- Мы говорили о питии и автовождении, - сказала я чистым и проникновенным тоном. - Я сказала ему, что он должен перестать пить.
- Да, он рассказывал нам об этом, - кивнул Морли. - Он о тебе очень высокого мнения.
Но думал он другое: "Тупица. Однажды ночью выйти из себя и сломать собственную жизнь, и ради чего? Ради какой-то шлюшки?"
Я открыла рот, чтобы сказать: "Мисти не шлюшка", - но вовремя осеклась.
- Мисти неплохая девочка. Просто заскучала немного. И Джесс неплохой парень.
Он поблагодарил нас за потраченное время.
- Погодите, - сказала мае. - Какие меры вы предпринимаете, чтобы отыскать ее?
- Семья организовала поисковую команду, - ответил он.
Что-то не давало мне покоя, но я никак не могла вспомнить, что именно. Я снова прокрутила в голове все его вопросы, и тут до меня дошло: человек на джипе.
Я рассказала инспектору Морли о том, что видела внедорожник в день знакомства с Мисти и Осенью и в тот вечер, когда они вышли из "У Фло". Он приоткрыл глаза чуть шире и кое-что записал - на сей раз по-настоящему.
- Как выглядел автомобиль?
Я постаралась визуализировать машину, увидеть, как она выезжала с парковки.
- Бежевый. На задней дверце название серебряными буквами, - медленно произнесла я. - "Шевроле".
- Номер не запомнили?
- Нет, но у водителя… - Я собиралась сказать: "Не было глаз", но получила мощное предупреждение от мамы не говорить этого. - Он пялился на девочек, когда я в первый раз его увидела.
Это инспектора не заинтересовало.
- Крепкого сложения, - добавила я. - Лысый.
Мы вышли из участка и направились к фургончику мае - ее собственному, а не прокатному, который Дашай уже начала разгружать. Она вырулила с парковки и только тогда спросила:
- Почему ты не рассказала мне, что видела слепого?
- Я пыталась, дважды. Но оба раза вмешивались другие дела.
Обратно в Хомосассу мы ехали молча. Когда мы заезжали на парковку перед "У Фло", я сказала:
- Я видела его раньше. В Сарасоте.
- Понятно.
- Ты тоже его видела?
- Нет, но я слышала о нем. - Она выключила двигатель и повернулась ко мне. - Отец никогда не рассказывал тебе о предвестниках?
Предвестники, как она разъяснила мне за ранним обедом "У Фло", являются знаками надвигающихся событий.
- Видят их не все. Я, например, не вижу. Но твой отец видел слепца дважды, и ты, похоже, унаследовала от него эту способность.
- Слепой в Гластонбери.
Я вспомнила папин рассказ об увиденном в Англии человеке, незадолго до того, как его сделали вампиром. Я видела этого человека в Сарасоте. На следующий день налетел ураган, и в нашей многоэтажке случился пожар. Разумеется, он не мог быть слеп - он же водил машину.
- Но кто он? - Мне становилось тошно при одной мысли о слепом.
- Твой отец считает, что предвестники суть юнгианские тени. - Она откусила кусочек сэндвича с окунем.
О Фрейде и Юнге я имела весьма поверхностное представление. Папа считал их сочинения вымыслом, в общем и целом.
- В смысле, они не настоящие?
- Для тех, кто их видит, очень даже настоящие. - Она откусила еще кусочек и медленно его прожевала. - Юнг считал, что тени представляют собой видения наших бессознательных "я", которые мы подавляем.
- Но я действительно видела мужчину в джипе. - Я знала, что он не просто тень. - И Осень с Мисти тоже.
Мама верила мне.
- Да, ты видела мужчину на внедорожнике. Но был ли он на самом деле слеп? Ты увидела то, чего больше всего боишься: исполненное злобы существо, не способное видеть. Это твоя теневая личность.
- Предвестники всегда означают перемены к худшему? - спросила я. "У Фло" сегодня было необычно шумно, и мне пришлось повысить голос, чтобы мама расслышала меня.
