Как сделать так, чтобы с одной стороны не затронуть чувства чудов, с другой — не разочаровать поклонников, привыкших, что в «Ящеррице» царят достаточно свободные нравы, а постановки Птиция скорее пикантны, нежели чинны. При этом с чудами тоже не все ясно: наверняка рыцари примчатся в клуб с твёрдым намерением повеселиться, пусть и сдержанно. Впрочем, сдержанность легко пропадает после третьей рюмки…
Учитывая все эти обстоятельства, несложно представить, ЧТО творилось на репетициях в последнюю неделю перед премьерой. Птиций орал. Птиций негодовал. Птиций топал ножками, закатывал истерики и оскорблял всех, кто оказывался рядом. Птиций четыре раза менял сценарий и едва не убил композитора. Птиций почти не спал и похудел на двенадцать унций.
За эту неделю Птиций ни разу не был с женщиной.
И у него получилось!
«Терракотовые одалиски» — примерно два взвода красавиц, выкопанных экспедицией шасов неподалёку от знаменитой «Терракотовой армии», произвели фурор. И были посрамлены те, кто предполагал, что грубые человские големы, провалявшиеся в захоронении тысячи лет, порадуют лишь любителей седой старины.
Птиций вытянул, Птиций смог.
Он реанимировал заложенные старыми мастерами голоса, восстановил повреждённые пальцы — некоторые големы играли на лютнях, загнал своих хореографов в библиотеки и сумел воссоздать древние танцы. Он не стал править пластику, оставив в неприкосновенности манеру движения кукол, и оказался прав — некоторая угловатость придала терракотовым красавицам дополнительный шарм.
Никто не заметил, как пролетели полтора часа представления.
А когда каменные танцовщицы остановились, зал взревел от восторга.
Зарину спас барон Святобор.
Впрочем, Сантьяга и сам был не против избавиться от зелёных колдуний. Едва умолкли оглушительные аплодисменты, комиссар поднялся из за столика и с улыбкой произнёс: «Зарина, думаю, нам следует поздороваться с Францем». Жрица простонала, что не сможет его сопровождать — Спящий свидетель, это стало бы вершиной позора! — и позволила Сантьяге отправиться одному. Потеряв нава из виду, Зарина собралась было скрыться, но подумала, что подобный шаг станет доказательством трусости. Оставаться за столиком не хочется… Убегать стыдно… Что делать?
Другими словами, барон явился жрице в момент сильнейших душевных терзаний.
— Я удивлён, Зарина, что вы позволили сопровождать себя…
— Спасите меня, — прошептала несчастная женщина. — Прошу, останьтесь со мной!
Святобор был стар и умен. Он знал, каким обходительным умеет быть Сантьяга с женщинами, и догадался, что молодая жрица оказалась за столиком нава не совсем по своей воле. В смысле — по своей, но не совсем по своей. В смысле, она не хотела, но так получилось.
Короче — у женщин так бывает.
Барон спрятал улыбку в густых усах и учтиво спросил:
— Вы позволите быть вашим кавалером?
— Птиций, ты уверен, что вручать Францу подарок должно это чучело?
— Не следует хамить актрисе, — заметил управляющий. — Она может обидеться.
— Она? — Фунций скептически оглядел каменную красавицу.
— Она, — подтвердил Птиций. — Это женщина.
— Не настоящая.
— Она двигается и говорит.
— Ты меня пугаешь. — Фунций почесал себя между вторым и третьим подбородком. — Давно у тебя сменились приоритеты?
— Не говори глупостей.
— Пусть к Францу отправится Эсмеральда с парой девочек…
И причмокнул, вспомнив восхитительные формы главной примы «Ящеррицы».
— Я лично обещал великому магистру, что он не окажется в неловком положении, — высокомерно бросил Птиций. — А моё слово дорого.
— Конечно, — пробурчал Фунций.
— Я лично обещал великому магистру, что он не окажется в неловком положении, — высокомерно бросил Птиций. — А моё слово дорого.
— Конечно, — пробурчал Фунций. — И поэтому…
— Вопрос закрыт!
Концы, продолжая лениво переругиваться, покинули гримерку, но терракотовая актриса оставалась в одиночестве недолго. Примерно через полминуты из недр встроенного шкафа выбрался Стен.
— Ты вручаешь подарок великому магистру?
Каменная красавица не ответила.
— Хорошо, что ты не любишь болтать, — усмехнулся Гангрел. — Значит, ты никому не расскажешь о нашем маленьком секрете…
Масан перестал улыбаться, сосредоточился, и положил руку на лоб истукана: предстояло добавить в программу голема дополнительное действие.
— Блестящее шоу.
— Согласна, — кивнула Яна.
— Птиций никогда не подводит, — рассмеялся Кортес.
— Он молодец, — не стал спорить Сантьяга.
Каменных красавиц сменил оркестр, услаждающий оставшихся за столиками гостей лёгкой музыкой. Открылся танцпол, многие посетители перебрались в бары, комиссар же, вежливо поприветствовавший великого магистра, бродил по залу. Несколько слов с рыцарями, пара минут в компании шасов, тост с хванами — светский вояж в стиле комиссара. И приземление за столик наёмников вполне укладывалось в маршрут: Сантьяга и Кортес приятельствовали.
— Как давно вы разговаривали с епископом Треми?
— Месяц, может, два, — прищурился Кортес. — Мы не заглядывали в Тайный Город несколько недель.
— Уверен, Захар соскучился.
— По нам?
— Да. — Комиссар пригубил вино, улыбнулся, пальцами отбил несколько тактов на столешнице — подыграл оркестру. — Вечер удался.
Кортес и Яна поняли главное: предстоит контракт. Но к чему такая конспирация? Приглашение на премьеру, намёки… Деловые встречи с Сантьягой, как правило, проходили в ином ключе: поступало ясное предложение, и, в случае согласия, следовали чёткие инструкции.
— Захар ОЧЕНЬ соскучился. Но он щепетилен и, учитывая ваши взаимоотношения, может возникнуть неловкая ситуация.
Ситуация начала проясняться. Епископ позарез нуждается в наёмниках, а команда Кортеса не работает бесплатно. Но не сможет взять деньги у друга, в своё время спасшего Яну. И отказать ему не сможет. А Захар не хочет напоминать о старом… или не может заплатить. Но он обратится, потому что, судя по всему, деваться епископу некуда.
— Все расходы и двойной гонорар, — едва слышно прошелестел Сантьяга. — Но пусть это останется между нами.
Нав улыбнулся, приготовился подняться из за столика, но Кортес не собирался довольствоваться столь малыми сведениями:
— Детали?
— Я не посвящён.
Яна игриво склонила голову к плечу Сантьяги, могло показаться, что она флиртует.
— А эта таинственность?
— Я вне игры, — прошептал комиссар. — Это внутреннее дело семьи.
По губам девушки скользнула улыбка.
Внутренние дела — весьма широкое понятие, контракт мог сулить и террористический рейд по логовам Саббат, и устранение неугодных Тёмному Двору лидеров верных масанов. Но поскольку Сантьяга желает дистанцироваться от происходящего, действовать предполагается весьма жёстко. Или жестоко. А самое главное — без страховки в лице Великого Дома Навь.
Комиссар посмотрел на сцену и задумчиво произнёс:
— В нашем оркестре может появиться истинный дирижёр.
— Мне не очень нравится цифра два, — протянул Кортес.
— Хорошая цифра, — покачал головой Сантьяга. — Вполне достойная. К тому же не забывайте, что я заплатил за столик.
— Вы так добры…
— Есть грешок.