Поэтому оставил их при себе и приготовился наутро отдать жизнь за благое дело.
Все вы читали исторические книги или видели документальные голофильмы о битве на Пиастре VII, поэтому знаете, что все вышло, как и предсказывал Ланс Стерлинг. Он убил губернатора, а менее чем через минуту армия прекратила сопротивление.
Его репутация еще больше упрочилась, и мы не испытывали недостатка в добровольцах. Несколько лет спустя, когда мы освободили Гасиенду III, на нашей стороне сражались более двух тысяч мужчин и женщин.
Разумеется, успехи не изменили подхода Ланса Стерлинга к ведению боевых действий. В результате шесть победоносных революций унесли жизни сорока двух его самых близких соратников. А я начал думать, что убить его можно лишь пронзив сердце серебряной пулей или заостренной палкой.
Я до сих пор помню день, когда он изложил свой план вторжения на Гасиенду. Нам предстояло, высадившись в пяти милях от императорского замка, отвлечь на себя армию, а он намеревался войти в ворота, проложить путь в личные покои императора и, пощекотав острием меча адамово яблоко последнего, потребовать немедленной сдачи.
Я спросил, не будет ли он чувствовать себя более уверенно, если его будут сопровождать несколько телохранителей.
– Зачем? – в удивлении спросил он.
– Мне кажется, логично предположить, что императора тщательно охраняют, даже в стенах замка.
– Разумеется, охраняют, – беззаботно ответил он. – Но тем веселее все пройдет.
– Ты думаешь, это весело, идти с одним мечом против шестидесяти человек?
– Я – Ланс Стерлинг, – ответил он, будто других объяснений и не требовалось. – А кроме того, мне доподлинно известно, что охранников всего пятьдесят пять.
– Очевидно, меня опять подвела математика. – В моем голосе зазвучали нотки извинения.
Он положил мне на плечо героическую руку.
– Ты – верный и порядочный человек, Никодемий, друг мой. Никто не требует, чтобы ты был еще и умным.
– Благодарю, блистательный лидер.
– Ну ладно, ладно, достаточно и Ланса. А если уж совсем официально, называй меня Ланселот.
Что ж, как всем известно, мы высадились на Гасиенде и Ланс Стерлинг убедил императора согласиться на его условия… но мы потеряли девяносто процентов личного состава.
– Они погибли за правое дело, – сказал Ланс Стерлинг на похоронах. – Их матери могут ими гордиться.
Я ожидал, что он продолжит речь, но Ланс, похоже, полагал, что все уже сказано. К тому же ему не терпелось вернуться на корабль и лететь на другие планеты, освобождать угнетенных.
За следующие два года мы освободили Меланхолию III, Зеленый Луг, Пшеничное Поле, Пия XIV и Новое Таити. Задержались на университетской планете Сорбонна, чтобы помочь студентам захватить Административный корпус… а потом пришел черед Брукмандора II.
Как вам известно, эту планету захватил маньяк, который называл себя Александром Великим. Он боялся восстаний населения, поэтому не держал армию в одном месте, а разделил на маленькие гарнизоны, стоящие во всех стратегически важных городах и районах.
Ланс Стерлинг решил, что желаемый результат принесет удар по штабу Александра. Действительно, уничтожение верхушки режима привело бы к обрушению всей структуры.
– Его окружает более двухсот охранников, – сказал я. – Мне бы очень хотелось, чтобы на этот раз ты взял с собой кого‑нибудь из нас.
Он добродушно улыбнулся.
– Опять математика, Никодемий? – потом пожал плечами и согласился. – Хорошо. Ты и Занзибар Макшайн можете составить мне компанию. Теперь ты доволен?
Я заверил его, что да, и на следующее утро, до рассвета, мы втроем проникли в штаб Александра.
Залезли на верхний этаж и миновали уже половину пути к его личным апартаментам, когда в коридоре, по которому мы шли, появился Александр и нацелил лучевик меж глаз Лансу Стерлингу.
– Я ждал тебя. – Александр злобно улыбнулся. – Мои люди сообщили мне, что ты готовишь полномасштабное нападение на планету, но я знал, что такой эгоист, как ты, не захочет делить славу со своим пушечным мясом. А теперь брось свой меч.
Меч Ланса Стерлинга упал, загремев по каменным плитам. Александр Великий подошел к нему, развернул так, чтобы видеть нас, приставил лучевик к его уху.
– Прикажи своим людям бросить оружие.
– Делайте, что он говорит. – Ланс Стерлинг не выказывал страха. – Сила на его стороне… на текущий момент.
Занзибар Макшайн бросил пульсовик и глушак. Я же достал лучевик из кобуры, но не бросил.
– Брось его, а не то я убью вашего главаря, – предупредил Александр.
– Ты все равно его убьешь. – Я нацелил лучевик на Александра. – Если я брошу его, ты убьешь нас обоих.
– Я не шучу! – крикнул Александр. – Бросай, а не то ваш босс – труп!
– Это глупо, – ответил я. – Если я брошу лучевик, мы все – трупы.
– Считаю до трех! – взревел Александр.
– Считай хоть до пятисот, мне плевать, – ответил я. – Лучевик я не брошу… если ты убьешь его, я убью тебя.
– Тогда я убью и твоего друга. – Он указал на Занзибара Макшайна.
– Он мне не друг. Я его практически не знаю.
– Черт побери, Мейфлауэр! – не выдержал Ланс Стерлинг. – Брось этот чертов лучевик!
– Он застрелит тебя, если я брошу.
– Он застрелит меня, если ты не бросишь! – рявкнул Ланс Стерлинг.
– Пока лучевик у меня в руке, он может убить только одного из нас, – объяснил я, руководствуясь законами логики. – Как только брошу, он убьет двоих, а то и всех троих.
– Как же я ненавижу тебя и твою чертову математику! – успел сказать Ланс до того, как Александр Великий прострелил ему голову.
Я выстрелил мгновением позже. Александр повалился на пол, а Брукмандор II еще до полудня обрел свободу. Занзибар Макшайн остался там, заняв пост губернатора, а я отвез тело Ланса Стерлинга на его родную планету и похоронил на семейном кладбище.
* * *
– Так вот почему никто так и не нашел его могилы! – воскликнул Макс Три Ствола. – Ни у кого и мысли не возникло искать Мортимера Смарча.
– Я удивлен, что из всех вас только Мейфлауэр встал под его знамена, – заметил Ставлю‑Планету О’Грейди. – Я хочу сказать, в свое время он был самым популярным революционером.
– Я отдал должное революционной борьбе, – ответил Макс. – Но так уж вышло, что наши пути с Лансом Стерлингом не пересеклись.
– Я думаю, посражаться удалось каждому из нас, – согласился Могильщик.
– Да, но не только в войнах и революциях, – уточнил Катастрофа Бейкер.
– Ты никогда не воевал? – спросил Макс.
– Я – волк‑одиночка, ни в какие организации не вступаю.
– Иногда вступать и не приходится, – сказал Макс, – Иногда война незаметно подкрадывается к тебе. Вроде той, что приближается к «Аванпосту».
– Она и на войну‑то не похожа, – покачал головой Могильщик. – Несколько десятков вражеских кораблей. Если вы хотите поговорить о настоящей войне, я могу рассказать вам о Пелопоннесской.