Новообретенная родственница из Сиэтла явилась на похороны с каким-то красавцем по имени Майкл. Холли почему-то решила, что он тетушке не муж, хотя его и не представили. Элегантный костюм незнакомца разительно отличался от одежды присутствующих, а туфли походили на те, которые отец Холли однажды купил за пятьсот долларов - сущее транжирство!
"Родителей хоронят, а я наряды оцениваю?!" - со стыдом подумала Холли и покраснела, поймав пристальный взгляд Майкла.
Если он заметил, что она на него смотрит, - это просто позор!
- Еще немного, - пробормотала Барбара, пошатываясь от изнеможения.
Она не ела и не спала двое суток, с момента прилета в Сан-Франциско.
Каждую ночь Холли слышала шаги, и, поскольку Мари Клер спала внизу, мерно ходить по коридору могла только Барбара.
Священник воздел руку и затянул:
- …Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…
Как по сигналу, небо затянуло, закапал дождь.
По толпе пробежал шепоток, и проповедник, на мгновение сбившись, оглянулся. Захлопали зонты, люди собирались в тесные группки, а юрист с отцовской работы раскрыл черный купол над священником, который коротко его поблагодарил и продолжил службу.
Серые облака превратились в черные грозовые тучи, внутри которых потрескивали разряды молний и грохотал гром. Хлынул ливень, и многие из присутствующих начали пробираться к выходу, попрощавшись с Холли и Барбарой виноватыми кивками.
- Ох, навесы забыла заказать! - пробормотала Барбара, раскрывая поданный кем-то зонтик.
Холли ответила пожатием руки. Она словно не чувствовала дождя, но поеживалась под внимательным взглядом мужчины, стоявшего рядом с тетей. Майкл слегка улыбнулся, и Холли, вздрогнув, отвела глаза.
Дождь заливал цветы на гробах, размывал чернила на карточках с соболезнованиями. Внутри Холли вспыхнула иррациональная злость на Барбару.
"Почему она не подумала о навесах? Мы же в Сан-Франциско, как можно не предусмотреть перемену погоды?"
Время шло, ливень превратился в бурю. Священник продолжал бубнить, не обращая внимания на то, что присутствующие бросились к машинам. Загремел гром; в кипарис неподалеку ударила молния, и дерево загорелось. Вокруг все погрузилось в хаос, люди с криками разбегались в разные стороны.
Дождевые струи быстро погасили пламя, и о пожаре напоминали только клубы дыма и обгорелые ветви на стволе, но панихида была испорчена. Худощавый серолицый распорядитель похорон беспомощно развел руками.
- К сожалению, нам придется уйти. В грозу здесь небезопасно, зонты притягивают молнии. - Он сочувственно взял Холли за локоть. - Примите мои искренние соболезнования.
- У Барбары крытый дворик, - ответила Холли, думая о поминках, затем тревожно посмотрела на гробы.
- Мы опустим их в землю, как только закончится дождь, - заверил ее распорядитель.
Потом Майкл отвел Холли к лимузину, положил ладонь ей на макушку и сказал: "Пригнись". Девушка послушно села в салон, Барбара и Мари Клер забрались в машину с другой стороны, Майкл оказался рядом с Холли и захлопнул дверь.
- Какой ужас! Как плохо вышло! - разрыдалась Барбара и потянулась к Холли, трясущейся рукой убирая с лица девушки мокрые пряди волос.
- Не похороны, а сущая катастрофа, - мрачно подтвердила Мари Клер. - Думаете, кто-нибудь придет на поминки?
Барбара замотала головой.
- Об этом я сейчас думать не могу.
- Мы все устроим, - объявил Майкл. - Я Мари Клер.
- Да, конечно, - подтвердила новоявленная родственница.
- Спасибо. С вашего позволения, мы с Xолли поднимемся наверх, отдохнем немного. - Барбара вздохнула и крепко обняла Холли.
- Я сделаю вам чай, - предложила Map Клер, - и прослежу, чтобы гости вас не беспокоили.
Дальше ехали молча. Холли сидела рядом Майклом, от которого исходил тончайший аромат дорогой кожи и лосьона после бритья. В лимузине пахло мокрой шерстью и грязью, и для Холли эти запахи прочно слились с жутким днем похорон.
