– Безмерно благодарен вам, ребята, за поддержку, но я очень озадачен. Ведь я не посылал никаких радиограмм.
Оба отмахнулись от меня.
– Что за препятствие? – спросил Джимми у Гарри.
– Вибрационный щит. Таких я сроду не видел.
– Линейный? Сетчатый? Типа жалюзи?
– Переливчатый.
– М‑да. Это новейшая мослеровская модель К‑12‑FK. Появилась несколько месяцев назад.
– Сможешь прорваться через нее?
– Глупый вопрос. Надо только повозиться с индуктором и электропроводкой. Делов на двадцать минут. У меня инструмент с собой – покажу, чего и как.
– Неужели ты так уверен в себе?
Валентайн оскорбленно поджал губы.
– Не уважаешь. Гинь, из тебя никогда не получится хорошего вора. Как только переливчатый вибрационный щит появился на рынке, я его тут же купил. В первый же день. И неделю изучал его, пока не допетрил, где там уязвимые места. Теперь гастролирую, а компания Мослера после каждого моего дела вносит улучшения в свое изделие. Норовит поспеть за мной. Этим я и занят в Ванкувере.
Вот так‑то, господа! Еще один профессионал высшего класса. Но кто же рассылает приглашения асам нашей Команды? Не подсказывайте мне. Я и сам знаю, да только еще не готов посмотреть прямо в лицо данному факту.
Тут в дом вошел совершенно незнакомый мне человек в белом лабораторном халате. Невежа.
– Не извиняюсь за неожиданное вторжение, – сказал он на испангле. – Срочное дело, парни. Профессор Угадай здесь?
– Вы кто?
– Из Юнион Карбида.
– Что у вас такого срочного?
– Да вот с Экстро беда. Вроде как шизонулся.
– Только что?
– Нет, часов десять назад. Совсем рехнулся. Мы сбились с ног – искали профессора Угадая. Чтоб доложить. Может, он опять поможет починить. У него получается.
– У него и на этот раз получится. Только позже. Сейчас он занят. Я ему передам. Подождите на улицы. Давай‑давай, на улицу!
Когда университетский лаборант выкатился вон, Поулос задумчиво констатировал:
– Приступ у профессора Угадая случился именно десять часов назад.
– Слушай, Грек, что тебе известно?
– Все, что тебе нашептывала эта юная особа. У меня отменный слух.
– Получается, что Угадай воздействует на Экстро в той же мере, в какой компьютер воздействует на него.
– Думаю, умозаключение верное.
– И это Экстро направил радиограммы Гарри и Валентайну.
– Вне сомнения. Через свою электронную сеть.
– Нас и сейчас подслушивают?
– Вероятно. Причем, не исключаю, что не только слова, но и мысли.
– Получается, мы вроде как с жучками в голове!
– Да, в определенном смысле именно так. Тогда, когда профессор Угадай в сознании и владеет всеми своими чувствами. Однако он не единственный человек, помогающий компьютеру.
– Что‑о‑о?
– Один из членов Команды осуществляет кровную месть. Ведет свою войну против Команды.
– Боже мой! Поулос, кто? Почему? И чего он добивается?
– Не знаю. Просто делаю вывод, что это кто‑то из нашей Команды.
– Да бросьте!
– Чего ж тут бросать. Среди Молекулярных людей появился предатель.
– Невозможно!
– В жизни и не такое случается.
– Чтобы Молекулярный мужчина обратился против своих?
– Это может быть и женщина. А почему ты так удивляешься? Разве между некоторыми членами Команды не существует застарелой вражды? Они даже мстили друг другу – были такие факты. Так что мы имеем хоть и совсем особый, но лишь очередной случай.
Так что мы имеем хоть и совсем особый, но лишь очередной случай.
– Что привело тебя к подобному выводу?
– Подложные послания к Гудини и Валентайну.
– Их же направил Экстро.
– Верно. Но откуда он проведал об их существовании и об их уникальных способностях? И как он их нашел?
– Он мог… э‑э… М‑да, ты прав. Впрочем, он мог узнать все это от Вождя.
– А разве Вождь знал о Гудини и Валентайне? Он и недели не провел в качестве члена Команды. Он видел полдюжины наших – но, разумеется, не Гарри и Джимми. И никто про них не говорил. Так что Экстро получил эту информацию не от Секвойи.
– Боже мой. Боже мой! Боюсь, ты совершенно прав. По всему выходит, что ты прав. Один из наших! Но почему ты утверждаешь, что он затевает что‑то именно против нас?
– Потому что он на стороне Экстро, который доказал свою полную враждебность по отношению к нам.
– Господи! Иуда в нашей среде – какая пошлость!
– И этот предатель – могучий враг. С богатым многовековым опытом. Внушительный противник.
– У тебя есть догадки, кто он?
– Понятия не имею.
– Его мотивы?
– Ненависть. Причины могут быть разными.
– Он ненавидит всех нас или кого‑то конкретно?
– Можно лишь гадать.
– Ну и как он или она выходит на связь с Экстро?
– Это проще простого. Снимает трубку любого типа телефона и говорит в нее. А электронная сеть уже сама доводит сведения до Экстро – в том случае, если их живой передатчик находится в сознании.
– Поулос, это может стать катастрофой для Команды! Я уже сейчас готов бежать куда глаза глядят и забиться в какую‑нибудь щель!
– Отчего же. Гинь? Это же грандиозный вызов – о таком только мечтать можно! Первая серьезная угроза за многие столетия существования Команды!
– Согласен, вот только чем это кончится для нас?
– Кончится перелетом на Цереру. Не бегством, а мерами по обеспечению безопасности Угадая и сохранности криокапсул. А затем мы начнем борьбу всерьез.
Гарри и Джимми совершенно не слушали нас, погруженные в свой сугубо профессиональный разговор, и сыпали такими словечками как ватты, амперы, частотные характеристики, индукция и прочая фигукция. В моем прошлом взломщики толковали о нитроглицерине и сверлах с алмазной головкой. Прогресс. Когда мы с Поулосом замолчали, они тоже умолкли и уставились на нас.
– Когда? – спросил Джимми. Говорил он как обычно – тихо, под сурдинку, заставляя прислушиваться к себе.
– Как только краснокожий окончательно придет в себя. Вам нужно провести внутрь объекта его одного.
– Надо бы дождаться времени минимального потребления электроэнергии.
– Не получится, – сказал Гарри. – У Лаборатории свои независимые генераторы.
– Тогда любое время подойдет, – сказал Джимми. – Я тороплюсь в Токио.
– Погляжу, как там Вождь, – сказал я.
Вождь чувствовал себя неплохо. Фе заботливо порхала вокруг него, а сам он на черокском языке распекал Натому за то, что она изменила высоким моральным принципам резервации Эри. Натома только посмеивалась.
– Гадкая шовинста к жещщинам! – сказала она мне на двадцатке. Видно, М'банту успел научить ее многому, преображая в женщину, идущую в ногу со временем.
– Команда готова провести тебя к криокапсулам, – сказал я. – А ты готов?
– Да, – ответил Секвойя, вставая с постели. – Стало быть, я обратил тебя в свою веру.
– Черта с два! Я ни на грош не верю в то, что двуполость спасет человечество.