– Черта с два! Я ни на грош не верю в то, что двуполость спасет человечество. Просто среди членов Команды развита взаимовыручка.
– Это напоминает мне вольтеровскую позицию: «Мне не нравится то, что вы говорите, но я готов насмерть стоять за ваше право выражать свое мнение».
– Тоска утверждает, что ничего подобного Вольтер никогда не говорил. Пошли вниз.
Он несколько секунд к чему‑то прислушивался. И теперь я знал, к чему.
– Ты прав, как всегда. Гинь, – произнес наконец Вождь. – Это выражение только приписывается Вольтеру, но процитировал я его точно.
В вертолете лежали пять скафандров. Для Джимми и Гарри, для Вождя и Фе. А пятый? Четверка вопросительно смотрела на меня.
– Нетушки, – сказал я. – Я желаю уединиться в своем вигваме с женушкой, которая уже извелась от тоски по мне.
– Давай с нами, Гинь!
– Чего ради?
– Это ты приобрел Угадая для Команды. Кому как не тебе следить за развитием событий.
– За развитием – до какой точки? Я понятия не имею, куда катится вся эта история и когда ей будет конец! Натома, возвращаемся в вигвам?
– Заботиться о брата. Хинь, – сказала Натома. – Ты идти. Я ждать.
Ну я и «идти». В последний момент М'банту привел Борджиа – слишком поздно. Так что пришлось извиниться за беспокойство и расстаться с ней. Пока вертолет летел к Лаборатории, а мы надевали легкие скафандры – чтобы охрана нас не узнала (при нынешнем загрязнении атмосферы многие время от времени пользуются легкими скафандрами, так что они удивления не вызовут), я осведомился у лучшего сына резервации Эри:
– Какие у тебя планы?
– Не очень ясные. Но дерзкие. Цель одна – вырваться из‑под власти Объедфонда. Поднять аппарат в воздух и увести его с территории Лаборатории при помощи вспомогательных двигателей. Надеюсь, топлива хватит.
– Там полные баки. При нас техники накачали, чтобы Объедфонд мог осуществить свои подлые планы.
– Это большой плюс, но единственный. Крутая переделка. Смогу ли я выкрасть космический аппарат? Мне не приходилось слышать, чтобы кто‑нибудь хотя бы попытался сделать подобное.
– Помощь вора в законе упростит твою задачу.
– Ладно, украду. Но ведь его в карман не положишь. Куда с ним деваться? Удрать на орбитальный циклотрон? Или на Цереру – в объятия «Фарбен Индустри»? Или забраться в шахту к Греку? Пока я ничего не решил. Надо все хорошенько взвесить. Так или иначе, без знания результатов анализа, который проводит Эдисон, я как в тумане. Вероятней всего, если мне удастся спереть этот аппарат, я просто поставлю его на стационарную орбиту – до принятия окончательного решения.
– А как на это посмотрит Экстро? Согласится?
Вождь пытливо уставился на меня.
– Почему ты задал подобный вопрос?
– Я все знаю. Фе‑Пять изложила мне весь сценарий событий.
– Слишком большие у нее уши, – раздраженно буркнул Вождь и опять замкнулся в молчании.
Гарри провел нашу компанию в Лабораторию – делая все те же условные знаки охране.
– Никудышная система безопасности, – ворчал он. – Кодовые сигналы надо менять каждые четыре часа!
Возле двойной двери с вибрационным щитом, за которой находилась взлетно‑посадочная платформа, мы остановились, и за дело взялся Джимми Валентайн. После внимательного осмотра объекта работы он выбрался из скафандра и стал выгружать инструменты из карманов своего комбинезона – похоже, таких же бездонных, как саквояж Секвойи.
– Засекайте время: максимум двадцать минут, – сказал Джимми.
– Стойте на шухере и вырубайте всех любопытных.
Он приступил к работе. По тщательности и искусности это напоминало то, как Резерфорд проникал в секреты атома. Гарри подглядывал из‑за его плеча, и они деловито обменивались ученой тарабарщиной. Эдисон составил бы им отличную компанию, но с другой стороны, он бы непременно затеял дискуссию, и двадцать минут обратились бы в пятьдесят. Словом, опять я маялся без дела в ожидании.
Охранник в форме появился в конце широкого коридора и рассеянно посмотрел на нас. Людьми в скафандрах местных стражей не удивишь. Он дружелюбно кивнул нам, но тут его внимание приковала деятельность Джимми. Охранник напрягся и быстрым шагом направился к двойной двери. Сперва я подумал, не попросить ли его показать мне свои новые часы, но вместо этого я шепнул Секвойе на двадцатке:
– Вождь! Помни о канцелепре. Используй индейскую хитрость.
Я медленно двинулся в сторону охранника, сжимая в кармане разводной ключ, однако Секвойя опередил меня. Тигриным прыжком он бросился на охранника, охватил его обеими руками за шею, а колено просунул ему между ног. Со стороны это выглядело, как ласковые объятия двух педиков, но колено ударило раз, и еще раз – и охранник рухнул на пол. Вождь проворно обыскал парня и протянул мне его оружие. Джимми и Гарри даже не оглянулись.
– Это и есть индейская хитрость? – спросил я.
– Мы – племя миролюбивое, – сказал Вождь. – Но если тряхнуть стариной, много чего можно вспомнить.
– Ты убил его? – спросила Фе придушенным голосом.
– Нет.
– Просто лишил беднягу на время проклятой сексуальной озабоченности,
– весело сказал я, чтобы успокоить ее.
В этот момент переливчатый вибрационный щит внезапно стал одноцветным, затем прекратил дрожать и начал съеживаться, пока не превратился в округлое пятно – но и оно вскоре исчезло.
– Дорога открыта! – объявил Джимми.
– Пятнадцать минут, – сказал Гарри. – Джимми, тебе говорили, что ты гений?
– Неоднократно. Руководство Английского банка. И все полицейские сводки. А теперь мне надо в Токио. Тамошние банки и особняки заждались меня. Я отстаю от гастрольного графика.
– Подожди еще несколько минут. Пусть Вождь заберет свою штуковину, после чего я выведу тебя отсюда. Собирай инструмент и надевай скафандр.
Тем временем Фе и Вождь открыли двойные двери и вошли в амфитеатр, где находилась взлетно‑посадочная платформа. Тут Секвойя взял командование в свои руки. Он протянул Фе электронную карточку.
– Вставь в прорезь на панели управления.
Фе так и сделала. На панели вспыхнули лампочки. Теперь она подчинялась всем командам. Вождь открыл люк аппарата и заглянул внутрь. Затем, удовлетворенно сияя, захлопнул его и задраил. Гарри, Джимми и я с интересом наблюдали за действиями профессора.
– Впервые помогаю стырить космический аппарат, – признался Гарри.
– Я тоже, – кивнул Джимми. – Впервые ворую без денежного интереса.
– Фе! Внимание! – резко приказал Секвойя.
– Да, Вождь.
– Открывай купол.
Она нажала нужные кнопки, и створы купола стали медленно раздвигаться.
Угадай подошел к панели управления и принял командование на себя, жестом послав Фе к платформе. Она опустилась на колени и стала подавать сигналы: выше, ниже, вперед, влево. Хоть она была в скафандре, я представлял, как она от напряжения и рвения высунула язычок и прикусила его зубками. Мало‑помалу Фе и Секвойя на пару вывели аппарат почти к самому куполу. Фе так и осталась на коленях и, запрокинув голову, провожала глазами темную полусферу. Со стороны казалось, что она молится. Но аппарат внезапно остановился и завис в воздухе – так и не миновав отверстия в куполе.