- Как приедем домой, прими снотворное, - шепотом посоветовала Барбара.
- Современная магия! - презрительно сказал Майкл, доставая из кармана крошечную шкатулку из белого камня. - У меня есть старое семейное средство, мы добавляем его в чай. Отлично помогает.
Барбара с благодарностью взяла предложенную шкатулку.
Холли закрыла глаза, пытаясь вздохнуть. В тесном салоне лимузина она оказалась прижатой к Майклу, но о приличиях думать не хотелось.
"Родители умерли, а я даже не успела попрощаться", - грустно размышляла Холли.
Машина ехала целую вечность. Наконец водитель остановился на подъездной дорожке у красивого особняка с мансардой и элегантными белыми вазонами на крыльце. Холли всегда любила сдержанную красоту дома семьи Дэвис-Чин, а еще больше - радость, которая его наполняла.
Майкл вышел первым и раскрыл зонт для Холли. Она ждала Барбару, стуча зубами от холода и боясь вопросов, которые будут ей задавать люди в доме. Из распахнутой входной двери выглянул кто-то из отцовских коллег с бокалом вина в руке, встретился глазами с Холли и смущенно отвел взгляд.
- Мэм? - обратился водитель к Барбаре, придерживая для нее дверцу машины, потом непонимающе пожал плечами и посмотрел в салон.
- Что случилось?! - вскрикнула Холли, пытаясь заглянуть через его плечо.
Мгновение никто не отвечал. Сердце Холли гулко билось.
- Звоните в "скорую"! - закричал водитель. - Немедленно!
Из машины вылетела птица, задев крылом щеку Холли. Девушка вскрикнула и отшатнулась. Птица взмыла в небо и с высоты спикировала на лимузин, врезавшись в закрытое пассажирское окно. Тонированное стекло разбилось, как леденцовое окошко в сказке, а безумная птица с жутким криком налетела на торчащий в раме осколок… Птичья тушка с глухим стуком упала на землю, отрезанная голова откатилась в сторону. Из обрубка шеи хлестала кровь, птичьи лапы дергались и плясали в агонии.
Холли стошнило.
- Пойдем в дом, - прошептал Майкл, обнимая ее за плечи.
Через несколько часов Холли с трудом перебралась из палаты Барбары в прекрасно обставленную комнату ожидания. Дежурный врач работал недавно и не знал, что Холли - член семьи. Впрочем, она не возражала. Она вообще едва могла говорить.
Майкл с тетей Мари Клер сидели на элегантном кожаном диване шоколадного цвета и рядом друг с другом выглядели очень эффектно. Еще они выглядели как пара, и Холли задумалась, нет ли между ними связи. Впрочем, с учетом того, что Мари Клер была замужем за кем-то другим, вникать особенно не хотелось.
Тетя держала в руках пластиковый стаканчик, Майкл читал "Сан-Франциско кроникл".
- Как она? - спросила Мари Клер.
Холли облизнула губы и покачала головой, ощущая, как все внутри сжимается.
- Никто не понимает, что случилось. Дела плохи.
Она не стала рассказывать ни о том, сколько разных приборов подключили к Барбаре - капельницу, дыхательный аппарат, всевозможные мониторы; ни о том, что все лицо Барбары исцарапано, хотя врачи не видят связи между нападением птицы и внезапным недомоганием; ни о том, как сочувственно медсестры глядели на саму Холли, пока она беспомощно сидела в палате.
- Милая моя! - воскликнула тетя, раскрыв объятия. Тихо звякнули украшения. - Можешь на меня рассчитывать. - Мари Клер вздохнула и погладила племянницу по голове. - Хочешь, позвонить кому-то еще?
- Нет, спасибо, - ответила Холли, хотя ей было кому звонить. Усталость и огорчение взяли свое.
- Тебе чего-нибудь принести? Может, чаю? - спросила тетушка, подходя к автоматам. - Кофе не рекомендую, он убийственно плох.
Холли вспомнила крошечную белую шкатулку с добавками для чая. Интересно, ее забрали из лимузина? Барбара вертела ее в руках перед тем, как все случилось.
