- Я позвоню, - сказал он, глядя на нее, потом подошел,наклонилсяи
поцеловал в вырез.
- Иди уж, - тихо сказала Гута.
- А я? А меня? - заверещала Мартышка, пролезая между ними.
Пришлось наклониться еще ниже. Гутасмотрелананегонеподвижными
глазами.
- Чепуха, - сказал он. - Не беспокойся. Я позвоню.
На лестничной площадке этажом ниже Рэдрик увидел грузного человекав
полосатой пижаме, который возился сдвернымзамкомусвоейдвери.Из
темных недрквартирытянулотеплойкислятиной.Рэдрикостановилсяи
сказал:
- Добрый день.
Грузный человек опасливо посмотрел нанегочерезмогучееплечои
что-то буркнул.
- Ваша супруга ночью к нам заходила, -сказалРэдрик.-Будтомы
что-то пилим. Это какое-то недоразумение.
- А мне-то что! - проворчал человек в пижаме.
- Жена вчера вечером стирала, -продолжалРэдрик.-Еслимывас
побеспокоили, прошу прощения.
- А я ничего не говорил, - сказал человек в пижаме. - Пожалуйста...
- Ну, я очень рад, - сказал Рэдрик.
Он спустился вниз, зашел в гараж, поставил корзину с мешкомвугол,
навалил на нее старое сиденье, оглядел все напоследок и вышел на улицу.
Идти было недалеко: два квартала до площади, потом через паркиеще
один квартал до Центрального проспекта. Перед"Метрополем",каквсегда,
блестел никелем илакомразноцветныйстроймашин,лакеивмалиновых
куртках тащили в подъезд чемоданы,какие-тоиностранноговидасолидные
люди группками по-двое, по-трое беседовали, дымясигарами,намраморной
лестнице. Рэдрик решил пока не заходитьтуда.Онустроилсяподтентом
маленького кафе на другой стороне улицы, спросил кофе изакурил.Вдвух
шагах от него сиделизастоликомтроечиновмеждународнойполициив
штатском,онимолчаиторопливонасыщалисьжаренымисосисками
по-хармонтски и пили темное пиво из высоких стеклянных кружек.Подругую
сторону,шагахвдесяти,какой-тосержантмрачнопожиралжареный
картофель, зажав вилку в кулаке. Голубая каска стояла вверх дномнаполу
рядом с его стулом, ремень скобуройвиселнаспинке.Большевкафе
посетителей не было. Официантка,незнакомаяпожилаяженщина,стоялав
сторонкеивремяотвременизевала,деликатноприкрываяладонью
раскрашенный рот. Было без двадцати девять.
Рэдрик увидел, как из подъезда гостиницы вышел Ричард Нунан,жуяна
ходу и нахлобучивая на голову мягкую шляпу. Он бодро ссыпался полестнице
-маленький,толстенький,розовый,весьтакойблагополучный,
благоустроенный, свежевымытый, решительно уверенный, что день непринесет
ему никаких неприятностей.
Он помахал кому-то рукой, перебросилсвернутый
плащ через правое плечо и подошел к своему "пежо". "Пежо" у Дика былтоже
округлый, коротенький, свежевымытый и тоже как бы уверенный,чтоникакие
неприятности ему не грозят.
Прикрывшись ладонью, Рэдрик смотрел, как Нунан хлопотливо иделовито
устраиваетсянапереднемсиденьезарулем,что-топерекладываетс
переднего сиденья на заднее, нагибается зачем-то,поправляетзеркальце
заднеговида.Потом"пежо"фыркнулголубоватымдымком,бибикнулна
какого-то африканца в бурнусе и бодреньковыкатилсянаулицу.Судяпо
всему, Нунан направлялся в институт, а значит, должен был обогнутьфонтан
и проехать мимо кафе. Вставать и уходить было уже поздно,поэтомуРэдрик
только совсем закрыл лицо ладонью и сгорбился над своей чашкой. Однако это
не помогло. "Пежо" пробибикал над самым ухом, скрипнули тормоза, ибодрый
голос Нунана позвал:
- Э! Шухарт! Рэд!
Выругавшись про себя, Рэдрик поднял голову. Нунан уже шел к нему,на
ходу протягивая руку. Нунан приветливо сиял.
- Ты что здесь делаешь в такую рань? - спросил он подойдя. - Спасибо,
мадам, - бросил он официантке. - Ничего не надо... - исноваРэдрику:-
Сто лет тебя не видел. Где пропадаешь? Чем занимаешься?
- Да так... - неохотно сказал Рэдрик. - Больше по мелочам.
Он смотрел, как Нунан собычнойхлопотливостьюиосновательностью
устраивается настуленапротив,отодвигаетпухлымиручкамистаканс
салфетками в одну сторону, тарелку из-под сандвичей вдругую,ислушал,
как Нунан дружелюбно болтает.
- Вид у тебя какой-то дохлый, недосыпаешь, что ли? Я,знаешьли,в
последнее время тоже замотался с этой новой автоматикой, но спать-нет,
брат, сон для меня первое дело, провалисьона,этаавтоматика...-Он
вдруг огляделся. - Пардон, может, ты ждешь кого-нибудь? Я не помешал?
- Да нет... - вяло сказал Рэдрик. - Просто времяесть,дай,думаю,
кофе хоть попью.
- Ну, я тебя надолго не задержу, - сказал Дик и посмотрел на часы.-
Слушай, Рэд, брось ты свои мелочи, возвращайся в институт. Тыжезнаешь,
там тебя в любой момент возьмут. Хочешь опять к русскому, прибыл недавно?
Рэдрик покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Второй Кирилл на свет еще не народился... Даи
нечего мне делать в вашем институте. Увастамтеперьвсеавтоматика,
роботы в Зону ходят, премиальные, надо понимать, тоже роботы получают... А
лаборантские гроши, мне их и на табак не хватит.
- Брось, все это можно было бы устроить, - возразил Нунан.
- А я не люблю, когда для меня устраивают, - сказал Рэдрик. - Сроду я
сам устраивался и дальше намерен сам.
- Гордый ты стал, - произнес Нунан с осуждением.
- Ничего я не гордый. Деньги я не люблю считать, вот что.
- Ну что ж, ты прав, - сказал Нунан рассеянно. Он равнодушно поглядел
на портфель Рэдрика на стуле рядом, потер пальцем серебрянуюпластинкус
выгравированными на ней славянскими буквами.