- Для твоего отца - да. Но не для всех. У Дашай предвестник - черная птица, скворец, которая налетает на нее. Это происходит, когда надвигаются перемены, к лучшему или к худшему.
Смысл явления оставался для меня неясен.
К нашему столику подошел Логан, бармен - редкий случай, ибо он предпочитал находиться за стойкой.
- Слышал, вы нынче утром навещали шерифа, - обратился он к мае.
Одно мне всегда не нравилось в жизни округа Ситрэс: все всё друг про друга знали. Кто-то заметил мамин фургончик и не замедлил раззвонить об этом.
- Да, - ответила мае, - и по какому поводу?
Он расплылся у улыбке и указал на подвешенный над стойкой телевизор. Тампа показывала фото Мисти, а затем лица двух растерянных людей - "родителей пропавшей девочки", как гласил заголовок.
- На этой неделе в городе только один цирк. - Логан взглянул на меня. - Так ты знакома с этой Мисти?
- Знакома. Но не очень близко.
- Они с подружкой просто напрашивались на неприятности. Однако это позор, когда девушка пропадает. - Логан снова обернулся к мае. - Помнишь последнюю?
Она кивнула, не сводя с меня глаз.
- Еще одна пропала? - спросила я.
- За прошедшие годы их было несколько, - ответил Логан. - Хуже всего было последнее исчезновение, два года назад. Малышку нашли похороненной в саду у соседа…
- У тебя посетители. - Мае дернула головой в сторону бара. Она не хотела, чтобы я слышала подробности, - не хотела расстраивать меня еще больше.
Но в последующие дни я услышала подробности во всей красе, я и вообразить не могла таких ужасов. Пока я росла в Саратога-Спрингс, огражденная от телевизора и газет, изучая философию и математику, исчезали люди по всей Америке - да что там, по всему миру. Ежегодно пропадали десятки тысяч человек - в большинстве своем взрослые мужчины. Но средства массовой информации прежде всего обращают внимание на хорошеньких девушек и детей - каждый год около трех сотен детей похищают и не возвращают. Каждый год из дома убегает более миллиона подростков. Большинство через неделю возвращается, но процентов семь - семьдесят тысяч ребят - исчезают бесследно.
Мне трудно было поверить, что подобные вещи вообще происходят, не говоря уже об их частоте. У меня возникло ощущение, будто мир, в котором я жила, всего лишь фасад - что под его покровом ревет и бушует более темный мир. Я мельком заглядывала в этот мир и раньше, но и понятия не имела, насколько обширным и гибельным он может быть.
Впоследствии, когда бы мы ни ехали в мамином фургоне, я всегда замечала подростков в наушниках или разговаривающих по мобильнику, не обращающих внимания на внешний мир - ни на плакаты с Мисти, ни на незнакомцев, которые, возможно, следят за ними. И гадала, кто следующий.
По возвращении домой мае с Дашай жгли рамки от ульев. Я не помогала. Не хотела видеть, как они горят. Едкий запах просочился в дом и держался несколько дней.
На ужин я сделала салат, но особого аппетита ни у кого не было. Мае извинилась и ушла принимать ванну. Мы с Дашай сели играть в "восьмерки", но думали каждая о своем и играли плохо. Игра затягивалась.
Когда раздался звонок у главных ворот, Дашай сказала:
- Это опять та девица.
В следующее мгновение в интеркоме раздался голос Осени.
Когда я вышла к воротам, она ждала меня. Темные очки, черные джинсы в обтяжку и топ без бретелек с единственным словом на нем: НЕТ.
- Мне надо с тобой поговорить, - сказала она.
- Почему ты не позвонила мне? - Я отперла ворота и поманила ее внутрь.
- Мобильники могут отслеживать. Или прослушивать. - Она вкатила свой велосипед на подъездную дорожку.
Мы сели в лунном саду. Хотя небо уже темнело, Осень не снимала солнечных очков. Было по-прежнему жарко и влажно. Меня это не волновало, но Осень то и дело вытирала лоб рукой.
- Ненавижу Флориду, - сказала она.
- Разве ты не здесь родилась?
