– Для того, чтобы выяснить, с кем нам приходится воевать, мне пришлось войти в контакт с одной из пелопонесов.
Генерал не смог подавить дрожь отвращения, пробежавшую по его телу.
– И?
Ураган ответил после паузы:
– Должен признать, что как женщина она не то чтобы очень. – Тут он улыбнулся. – Но для двенадцатиногого, четырехглазого насекомого она – фантастика.
– Ты так же мерзок, как и она! – взревел генерал.
– Выбирайте слова, когда говорите о моей невесте. – В голосе Урагана слышались угрожающие нотки.
– Убирайся! – приказал Байглоу. – Не хочу я больше этого слышать!
– Напоследок хочу вас предупредить. Людей‑солдат на их стороне уже больше, чем на нашей. Если вы в самое ближайшее время не покинете Пелопонн V, я думаю, они могут перейти в наступление.
– Это мерзко и отвратительно!
– Вы так думаете? Подождите, пока они вспорют вам живот и отложат там несколько тысяч яиц. Вот что действительно мерзко и отвратительно.
– Да как вы можете уйти с таким существом? – пожелал знать Байглоу.
– Красота – это лишь внешняя оболочка, – ответил Ураган Смит, уже выходя за дверь. – А вот уродство, оно может занимать все нутро, даже душу.
Я никак не мог забыть слова Урагана, и когда до меня дошла весть о том, что Ланс Стерлинг вербует добровольцев, я занял корабль и полетел к нему. Больше на Пелопонн я не вернулся.
* * *
– Я прибыл туда после отбытия Урагана Смита, – продолжил Макс.
– А я появился там после Макса, – добавил Могильщик. – Так что пусть он рассказывает вторым.
– Логично. – Макс приложился к бутылке. – Ситуация к моменту моего прибытия только ухудшилась.
– Генерал Байглоу все еще командовал экспедиционным корпусом? – спросил Катастрофа Бейкер.
– Конечно. Это была его последняя кампания, так что он не мог покинуть планету, не уничтожив всех пелопоннесов… разумеется, тех, кого смог бы отличить от обнаженных дам.
– Должно быть, очень интересная работа, отделять одних от других, – вставил Бейкер.
– Я и Бог с ней, конечно же, справились бы, – уверенно заявил преподобный Билли Карма.
– Я могу предложить несколько тестов, которые выявили бы отличия, – добавил Маленький Майк Пикассо.
– С эстетикой в отличие от вас у генерала было плохо, – ответил Макс. – Он отослал женщин домой, дождался, пока последняя из них покинула планету, а потом приказал стрелять по всему, что даже отдаленно напоминало женщину.
– Эффективно, – признал Маленький Майк. – Надо отдать ему должное.
– Расточительно, – высказал свое мнение Бейкер.
– Так как же закончилась война? – спросил Бард, не отрываясь от блокнота.
– Не так, как ты мог бы ожидать, – ответил ему Макс Три Ствола.
– Расскажешь ты нам или нет? – настаивал Бард.
– А ты попробуй помешать ему, – усмехнулся Бейкер.
РЯДОВОЙ, КОТОРЫЙ НЕНАВИДЕЛ СВОЕГО ГЕНЕРАЛА
К тому времени, когда я завербовался на эту войну (начал Макс), моральный дух упал ниже некуда. Пелопоннесов не убавилось, но всех женщин отослали домой, так что у большинства солдат, еще не перешедших на сторону противника, нервы были на пределе.
Генерал Байглоу начал терять надежду на победу и в отчаянии дал знать, что ищет наемников.
* * *
– Он действительно был в отчаянии, если согласился нанять тебя! – загоготал Сидящий Конь.
Генерал Байглоу начал терять надежду на победу и в отчаянии дал знать, что ищет наемников.
* * *
– Он действительно был в отчаянии, если согласился нанять тебя! – загоготал Сидящий Конь.
– Ты думаешь, мне не приходилось убивать инопланетян? – с угрозой спросил Макс.
– О, мы понимаем, убить инопланетянина для тебя – пустяк, – ответил Неистовый Бык. – Просто нам представляется, что ты и воинская дисциплина несовместимы.
* * *
Тогда я вас удивлю (продолжил Макс). Я оставался трезвым, не приводил инопланетных леди‑трансформеров в казарму, какими бы аппетитными они ни казались, помнил о том, что надо отдавать честь, даже изредка застилал койку. Офицеров я ненавидел, поэтому настоял на том, чтобы в армию меня взяли рядовым, пусть и платили мне больше всех, за исключением генерала.
Надо сказать, генерал Байглоу мог бы использовать сорок или пятьдесят наемников моего калибра или пару дюжин таких, как Ураган Смит. Но пошли разговоры о том, что, во‑первых, дела у генерала идут неважно, а во‑вторых, он выслал с планеты всех женщин. Поэтому, пусть он и предлагал отличное вознаграждение, желающих заменить людей, которых он терял каждый день, не находилось.
Наконец он решил бомбить позиции и тылы пелопоннесов, чтобы ни один из нас не мог напрямую контактировать с этими инопланетянками. Конечно же, линия фронта постоянно менялась, их войска находились в непрерывном движении, так что мы просто сбрасывали бомбы и надеялись, что они достигали цели.
Довольно быстро они сообразили, что до рукопашной дело не дойдет, доставили на передовую дальнобойные молекулярные деформаторы и начали превращать воздушные корабли в желе. Очень скоро известие об этом достигло Нового Вегаса и там начали делать ставки на то, сколько из нас сможет после вылета вернуться на базу. Поначалу мы бомбили вражеские позиции раз в день, но потом этот кретин Байглоу, несмотря на большие потери, увеличил число вылетов до двух.
* * *
– Да, – кивнул О’Грейди, – я это помню. Ставишь три доллара, получаешь пять.
– Ты ставил на нас? – спросил Макс.
– На вас? – переспросил О’Грейди. – Ни в коем разе. Вас же то и дело сбивали. Как любой умный игрок, я ставил с тем чтобы выиграть.
* * *
Не могу тебя в этом винить (продолжал Макс). Черт, если б я мог поставить деньги на пелопоннесов, сделал бы это не задумываясь. Поверьте мне, мы все с содроганием думали о ежедневных утренней и вечерней встречах с этими деформаторами. Мы умоляли генерала изменить стратегию, но наземных войск у него не осталось и он отказывался как признать поражение, так и провозгласить победу и убраться с Пелопонна V к чертовой матери. Поэтому мы продолжали летать на бомбежку.
К началу четвертой недели я остался единственным действующим пилотом. Остальных убили или ранили. Начинал он с четыреста шестью воздушными кораблями и таким же числом пилотов, теперь же у него оставались сорок два корабля и один пилот, я, остальные дезертировали или выбыли из строя, большинство насовсем, некоторые – надолго. Я опять пошел к генералу Байглоу и заявил, что пришла пора придумать что‑то новенькое, потому что прежняя стратегия провалилась.
Но от него требовали победы, при этом никто не посылал ему ни людей, ни технику, и располагал он только мною и парой взводов пехотинцев, которых не решался послать против врага, потому что с близкого расстояния враги выглядели совсем не врагами, а соблазнительными бабенками.
Мне, конечно, все это не нравилось, но он предложил удвоить мое жалованье, вот я и согласился еще на один вылет.
С трудом мне удалось вернуться на базу, и только я заказал себе пива в офицерском клубе, как появился Байглоу и сказал, что я должен вновь подняться в воздух.
– Вы уж не обижайтесь, генерал Байглоу, сэр, – ответил я, – но не пойти ли вам на хрен.