Значит,
сначала «кролику» вводят разработку Вербинского. Потом прививают какой-то смертельно опасный вирус. Ужасно…
Оттого и существуют карантинные блоки – пока Олегу Борисовичу не удалось создать препарат. Потому и мечется врач, как одержимый. Впрочем,
какой он врач? Убийца! Сколько человеческих жизней на его совести?
Мы все – не «кролики». Нет. Живые покойники. Вербинский будет вводить в кровь модификации препарата – одной жертве, потом другой.
Проверять, как развиваются вирусы в организме умирающего. Отдаст концы один живой труп – возьмут «на опыты» следующий. Вот для того нас
здесь и держат. Страшно…
Может, лучше было остаться на зоне? Я б давно умер, от рук Куцего и Чирика. В тот момент казалось: ничего не может быть хуже. Теперь не
смогу спать. Что, если завтра, во время тестов, мне введут препарат Вербинского? Никто ведь не предупредит. А затем привьют какую-нибудь
страшную болезнь. То же «коровье бешенство», специальную разновидность для людей. Или же лихорадку Эбола, про которую обожает вспоминать
Вербинский… Я умру в жутких мучениях, со страшными носовыми кровотечениями, с кровавой рвотой и поносом. Или, как при «коровьем бешенстве»,
мой мозг превратится в пористую губку?
Господи, помоги мне выбраться отсюда! Решено: буду искать возможность для побега. С этого дня начинаю исследование защитного периметра
жуткого лагеря смерти…»
Следы Инженера отыскались в одном из городских моргов. Людям Яреса пришлось затратить немало усилий, чтоб узнать, куда отправили тело
Владлена Завацкого. Начальнику службы безопасности лаборатории «Ноев ковчег» удалось довольно быстро установить, что Инженер погиб в первые
секунды после аварии. Это было зафиксировано в протоколах осмотра места происшествия сотрудниками дорожно-постовой службы и органов
внутренних дел.
На том легкая часть поисков закончилась. Сотрудники МВД не знали, куда труповозка повезла тело Завацкого. В моргах царил чудовищный бардак
с неопознанными трупами, в какой-то момент Ярес даже опустил руки.
Люди из «Ноева ковчега» бродили среди десятков трупов бомжей и пьяниц. У некоторых «жмуриков» были привязаны бирки к ногам, у некоторых –
нет. Сотрудники службы безопасности довольно быстро поняли: в моргах работают люди с необычным чувством юмора, к тому же склонные к выпивке
в любое время суток.
На конкретный вопрос – видел ли ты этого человека – самым распространенным ответом было: все возможно. Если люди Яреса проявляли
нетерпение, настойчивость, то их вели к холодильникам, предлагая оценить масштабы «производства»…
– Выбирай любого! – пьяно ухмыльнувшись, предложил главе службы безопасности один из работников морга. – У меня тут полтора десятка
неопознанных трупов. Половина из них – русские, русоволосые, среднего возраста. А черты лица после смерти меняются, у некоторых
разглаживаются, у некоторых борода или усы вырастают. Хочешь, подойди, посмотри на них. Как я его опознаю по фото, сделанному при жизни? Ко
мне он в другом виде попал. Если вообще попал…
Спустя несколько часов Ярес почувствовал: еще немного, и он свихнется. Вопреки мнению, что после смерти черты лица разглаживаются, а
выражение становится умиротворенным, в большинстве случаев такого не происходило.
Полные муки, искаженные страданием лица кричали о том, что жизнь в мегаполисе – суровая война, на которой гибнут десятками и сотнями.
Полные муки, искаженные страданием лица кричали о том, что жизнь в мегаполисе – суровая война, на которой гибнут десятками и сотнями. Идет
ежедневная схватка за жизнь, за право остаться тут, на Земле, побороться за кусок счастья, за мифическое завтра, и – черт побери – сколько
людей не выдерживают в этой битве, уходят в другое измерение, проиграв более сильным и удачливым…
Ярес держал в руке открытую литровую бутыль водки, то и дело прикладываясь к ней. Обжигающая жидкость глушила мысли, не давала
сконцентрироваться на думах о себе, о собственном завтра…
Начальник службы безопасности отогнал прочь все. Была только одна мысль, которую следовало держать в голове. Найти тело Завацкого. Любой
ценой. И в конце концов Яресу улыбнулась удача. Он даже не смог бы сказать, седьмой это был морг или десятый по счету. Залы с покойниками
слились, превратились в одну сплошную ленту.
– Вроде есть такой, – долго и бессмысленно пялясь на фото Инженера, сказал мужичок, которому на вид было лет шестьдесят. – Да, похож.
Только ко мне он другим приехал. Весь кровью был перемазан – и лицо, и одежда. Кажется, в аварию попал. А имя? Не, никто не знал, да. К нам
без документов… Когда? Да сегодня! Кажись, с утра…
Ярес почти протрезвел. Оставив работнику морга початую бутылку водки, «быки» двинулись по рядам, внимательно изучая лица мертвецов. Они
обошли зал два раза. Начальник службы безопасности в недоумении глянул на «стрелочника», сидевшего в обнимку с бутылкой. Кажется, тот
начисто утратил последние крупицы рассудка. Кемарил на полу, глупо улыбаясь.
– Давай еще раз! – потребовал Ярес. – Пошли! И внимательнее! Внимательнее!
Но и третий – контрольный – обход не дал результата.
– Ну ты, урод! – начальник службы безопасности ткнул мужичка носком ботинка. – Ты че, шутить с нами вздумал?! На бутылку развел? Где тело?
Убью, паскуда!
– Да ты чего?! – работник морга аж пустил пьяную слезу. – За что сапогом-то?! Правду я сказал! Был такой клиент! Вот зуб даю – был! С утра!
Вадька! Вадька! Где ты?!
Из какой-то темной подсобки выбрался молодой парень. Осоловелыми глазами посмотрел на гостей, попытался осмыслить, что происходит, но по
лицу было понятно: не получилось.
– Вадька! – слезно просил мужичок, которого Ярес держал за грудки. – Посмотри на картинку, а? Видел такого? Скажи, только честно!
Парнишка постоял немного, переваривая информацию, затем взял фотографию Инженера в руки, пьяно икнул.
– Сегодня ночью, – пробормотал он. – Обычно не запоминаю. Но этот был. Весь грязный, в крови. Намаялись, пока тащили.
– Ночью? – Ярес сжал громадные кулаки, навис над пареньком. – Как ночью?! Он не мог попасть сюда ночью!
– Мог! – не согласился «молодой специалист». Упрямо сдвинул брови. С трудом поднял руку с часами к глазам, долго тыкал пальцем в стрелки. –
Вот глянь! Пять утра. Я только недавно на смену заступил. Мужик был. Значит – ночью! Что тут непонятного?
Парень качнулся, чтоб не потерять равновесия, уперся ладонью в грудь собеседника. Ярес оттолкнул пьянчугу, и работника морга под руки
подхватили «быки». Начальник службы безопасности недоуменно посмотрел на часы. Семнадцать тридцать… И вдруг он понял!
– Черт! – Ярес длинно, изощренно выругался.