- Здесь - и считаю минуты до того, как смогу свалить отсюда. Ну, что ты сделала с Мисти?
Такого вопроса я не ожидала. Попытавшись расслышать, что она думает, я услышала только жужжание, наподобие радиопомех. "Кто ты?" - подумала я.
В ответ я услышала тонюсенькое подвывание. Оно исходило не из уст Осени, но откуда-то изнутри ее.
В следующее мгновение над нею, спиной ко мне, склонилась Дашай.
- Кто-то звал меня? - негромко спросила она. Она сняла с Осени очки, и та не шелохнулась.
Я вывернула шею и мельком увидела глаза Осени - широко раскрытые, а по радужке левого бежал свет.
Дашай заслонила ее от меня.
- Да, моя лапочка, - ворковала она. - Это ты меня звала. Теперь я тебя слышу. Не слышу! Слышу четко и ясно. Ты не здесь! Я ничего не слышу.
Она продолжала в том же духе, неся чепуху ("Вижу тебя, ничего не вижу. Чувствую тебя, тебя вообще нет"). Я испугалась, не спятила ли наша Дашай, не повлияло ли исчезновение Беннета на ее разум. По спине ползло горячее и щекочущее ощущение неловкости.
Но я не ушла. Я закрыла глаза, и на внутренней стороне век заплясали цветные пятна, завихрения лилового. Спустя минуту или около того я снова услышала подвывание, а затем неожиданное "чпок".
Я открыла глаза. Дашай отвернулась от Осени, лицо ее сияло.
- Хочешь посмотреть? - обратилась она ко мне, протягивая сжатую в кулак правую руку.
Отчасти мне хотелось, но я покачала головой.
- Это демон Осени, да?
- Да, в ней сидела саса. Я услышала ее. Иногда они поют по ночам. Точно не хочешь взглянуть? А то мне надо быстро ее утопить.
Я быстренько взглянула. Нечто маленькое, темное и слизистое на вид извивалось у нее на ладони. Затем Дашай сомкнула пальцы и направилась к реке.
Пока мы разговаривали, Осень не шевелилась. Она сидела с открытыми глазами, ровно дыша, положив руки на колени. Затем моргнула и заерзала.
- Так что, по-твоему, приключилось с Мисти? - спросила она как ни в чем не бывало.
Я сказала ей, что не знаю. Она кивнула, но подумала: "Она знает больше, чем говорит". Теперь, когда саса исчезла, я слышала ее мысли.
Интересно, за какие такие "заслуги" она получила саса?
- Джесс вчера проходил детектор лжи. - Она произнесла это так небрежно. - Сегодня ему сказали, что он не прошел, и теперь ему предстоит еще два раза.
- Бедный Джесс. - Я надеялась, что гипноз не повлиял на результаты теста.
- Мой брат не лжец. Он говорит, что в ту ночь она его продинамила. - Но в голове у нее вертелось: "Он ее убил?"
- Не думаю, что это он сделал, - сказала я. - Не тот у него характер. Кроме того, почему ты думаешь, что она умерла?
- Уже четыре дня. - Осень пожала узенькими плечиками. - К этому времени обычно уже нет в живых.
- Ты, смотрю, не слишком расстроена.
- Ну, не то чтобы она много значила для меня. - Осень поднялась уходить. - Я даже не особенно хорошо ее знала.
Но она лгала. Мисти была ее первой и единственной подругой.
Я проводила ее до ворот.
- Тебе не страшно болтаться одной по ночам?
Она закинула ногу и оседлала велосипед.
- Посмотрю я на того, кто за мной увяжется, - фыркнула она.
ГЛАВА 7
Некогда мама считала места, в названиях которых присутствует буква "С", счастливыми. Исключительно по этой причине она решила поселиться в Саратога-Спрингс, а потом "С" привлекла ее в Хомосасса-Спрингс.
В противоположность этому, места, чьи названия начинались на букву "Д", она считала несчастливыми. Она полагала, что они притягивают негативную энергию. С ее точки зрения, это объясняло, почему в местах типа Делтоны и Дилана, во Флориде, происходит столько убийств и других преступлений.
