Синяка осторожно пошел на звук и через несколько секунд нащупал в темноте что-то теплое и упругое. От неожиданности оба закричали одновременно. Потом юноша услышал чье-то прерывистое дыхание.
-Где здесь факел? - спросил он сердито.
В темноте опять звякнула цепь. Потом чей-то хриплый голос пробормотал:
-Слева от меня.
Синяка снял со стены факел, тихо подул на него и неожиданно затрещало пламя, освещая низкие, покрытые плесенью своды и физиономию синякиного собеседника, сидевшего на полу среди ядовито-зеленых грибов.
Физиономия не отличалась чеканными чертами: рот от уха до уха, маленькие моргающие глазки и длинный унылый нос. Свалявшиеся волосы субъекта были заплетены в неопрятную косу, перетянутую кожаным шнурком. Судя по всему, это был тролль или даже, может быть, великан, только очень захудалый.
Жизнь не баловала урода: он был прикован цепью к стене, и все его внушительное тело, обнаженное до пояса, было покрыто шрамами от раскаленных шомполов.
-Ты кто? - осторожно спросил великан, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Он сидел как раз у лестницы, которая, судя по всему, вела в жилые покои чародея. Вероятно, Торфинн использовал чудовище в качестве сторожа.
-Отойди от входа, - сказал Синяка, отгоняя тролля горящим факелом. Тот с воем отлетел к стене.
-Очумел? - жалобно заныл тролль. - Зачем издеваться-то?
Синяка не ответил. Держа факел в руке, он ступил на лестницу и, прежде, чем подняться наверх, обернулся к великану, который как раз изловчился и снова попытался схватить непрошеного гостя. Сильным ударом ноги Синяка оттолкнул бдительного стража. Он не много не рассчитал и разбил великану нос. Размазывая кровь по всей своей обширной физиономии, великан ругался и жаловался.
Синяка не слушал. Повернувшись к незадачливой нечисти спиной, он легко поднялся наверх и вскоре оказался в просторной круглой комнате, где в высоких медных канделябрах горело множество свечей.
Чародей был там. Он сидел за столом в кресле с высокой спинкой, увенчанной шарами из прозрачного хрусталя. Перед Торфинном на столе лежало несколько книг. В углу стола в маленькой серебряной курильнице дымились угольки. Слева от стола Синяка заметил прозрачный хрустальный шар на подставке в виде ног хищной птицы, сделанных из потускневшей меди. За спиной Торфинна на стене красовались оленьи рога и голова вепря с оскаленными клыками. Торфинн не мигая смотрел на своего неожиданного гостя.
-Входи, настойчивый юноша, - сказал он, наконец и облокотился о стол. Его черные глаза задумчиво изучали оборванца, бесстрашно стоящего перед самим Торфинном с факелом в руке.
-Да, значит, вот ты какой, - пробормотал Торфинн. - Синяка. Голубые глаза и темное лицо. Таков ты и в предании. - Он помолчал немного, потом глубоко вздохнул и указал рукой куда-то в сторону. - Возьми стул и садись, мальчик, потому что я буду говорить с тобой.
Синяка воткнул свой факел в железное гнездо на стене, потом нашел кресло без спинки и уселся прямо перед чародеем, поджав под себя одну ногу.
Торфинн небрежно бросил горсть какого-то вещества на угли курильницы, и в комнате потянуло сладким цветочным ароматом. Несколько минут чародей молчал, вдыхая запах курений и разглядывая Синяку сквозь дым, потом властно спросил:
-Сколько тебе лет?
-Я точно не знаю.
-Где ты родился?
-Думаю, в Ахене.
Торфинн помолчал еще немного. Синяка не шевелился и глаз не опускал, и Торфинн вдруг почувствовал себя неловко под этим взглядом.
Синяка не шевелился и глаз не опускал, и Торфинн вдруг почувствовал себя неловко под этим взглядом. Он сильно ударил по столу ладонью, и что-то отозвалось в глубине комнаты хрустальным звоном.
-Я пришел в этот мир за тобой, - сказал Торфинн тяжелым голосом и выпрямился в кресле. - Слушай. Ты родился в Ахене, и тебе скоро восемнадцать лет. Кое о чем ты уже догадываешься, мальчик. Еще с детства ты научился скрывать многое из того, что обнаружил в себе, потому что иначе люди убили бы тебя.
-Откуда тебе это известно?
-Мне многое о тебе известно. Я расскажу тебе все, ничего не требуя взамен.
-Но у меня все равно нет ничего, чем я мог бы заплатить, - начал Синяка, но Торфинн остановил его.
-Ты последний в роду великих магов. Вот книга деяний твоего рода, мне удалось выкупить ее. - Он постучал пальцем по фолианту, украшенному несколькими пластинами янтаря. - Я могу подарить ее тебе, - добавил чародей и коснулся светлой кожи переплета кончиками пальцев, словно лаская.
Синяка густо покраснел.
-Я не умею читать, - сказал он честно и посмотрел на Торфинна исподлобья упрямым взглядом.
-Да? - Торфинн небрежным жестом смахнул книгу на пол. Одна янтарная пластина при этом раскололась. - Ну так слушай меня, мальчик. Ты родился в несчастливый год, когда Ахен начал умирать. Еще кипела жизнь на его улицах, еще жили там красивые люди, которые слушали музыку и слагали стихи, но небо над городом уже хмурилось, и из болот поднимались дрожащие звезды, и разливалась река Элизабет… - Он говорил нараспев, полузакрыв глаза, словно читая заклинания. Низкий гудящий голос пробирался в душу.
-Душа города стареет, - говорил Торфинн. - Завоеватели никогда не вошли бы в Ахен, будь он в зените своего могущества, как это было при Карле Незабвенном. Ахен был обителью Белой Магии, тяжким грузом на весах Равновесия…
-Объясни, - перебил Синяка.
Торфинн кивнул.
-Вот магия миров Элизабет, - сказал он, разводя в стороны ладони так, словно на каждой лежало по шару. - Вот Ахен. - Он поднял правую руку.
-Здесь жили белые маги и их было много. Сила их была велика, однако каждый обладал лишь небольшой ее частью.
-В таком случае, где обитель Тьмы? - спросил Синяка, заранее зная ответ.
Торфинн усмехнулся.
-Обитель Тьмы здесь, сынок, - сказал он. - В Кочующем Замке. И я был равен всему ахенскому магическому братству, когда творил здесь свои чары. Но вот город Ахен устал, и было решено оставить его на произвол судьбы, чтобы он спокойно погиб, когда придет его час. Однако Белые Маги Ахена приняли свое решение. Все свои силы, все знания они вознамерились вложить в последнего, кто появится на свет в их роду, и оставить его городу в надежде, что когда-нибудь он спасет их любимый Ахен. За это им придется заплатить собственным исчезновением, ибо ни одна чаша весов не должна перетягивать другую. Тебе понятно?
-Да, - сказал Синяка. - Последний в роду - я. Но ведь меня ничему не учили. Как я могу спасти город? Там, у форта…
Торфинн фыркнул.
-У форта вы сделали очередную глупость.
-И я не умею колдо…
Торфинн перебил его.
-Твоя мать долго не могла родить ребенка. Когда на свет появился ты, было уже слишком поздно ждать, пока ты вырастешь и можно будет начать обучение.