- Так ты будешь чай? - повторила Мари Клер.
- Да, спасибо, - ответила Холли, лишь бы занять тетку.
Мари Клер взяла у Майкла мелочь и направилась к автоматам. Холли села в кресло. Майкл сложил газету и вытянул ноги. Его дорогой костюм промок под ливнем, который все еще бушевал на улице.
В комнату ожидания вошла женщина в темно-синем костюме, неестественно широко улыбнулась и сказала:
- Здравствуйте, меня зовут Ева Оксфорд. Я - социальный работник. - Она села на краешек кресла напротив Холли. - Давайте поговорим о том, где Холли будет жить.
Поначалу Холли не хотела уезжать из Сан-Франциско. Она не могла ни бросить Барбару в больнице, ни упаковать вещи. Однако время шло, и она осознала, что у тети есть своя жизнь в Сиэтле. Мари Клер нервничала из-за того, что Холли ее задерживает.
Майкл Деверо, так называемый друг семьи, улетел в Сиэтл на следующий день после похорон. Спустя неделю, в Сиэтл улетели Холли и Мари Клер.
В Сан-Франциско тетя все организовала, за домом согласилась присмотреть подруга матери, а Холли сходила попрощаться с лошадьми. Жанет Левек, владелица конюшни, сказала ей, что родители собирались купить пони - подарок дочери к выпускному.
В салоне первого класса Холли уткнулась головой в иллюминатор и думала о своих разбитых мечтах. Доверительный фонд, учрежденный для нее родителями, обеспечивал ей безбедное существование, и когда Холли исполнится восемнадцать, она сможет купить себе хоть пять лошадей.
- Хочешь шампанского? - спросила Мари Клер, весьма неравнодушная к спиртному.
"Наверняка в этом виноват стресс, и в Сиэтле все изменится", - решила Холли, однако, вместо того чтобы отказаться от предложенного бокала, сделала глоток…
…И проснулась, когда самолет подруливал к терминалу аэропорта в Сиэтле.
От неожиданности Холли вздрогнула.
- Привет, соня! Я думала, тебя придется нести, - с улыбкой сказала тетушка, поправляя макияж, хотя выглядела идеально.
Холли задумалась, уделяют ли ее кузины столько же внимания своей внешности. Груды дорогущей косметики в чемодане Мари Клер свидетельствовали о том, что главная радость в жизни тети - ходить по магазинам и покупать все подряд. Все, что тетя приобрела в Сан-Франциско, продавалось и в Сиэтле, не говоря уже об интернет-магазинах. Похоже, у Мари Клер мания делать покупки.
Они вышли из самолета и направились за багажом. Тетя шла быстро и болтала о всякой ерунде - о хорошей погоде, о том, какая у них в доме гостевая спальня, как Аманда и Николь ждут встречи с кузиной.
Зазвонил телефон Мари Клер: ее муж, Ричард, сообщал, что он припарковался и скоро подойдет.
Вдруг Холли почувствовала, как вдоль позвоночника пробежали чьи-то пальцы и осторожно коснулись основания шеи. Девушка резко обернулась. Никого. Она остановилась и недоуменно посмотрела по сторонам, с трудом увернувшись от какого-то бизнесмена.
- Что с тобой? - удивилась Мари Клер, которая шла впереди, увешанная сумками.
Холли поежилась и пробормотала:
- Да так, показалось…
Забрав багаж, они встретились с дядей Ричардом. Яркая красавица тетя оказалась замужем за неожиданно блеклым, невзрачным человечком: серый костюм, темные волосы с изрядной сединой и какое-то безрадостное, равнодушное отношение ко всему - совсем как тот человек-невидимка, который коснулся Холли.
"Нет, - подумала Холли, - никто до меня не дотрагивался, мне почудилось".
Они сели в черный "мерседес", выехали с парковки и влились в поток машин. Холли смотрела на прохожих и вспоминала странное прикосновение: может, это был кто-то из родителей? К глазам подступили слезы, в памяти всплыло изуродованное лицо отца. Холли резко выдохнула в изнеможении откинулась на кожаное сиденье.
