..
Чертова дюжина изумрудов - зеленых, как холмы Терра-Фирмывдождливую
пору...
Ценою... ценою... ценою..."
Забывший о своем отчаянном положении, глухой к звукам страшнойугрозы,
безразличный к ледяным мурашкам, что бегали по всему его скрюченному телу,
Никколо Поло получалнеизъяснимоенаслаждениеотмысленногопересчета
самоцветов. Он даже не заметил,чтосместившеесязимнеесолнцетеперь
посылает косой столбик света меж двухисполосованныхчернымипрожилками
валунов его убежища. Заметил ли гигантский барс? Никколо было не до того.
Что-либо замечать он начал только когда жуткий зверь всем своим могучим
телом вдруг бросился на угловой валун. И тут жеНикколоПолосообразил,
что валун двинулся с места.
2
Куй: Разлад.
Пламя над озером.
Благородный муж вспоминает свою суть.
-ВеликийРим,-училкак-тоМарко,неугомонногомальчуганав
мешковатыхштанах,сморщенный,будтопеченоеяблоко,монахвбурой
шерстяной сутане, - пал отгневаГосподня.НоГосподьждалнесколько
поколений, сын мой, и это - сущая формальность.Онвполнемогждатьи
несколько сот поколений.ИбоГосподьбеспределен,ибеспредельноЕго
терпение. Господь, сын мой, ждет,чтобыненавидящиеЕгопересталиЕго
ненавидеть. Чтобы онивозлюбилиЕгоиблюлиЕгозаповеди.Еслиже,
несмотря на это любовное терпение, перемен к лучшему не следует, тогда,и
только тогда вымещает Он грехи греховных отцов наихвсеещегреховных
сынах. Такую трактовку Священного Писанияяуслышалотодногоученого
раввинавдальнейземлеСамаркандаисчитаюеевполнеприемлемым
толкованием. Так что...
Впрочем, говоря по-мирски, Марко, Рим пал оттого,чтослишкомкрепка
оказалась Великая Катайская стена. - ТакговорилотецПавел-голосом
слабым и сухим, будто шуршание дубовой листвы под ногами.
Безжалостные варварские орды, взявшие путь на восток,впустуюсломали
свои стрелы о змеевидную Катайскую стену("ТостенаГогаиМагога,о
Марко!"). А потом повернули на запад - и не успокоились, пока непотопили
в крови и пламени славу и могущество великого Рима. Но тысячу летспустя,
когда катайская стража ослабла, утратилабоевойдух,пришлинеумолимые
монголо-татарские орды. Двигаясь назапад,онидостиглисамыхдальних
владений князей Руси и Московии, которые с техпорплатилиимдань.
Двигаясь назапад,онидостиглисамыхдальних
владений князей Руси и Московии, которые с техпорплатилиимдань.А
двигаясь на восток, они хлынули сквозь бреши в Великой стене - ивитоге
сыны и внуки степных вождей возвысились до Трона Дракона...
...и Чингис родил Тулуя, а Тулуй родил Хубилая - ханаханов.Великого
хана, что поднял из руин разоренный войной Катай...
"Могу поклясться, что великий хан, - записал в своемпутевомдневнике
Марко, сын строгого Никколо Поло и племянниквспыльчивогоМаффео,-не
только могущественнейший из земных властителей, но и наимудрейший".
Разве не вырос Марко из любопытногоюношивзрелогомужавдобром
здравии и достатке (вместе с отцомидядей)нагосударственнойслужбе
Монголе-Катайской империи? Разве не сделался он (ивсетрое)однимииз
первейших любимцев великого хана Хубилая?
Троица оборванных путников с латинского Запада,ввонючихлохмотьях,
засиженные мухами и искусанные вшами, - по милости Хубилая ониоделисьв
соболя и шелка. У Марко были все причины безоговорочно верить в мудрость и
величие своего господина; и стоило ли теперь в этом сомневаться?
Стоило ли? Даже еслипопростойприхотикатайскоговластителяони
оказались здесь, за наружными рубежамиВеликойстеныв10000ли,чьи
полуразрушенные валы все еще высились нагребняххолмов,будтообломки
желтых зубов какого-то исполина. Оказались разбросаныподобноземлистому
песку на краю диких пустошей - столь заброшенных и опасных.
Уже почти час стаи птиц - поначалу лишьчерныепятнышкивсумрачном
небе - с криками и карканьем кружили над головой.ТатаринПетр,молодой
раб-оруженосец Марко, который порой казался недоумком, апороймудрецом,
только раз и успел пробубнить себе под нос - мол,дурнойзнак.Апотом
хмурые жесты самого Марко погрузили Петра в молчание. Так лучше:небуди
лихо, пока оно тихо.
Луноликие монгольские всадники о чем-то кратко переговорили - идальше
обращались уже только к своим коням. И двигались толькоихузкиечерные
глаза под кожаными шлемами на меху. Вверх - лишьнамгновение.Иопять
вниз.
И все-таки - снова вверх. В небо.
- Просто иллюзия, - заявил ученый Ван Лин-гуань, Ван Нефритовый Дракон.
- Вся жизнь человека - всего лишь иллюзия. Простополетптицывпустом
небе. Иптица-тожеиллюзия.Инебо.Нуи,разумеется,человек.
Бесформенное наделяет формой то, что было лишено формы. Реально этиптицы
не существуют; они - толькоиллюзия.Аследственно,благородномумужу
незачем обращать на них внимание.
Но очень скоро - пока гигантские вороны все кружили и каркали - с неба,
будто капризный дождик, закапала бурая кровь.
- Иллюзия, - повторил Ван. Терпеливо. Спокойно. - Недостойновнимания.
- И не успел он договорить, как из каждогобурогопятнанакаменистой,
присыпанной желтой пылью почве средь разбросанных тут и там сухих обломков
деревьев и выбеленных ветром и песком скелетов - изкаждогопятнакрови
стали появляться извивающиеся черные змеи.