомногом понималлюдей, считавших его
чужаком,хотя самому мне показалось, что речь здесь может идти не столько о
чужеземном облике, сколько о биологическом вырождении.