"Наверное, у меня нервный срыв. Хорошо бы некоторое время ничего не ощущать, забыть о всем и прикинуться овощем. Стоит попробовать!"
Дорога, усаженная деревьями, вела через красивые старые районы, напоминавшие Холли о доме. Начался ливень. Девушка задремала, и ее разбудил голос Мари Клер:
- Милая, как ты себя чувствуешь? Мы у дома.
Холли глубоко вздохнула, и устало выбралась из машины. Тетушка поспешно поднялась на веранду и открыла дверь.
- Девочки, мы приехали! Встречайте сестру! - провозгласила Мари Клер.
Холли прошла вслед за тетей в прелестный холл в викторианском стиле; белые деревянные панели на стенах и белый мраморный пол напоминали интерьер кафе-мороженого. Холли едва не сказала об этом тете, но вряд ли Мари Клер оценила бы подобный комплимент по достоинству.
В воздухе стоял густой запах дыма.
- Николь, - позвала Мари Клер, - Холли приехала.
- Я слышу, - донеслось с дивана.
Им навстречу поднялась невероятно красивая девушка. Холли с болью в сердце заметила, что цветом глаз и кожи Николь напоминала своего погибшего дядю, Дэниела. Черные кудри, собранные на макушке в тугой пучок, волнами рассыпались по плечам. На идеальном овале лица выделялись густые четкие брови. Как и Мари Клер, Николь злоупотребляла косметикой: глаза были сильно подведены, длинные ресницы казались накладными, на губах алела яркая помада. Черные джинсы и облегающая красная майка с черно-серебристой вышивкой подчеркивали превосходную фигуру. Девушка оценивающе взглянула на потрепанные джинсы и свободную блузу Холли и сказала:
- Привет, меня зовут Николь.
- Привет, - разочарованно ответила Холли.
Она сама не знала, чего ждала, но уж точно не такого безразличия.
- Долетели хорошо, - сообщила Мари Клер, - только в конце полета потряхивало. Турбулентность. А где твоя сестра?
Откуда-то сверху донеслось взволнованное:
- Холли приехала?!
По лестнице зашлепали босые ноги, и через пару секунд появилась вторая девушка, полная противоположность своей эффектной сестре: короткие русые волосы, приятные черты лица, на носу - россыпь веснушек и никакого макияжа. Она радостно улыбалась, сжимая в руках крошечного белого котенка с ярко-голубыми глазами. Ее наряд состоял из темно-синей футболки и клетчатых пижамных штанов.
- А вот и Аманда, - представила Мари Клер.
- Привет! - Аманда крепко обняла Холли. - Я так рада, что ты приехала! Как долетели?
- Холли почти всю дорогу проспала, - с улыбкой ответила Мари Клер и вновь обратилась Николь: - Кто-нибудь звонил?
Та кивнула.
- Список в кухне, возле телефона.
Аманда почесала котенка за ушами и протянула его Холли.
- Вот, держи. Добро пожаловать в Сиэтл. У нас у всех есть кошки - и у меня, и у Николь. Это девочка.
Холли взяла котенка на руки. Крошечное пушистое создание почти ничего не весило.
- Ее зовут Баст, - сказала Николь. - Я сама придумала имя.
- Как у египетской богини, покровительницы кошек, - добавила Аманда. - Ты сможешь рассказывать ей все свои секреты.
- Она же глухая! - хихикнула Николь.
- Ничего, Холли она услышит, - ответила Аманда, улыбаясь.
- Спасибо.
Холли прижала котенка к груди, и Баст сразу заурчала.
- Я провожу тебя в гостевую спальню, - предложила Аманда.
Николь осталась внизу.
Длинный коридор, оклеенный серо-белыми обоями, выглядел намного элегантнее, чем интерьер кафе-мороженого на первом этаже. Холли цокала каблуками по мраморному полу, а Баст продолжала мурлыкать у нее на руках. Они свернули направо и поднялись по белой деревянной лестнице.
- Когда-то давно это называлось черной лестницей, ею пользовалась прислуга, - едва заметно улыбаясь, прокомментировала Аманда. - Слуг мы не держим, а вот привидения в нашем особняке водятся. По крайней мере, так говорят.
