-Тыемупротезы
сделаешь. Он еще на протезах по Зоне попрыгает.
- Ну хорошо, - сказал Мясник. Лицо у него сделалось совсем деловое. -
Подожди, я сейчас оденусь.
Пока он одевался, пока звонилкуда-то,вероятно,всвоюклинику,
чтобы все приготовили для операции, Рэдрик неподвижно полулежал в кресле и
курил. Только один разонпошевелился,чтобывытащитьфлягу.Онпил
маленькими глотками, потому что во фляге оставалось на донышке, и старался
ни о чем не думать. Он просто ждал.
Потом они вместе вышли к машине, Рэдрик сел за руль, Мясник сел рядом
и сразу же, перегнувшись через сиденье,сталощупыватьногиБарбриджа.
Барбридж,притихший,съежившийся,бормоталчто-тожалостное,клялся
озолотить, поминал снова и снова детей и покойную жену и умолял спасти ему
хоть колени. Когда они подъехали к клинике, Мясник выругался, не обнаружив
санитаров у подъезда, еще на ходу выскочил из машины и скрылся задверью.
Рэдрик снова закурил, а Барбридж вдруг сказалясноираздельно,словно
совсем успокоившись:
- Ты меня убить хотел. Я тебе это запомню.
- Не убил ведь, - равнодушно сказал Рэдрик.
- Да, не убил... - Барбридж помолчал. - Это я тоже запомню.
- Запомни, запомни, - сказал Рэдрик. - Ты бы, конечно,меняубивать
не стал... - Он обернулся ипосмотрелнаБарбриджа.Старикнеуверенно
кривил рот, подергивая пересохшими губами. - Ты бы меня простобросил,-
сказал Рэдрик. - Оставил бы меня в Зоне - и концы в воду. Как Очкарика.
- Очкарик сам помер, - угрюмо возразил Барбридж. - Я тут ни причем.
Приковало его.
-Сволочьты,-равнодушносказалРэдрик,отворачиваясь.-
Стервятник.
Изподъездавыскочилисонныевстрепанныесанитарыи,находу
разворачиваяносилки,подбежаликмашине.Рэдрик,времяотвремени
затягиваясь, смотрел, как они ловко выволокли Барбриджа из кузова, уложили
на носилки и понесли к подъезду. Барбридж лежал неподвижно, сложив руки на
груди, и отрешенно глядя в небо. Огромные ступни его,жестокообъеденные
"студнем", были странно и неестественно вывернуты.
Он был последним из старых сталкеров, изтех,ктоначалохотуза
внеземными сокровищамисразужепослеПосещения,когдаЗонаещене
называлась Зоной, когда не было ни институтов, нистены,ниполицейских
сил ООН, когда город был парализованужасом,амирхихикалнадновой
выдумкой газетчиков. Рэдрику было тогда десять лет,аБарбриджбылеще
крепким и ловким мужчиной, он обожалвыпитьзачужойсчет,подраться,
притиснуть вуглузазевавшуюсядевчонку.Собственныедетитогдаего
совершенно не интересовали, а мелкой сволочьюонужебыл,потомучто,
напившись, с каким-то гнусным наслаждением избивал свою жену, шумно,всем
напоказ... Так и забил до смерти.
Рэдрик развернул "лендровер" и, необращаявниманиянасветофоры,
погнал его, рявкая сигналом на редких прохожих, срезая углы, прямо ксебе
домой.
Так и забил до смерти.
Рэдрик развернул "лендровер" и, необращаявниманиянасветофоры,
погнал его, рявкая сигналом на редких прохожих, срезая углы, прямо ксебе
домой.
Он остановилсяпередгаражом,акогдавылезизмашины,увидел
управляющего,которыйшелкнемусостороныскверика.Каквсегда,
управляющий был не в духе, помятое его личико с запухшими глазами выражало
крайнюю брезгливость, словно не по земле он шел, а по навозной жиже.
- Доброе утро, - сказал ему Рэдрик вежливо.
Управляющий остановился в двухшагах,ткнулбольшимпальцемсебе
через плечо.
- Это ваша работа? - невнятно спросил он. Видно было, что этопервые
его слова со вчерашнего дня.
- Вы о чем?
- Качели эти... Вы поставили?
- Я.
- Для чего?
Рэдрик, не отвечая, подошел кворотамгаражаипринялсяотпирать
замок. Управляющий последовал за ним и остановился у него за спиной.
- Я спрашиваю, для чего вы эти качели поставили? Кто вас просил?
- Дочка попросила, - сказал Рэдрик очень спокойно. Он откатил ворота.
- Я вас не про дочку спрашиваю! -управляющийповысилголос.-О
дочке разговор особый.Явасспрашиваю,ктовамразрешил?Ктовам,
собственно говоря, позволил в сквере распоряжаться?
Рэдрикповернулсякнемуинекотороевремянеподвижностоял,
пристально глядя в белую, с прожилочками, переносицу; управляющий отступил
на шаг и произнес тоном пониже:
- И балкон вы не перекрашиваете. Сколько раз я вам...
- Напрасно стараетесь, - сказал Рэдрик.-Всеравнояотсюдане
съеду.
Он вернулся в машину и включил двигатель.Положиврукинарулевое
колесо, он мельком заметил, как побелеликостяшкипальцев.Итогдаон
высунулся из машины и, уже больше не сдерживаясь, сказал:
- Но уж если мне придется все-таки съехать, гадюка, тогда молись.
Он загнал машину в гараж, включил лампу изакрылворота.Потомон
извлек из фальшивого бензобака мешок с хабаром, привел машинувпорядок,
всунул мешоквстаруюплетенуюкорзину,сверхуположилснасти,еще
влажные, с прилипшимитравинкамиилистьями,аповерхвсеговысыпал
уснувшую рыбу, которую Барбридж вчера вечером купил в какой-то лавочкена
окраине. Потом он еще разосмотрелмашинусовсехсторон,простопо
привычке. К заднему правомупротекторуприлипларасплющеннаясигарета.
Рэдрик отодрал ее, сигарета оказалась шведская. Рэдрик подумал и сунулее
в спичечный коробок. В коробке уже было три окурка.
На лестнице он не встретил никого. Он остановился перед своей дверью,
и дверь распахнулась, прежде чем он успел достать ключ.Онвошелбоком,
держа тяжеленную корзинуподмышкой,иокунулсявзнакомоетеплои
знакомые запахи своегодома,аГута,обхвативегозашею,замерла,
прижавшись лицом к его груди.