- Не обращайте внимания, - снова посоветовалученыйВан,невозмутимо
оправляя свой величественный черный халат. - Этих змей насамомделене
существует. Вот, пожалуйста, кони их не замечают...
И правда. Змеи шипели, а кони брели дальше.
Круглая багровая физиономиявеликогоханаХубилаяизлучалахорошее
настроение. Обращаясь к Марко Поло в громадномприемномзалезолоченого
зимнего дворца в Ханбалыке, он говорил:
- Мненетнуждыдуматьобопасности.Чтодлятебя,По-ло,так
называемая опасность? Храбрец приветствует опасность.Иначекакпонять,
храбрец он или трус? Будь это дело так же просто,каксъестьспалочки
засахаренное яблоко, я бы и говорить о нем не стал. Более того. Никомубы
не понадобилось со мной об этом разговаривать. Так-то.-Хубилаймахнул
рукой - еле заметный жест, - и тут же перед ним оказался слугавливрее.
Стоянаколенях,рабпротянулповелителюнефритовыйподнос,изящно
украшенныйвыгравированныминанемдраконами,и,почтинеуловимым
движением сдернув покрывало, открыл горячее и влажное, плотноеимягкое,
сложенное в несколько раз полотенцетурецкойработы.Великийханвзял
полотенце и неторопливо вытер лицо и руки. Потомбросилегообратнона
поднос. А в следующий миг все - и полотенце, и поднос, и бессловесный раб,
- все это исчезло. Лицо великого хана сделалось довольнее обычного.
И разговора об опасности будто и не было.
Ноиллюзорныезмеиникуданеделись.Возниклимногопозжеи
далеко-далеко от Ханбалыка - под тенью осыпающейся стены в 10000 ли.
Какой-то слабый отзвук, все вторясь и вторясь, висел в душномвоздухе.
И в голове у Марко яснослышалосьшипение.Бытьможет,тобылолишь
шуршание сланцевых песков под конскими копытами? Но шипение всенарастало
- становилось все громче - все громче, громче - все пронзительней.Итут
что-тошумновонзилосьвпески.Еще.Иеще.Что-то,громкошипя,
стремительно вонзалось в пески. Сам того не желая, Марко поднял взгляд - в
небо.
Птицы, повернувшись под каким-то неведомымгеометрииуглом,отчего
вдруг стали казаться тонкими как палочки,уженекружили.Онипадали!
Падали с неба. И страшно шипели!
Падали - и вонзались в пески!
Ван Лин-гуань, не теряя своего философского достоинства, выкрикнул:
- Не обращайте внимания. Эти птицы не реальны. Кровь нереальна.Змеи
не реальны. И так называемые стрелы тоже не реальны. Все это иллюзия.Она
не реальна. Отнюдь не реальна. А следственно...
- А-а...
Последний выкрик повис в воздухе. Последовало еще слово, ноМаркоего
не разобрал. Ясно было только, что исходило ононеотВанаНефритового
Дракона.
Вскрикнул один издвадцатимонголовихконнойстражи,назначенной
главным конюшим внешней охраны великого хана. Совсем молодой парень. Марко
даже не знал, как его зовут.
Совсем молодой парень. Марко
даже не знал, как его зовут. Флегматичный, с каменными глазами наплоском
лице, весь день он горбился в седле, будто неполный мешок спросом,-и
вдруг молодой монгол как-то странно и неловко замахализахлопалрукой.
Быть может, отгонял какое-то жалящеенасекомое-илиоднуизмерзких
рептилий, что прячутся меж камней?Нотутрукаегозамерлаисловно
оцепенела.
В предплечье у парня торчала стрела.
С иссиня-черным оперением.
И ужас охватил Марко. Но не от вида стрелы. Не впервой ему было видеть,
как людей поражают стрелы. Тем более что попаданиевсего-навсеговруку
обычносчиталосьбольшойудачей.Втакихслучаяхстрелупросто
проталкивали, пока наконечник не выходил наружу, а потом отрезали оперение
и благополучно вытаскивали. Рана перевязывалась - и, при достатке времени,
боец прекрасно выздоравливал. Как правило.
Но не теперь. Прямо на глазах у Марко, у Никколо, что нервноперебирал
свои лучшие нефритовые четки, у Маффео, что встревоженноподергивалсвою
седую бороду, - на глазах у всех, у всех...ОСан-Марко,благословенный
тезка, - да ведьраненыйпареньрастет!Распухает!Вздувается,будто
мочевой пузырь! Господи, Господи, каким жемгновеннымядомсмазалиэту
страшнуюстрелу?Кожамолодогомонголасначалапобагровела,потом
сделалась синей, как баклажан.
Ивсерастягиваласьирастягивалась.Всадникраздувалсяподобно
блестящей иглобрюхой рыбе. Апотом-хлоп!Вспухшая,сплошьпокрытая
кровоподтеками плоть взорвалась,будтофейерверкнакаком-тозловещем
салюте, - и во все стороны полетели клочья мяса молодого монгола.
Со взрывом разлетеласьвклочьяииллюзияобиллюзии-косматые
монгольские пони в диком ужасе заржали и разом встали надыбы.Апотом,
словно подхваченные незримыми вихрями, понесли своих всадников кто куда. И
вот - Марко остался один. Один -вэтойзагадочной,продуваемойвсеми
ветрами пустоши.
3
Мын: Недоразвитость.
Весенние потоки под недвижной горой.
К младому глупцу приходит удача.
Марко дал волю своему взбесившемусяконю.Позволилнестисебякуда
вздумается. И не обращал вниманиянинаспутников,нинанаправление
стремительного бега. В голове сидели только черные стрелы - если, конечно,
то были стрелы. Некогда Моисей и маги Египта превращали жезлывзмей,а
змей в жезлы.