- Да, большой у вас дом! - воскликнула Xолли, сворачивая с лестничной площадки в коридор второго этажа.
- Мама его расширяла. Знаешь Майкла Деверо? Знаменитый архитектор, все здесь проектировал. Наш дом даже снимали для журналов.
Аманда остановилась у дубовой двери, украшенной резным барельефом в виде розы, и повернула бронзовую ручку.
- Вот, прошу! Твоя комната.
Спальня поражала белизной: белые кружевные занавески на окнах, белое покрывало и белый полог на кровати, белая плетеная мебель, белый ковер на белом полу. На прикроватном столике белой фарфоровой вазе алела роза - единственное цветовое пятно в белоснежном интерьере,
- М-да, белого котенка здесь будет сложно отыскать, - заметила Холли.
Аманда одобрительно усмехнулась, забралась в плетеное кресло и прижала к груди декоративную белую подушечку.
- Папа принесет твои вещи… Ты к нам надолго?
- Не знаю, - ответила Холли. - Я… я хотела бы доучиться дома…
Ее голос прервался, горло перехватило.
Аманда понимающе покачала головой.
- Да, такое несчастье! Для нас это была полная неожиданность… Мама со своим братом целую вечность не общалась, я и забыла, что у нас есть дядя.
В дверях появилась Мари Клер.
- Вы уже устроились? Отлично! Молодец, доченька! Слушай, я отвезу Николь на репетицию и скоро вернусь. Справитесь без меня?
- Справимся, - со вздохом ответила Аманда, снимая с подушки несуществующие пылинки.
- А по дороге я зайду в магазин, чтобы два раза не ездить. - Мари Клер слегка покраснела. - Тебе что-нибудь нужно?
- Не-а… - Аманда взглянула на Холли и спросила: - А тебе?
- Она же только приехала, - натянуто рассмеялась Мари Клер и поднесла палец к уголку губ поправляя помаду. - Не скучайте без меня.
- Не будем, - ответила Аманда.
Холли не поняла, в шутку это было сказано или всерьез.
Мари Клер скорчила обиженную гримаску, окинула взглядом спальню и заметила красную розу.
- Это ты принесла, Аманда? Очень мило, - небрежно обронила тетушка и вышла из комнаты.
- Что принесла? - недоуменно переспросила Аманда. - О чем это она?
- Может, о розе? - предположила Холли. - На тумбочке.
- А, наверное, это папа постарался… Вполне в его духе, он очень внимательный.
- Что у Николь за репетиция? - поинтересовалась Холли.
- Драмкружок в летней школе, - небрежно ответила Аманда, снова принимаясь за подушку. - Моя сестра - актриса. Мама тоже в юности увлекалась театром, так что…
Холли, единственный ребенок в семье, никогда ни с кем не делила родительскую любовь, но постепенно начала понимать, в чем дело: Николь - любимица матери, и Аманда это знает. Наверное, очень больно, если сестру - твою родную сестру - любят больше.
- Странно быть двойняшкой? - осторожно спросила она.
- Странно быть двойняшкой Николь Андерсон. - Аманда расправила плечи и отложила подушку. - Хочешь посмотреть город? Папа нас с удовольствием отвезет.
- Если честно, я бы лучше прилегла. - Холли потянулась и зевнула. - Ужасно устала…
- Еще бы! - печально заметила Аманда и тихо добавила: - Я рада, что ты приехала.
Холли поняла, что Аманде одиноко. Наверное, Николь с ней мало общается.
- Я пойду, а ты расслабляйся. Привыкай… - Неуверенно улыбнувшись, Аманда шагнула к выходу.
Холли ткнулась носом в мягкую шерстку кошечки и тихо рассмеялась.
- Кстати, огромное спасибо за Баст! Она такая замечательная, пушистая, как живая игрушка…
- Я попрошу папу оставить чемоданы в коридоре, а то он тебя разбудит, - с улыбкой сказала Аманда, подходя к двери. - Надеюсь, тебе у понравится.
- Конечно понравится! - искренне ответила Холли, хотя ей жутко хотелось вернуться домой и заползти в собственную кровать. - А что это у вас гарью пахнет?
- Может, камин дымит? Мы вчера разжигали…
- Нет, не похоже.