Но мае переросла эти суеверия. Счастье, решила она, больше зависит от отношения к жизни, чем от чего-либо иного. Хорошее и плохое происходит беспорядочно, повсюду.
Помимо отношения, поиск причин, закономерностей естественен, когда случается что-то плохое.
"Третий раз за все платит" - эту поговорку я не раз слышала в Хомосасса-Спрингс после исчезновения Мисти. Ее всегда цитируют после того, как произойдет два плохих события и люди отправляются искать третье. В одном я уверена: третья неприятность сама тебя найдет.
Я так и не выяснила, кто пустил слух, что Мисти убила я. Это могла сделать Осень, до того как лишилась своего демона - после встречи с Дашай ей уже не хватило бы на это зла. Скорее всего, это был кто-то из друзей Джесса, пытавшихся отвлечь от него внимание.
Дашай мне и рассказала. Публика, обедавшая "У Фло", полагала, что Мисти мертва ("как и та бедняжка два года назад") и что я каким-то образом за это ответственна, поскольку я, очевидно, была последней, кто с ней разговаривал.
Я была погружена в беседу с Мэри Эллис Рут, когда в дом ворвалась Дашай: полосатая футболка, белые джинсы и красные кеды - это была ее униформа в то лето. Рядом с Рут, в бесформенном платье и громадных мужских темных очках, она выглядела особенно элегантной. Мне не доставило удовольствия выслушивать на глазах у Рут, что в городе меня считают убийцей, но Рут наслаждалась зрелищем - это читалось в том, как она сложила руки. Мне ни разу не удалось расслышать ее мысли. Видимо, она блокировала их полностью и все время. "Должно быть, она вампир", - думала я. Однако мне была ненавистна мысль, что она - одна из нас.
Рут приехала забрать свежую папину почту. Я спросила ее про валланиум и показала ей одну из красных пилюлек, выданных мне Майклом.
Да, сказала Рут, она про них слышала. Наркотик популярен в Тампе, неподалеку от которой она на тот момент обитала. Очевидно, его продают в школах.
- Что в нем?
- Кто знает? - Она потерла руки, ей было явно неловко оттого, что она не знает ответа.
- Не могли бы вы разложить его для меня?
И тут влетела Дашай со своими сплетнями.
У вампиров есть одно свойство - мы в основном не обращаем внимания на слухи. Когда ты не завязан на общество, не имеет особого значения, что о тебе говорят люди, - пока не доходит до крайностей. Тогда просто переезжаешь.
Но эта сплетня меня по какой-то причине задела.
- Это нечестно, - сказала я. - В тот вечер я с Мисти даже не виделась. И вообще, почему все думают, что она умерла?
Уже по их лицам я поняла, что Дашай и Рут считают так же.
- Ну-ка, давай пилюлю. - Рут протянула ладонь, больше смахивавшую на лапу: на тыльной стороне росли густые, словно шерсть, волосы. - Я выясню, из чего его делают, и дам тебе знать.
Затем она собрала почту и не попрощавшись ушла, как будто была сыта по горло нашим обществом.
- Так вы с Рут теперь подружки? - Голос Дашай сочился скепсисом.
- По крайней мере, она не распускает слухи. - Настроение у меня испортилось, но долго злиться на Дашай я не могла. - У меня вопрос.
- У тебя всегда есть вопрос.
Сформулировать оказалось нелегко.
- Хорошо ли убивать демона?
Папа был сторонником ненасилия и воспитал меня с мыслью, что убивать вообще плохо.
Дашай выслушала меня, не шелохнувшись, даже не моргая.
- Это как вырезать рак, - ответила она. - Если узнал, что он есть, неправильно было бы не избавиться от него.
Я набрала воздуха.
- Так как же он выглядит?
- Все саса разные. - Дашай подошла к стоявшей на кофейном столике миске с грецкими орехами и взяла один из них. - Размером и формой она напоминает этот орех, только темная и без твердой скорлупы. Она мягче, понимаешь, вроде опухоли.
Я никогда не видела и не щупала опухоль и надеялась, что не придется.
- Значит, глаз у нее нет?
Дашай рассмеялась.
- Ты смотрела на нее, помнишь? Нет, у нее нет ни глаз, ни ушей, ни носа. - Она снова засмеялась. - Не гляди так разочарованно. У нее есть крохотный ротик - с его помощью она прикрепляется. И она вибрирует и иногда испускает высокий звук, который слышат только четаглоки.
Я не стала ей говорить, что тоже слышала.
Позже в тот же день нам нанесло визит ФБР.
Услышав звонок, мама подошла к главным воротам. Спустя минуту она вернулась в обществе агента Сесила Бартона.
Я видела его всего месяц назад. Он появился в Киссими, где мы жили после урагана. Он до сих пор пытался выяснить, кто убил Кэтлин.
Теперь, когда я снова оказалась "фигурантом" в деле об исчезновении Мисти, он хотел задать мне несколько вопросов.
Когда он вошел, я лежала на диване в гостиной, читая "Графа Монте-Кристо" и размышляя о природе чести. С первого обмена взглядами я поняла, что эта беседа ничем не будет походить на предыдущую.
В глазах агента Бартона всегда читалась усталость от мира, но на сей раз в них застыла холодная решимость. Его ногти, в нашу последнюю встречу подстриженные и отполированные, теперь были неровными, словно он их грыз.
- Как поживаете, мисс Ариэлла? - произнес он.
- Хорошо. - Я села.
Он опустился на стул напротив меня. Мае предложила ему выпить, и он попросил воды. Как обычно, несмотря на жару, он был в костюме и при галстуке. Выглядел он бодро, но глаза покраснели, как будто он долгое время не спал как следует. У меня возникло ощущение, что спать ему не давали личные неприятности.
- Славно у вас тут. - Он вынул из кармана диктофон и положил на стол между нами.
Мае вернулась с двумя стаканами воды, которые поставила по обе стороны от диктофона.
Агент Бартон сказал, что у него есть ко мне несколько вопросов, важных для выяснения того, что случилось с Кэтлин и с Мисти, и спросил, готова ли я сотрудничать.
- Разумеется. - Я послала маме быстрый вопрос: "Можно мне слушать его мысли?"
"Разумеется", - ответила мае и уселась на диван рядом со мной.
Следующий час пролетел быстро, но к концу его я чувствовала себя выжатой. Чтобы слушать одновременно вопросы Бартона и его мысли, требовалась сосредоточенность. Отвечать-то было легко.
В общем и целом я рассказала ему правду. Мы и раньше обсуждали подробности убийства Кэтлин, поэтому я повторяла уже сказанное. Разумеется, я не говорила ни о Малкольме, ни о его признании, что он убил Кэтлин.
Время от времени мама давала мне знать, что я все делаю правильно.
Когда мы перешли к Мисти, мысли Бартона сделались свежее и сложнее. Теперь мне приходилось думать, прежде чем открыть рот. Да, сказала я, я слышала пересуды о том, что я причастна к ее исчезновению.
Его мысли сказали мне, что он не воспринимает эти слухи всерьез. Больше всего его интриговало совпадение: две девочки, с которыми я была знакома, "плохо кончили". Так он это формулировал. Как и большинство людей, он считал, что Мисти мертва.
- Расскажите мне о Джессе Веснике.
Я рассказала Бартону все, что знала: случай с каяком, поездка в торговый центр, интерес Джесса к звездам и дальнему космосу, решение Джесса бросить пить.
Я даже упомянула о визите Джесса к нам домой в ту ночь, когда я его загипнотизировала. Умолчала я только о самом гипнозе.
Временами мне становилось трудно говорить, потому что Бартон думал уж слишком противоречивые вещи: что Джесс умышленно перевернул каяк, дабы привлечь внимание, что он только притворялся, что бросил пить, и что он убил Мисти без малейших угрызений совести.
Проверка на полиграфе показала, что Джесс лгал в ответах на некоторые вопросы. Он сказал, что согласился встретиться с Мисти в тот вечер на одном из речных причалов, но она так и не появилась.