- Этоввасневериевчеловеческоемогуществоговорит,-сказал
Ворожейкин.- И вообще, вся беда России заключается в том, что мы в душе своей
атеисты. Нету в нас искренней веры.
- Поэтому яисказал,чтоонитамскорее всегомолятся,-хмыкнул
Кононыкин.-Недумаете жевы,Ни-канор Гервасьевич,чтоонипопытаются
сопротивлятьсянеизбежному?Этобольшенашимподходит,американцынарод
богобоязненный, они каяться станут.
- Нет,все-такиэтонесправедливо,-вздохнул Ворожейкин.-Если Он
наделил нас свободой воли, то по какому праву судит теперь?
- Вот,- подхватил Дмитрий. - Это в вас российский демократ проснулся. По
какому праву?Кто виноват?Давайте по совести разберемся!Не пылите, Николай
Гервасьевич.Он будет судить нас по праву сильного.По какому праву русские в
Афган лезли?Покакому праву американцы да НАТО разборки сИраком иСербией
устраивали? Да ни по какому. Просто сильнее были. И нам на возражения пуштун да
афганцев большой прибор положить было. Не так? А НАТО вообще прямо заявило:
кого хотим,того и будем бомбить.А теперь,когда за нас самих взялись,
взвыли - по какому праву, за что? Да за грехи наши! По праву создателя!
- Да какие унас грехи,-вздохнул мрачный Степанов.Сопущенной вниз
головойсвоейонсейчаснапоминал начавшийподсыхать подсолнух.-Ну,я
понимаю,Березовский там,Клинтон, наш Боря, они, может, и облажались. Убийцы
там,наркоманы...Ненравятся онитебе,кто жпротив -возьми ипочисть
человечество.Людитебе ещеиблагодарны будут,если общество отубийц да
гомосеков почистят,ворье и наркоманов поизведут.Человечество-то при чем? Не
мы же их выращивали!У нас в Россошках сроду своих воров, окромя Ухватченко да
прорабов смилицией,небыло,даителюдям втягость никогда небыли,
наркотиками никто не баловался,изнасилование последний раз тридцать лет назад
заявляли,да и то еще надо посмотреть,кто там да кого снасиловал! У нас дома
сроду на замки не запирались,не от кого было!За что ж нас-то? Мы ведь ни в
чем не виноваты!
- Так в чем вопрос?-удивился Кононыкин.- Сидите да ждите, пустят вас
всем скопом вЦарствие Небесное,будете,блин,нажемчугах есть наберегу
чистойреки.Житьбудетевстенахизясписа,ходить будете,какЛенин
предсказывал, в сортиры из чистого золота. Вам-то тогда чего суетиться?
- Просто у вас,Дмитрий,получается,-вздохнул Ворожейкин.- Вас
послушать, в Россошках сейчас праздник сплошной должен быть.
- Дачемужтутрадоваться,когда изпривычной жизни вырывают?-
удивился Кононыкин.- Еще у китайцев проклятие такое было: чтоб ты жил в эпоху
перемен!
- Нет,вы, ребята, все-таки чокнутые, - покачал головой Степанов.
- Еще у китайцев проклятие такое было: чтоб ты жил в эпоху
перемен!
- Нет,вы, ребята, все-таки чокнутые, - покачал головой Степанов. - Какие
перемены?Вы о чем?Нас всех судить завтра будут!Причем неизвестно еще,по
каким законам!
Кононыкин невесело хихикнул:
- Какэтонеизвестно покаким?Открывайте Библию дачитайте.Там все
сказано.Поделам,Александр Петрович,по делам нашим нас судить будут!По
делам и помыслам!
Глава восьмая
Рядом с Лукиными жила осевшая на земле цыганская семья.
Сейчас вцыганском доме царила суматоха идвери были распахнуты настежь.
Околодворастоялонесколько разноцветных "жигулей",вокруг которых галдяще
суетились женщины идетвора.Сам хозяин Челеб Николаевич Оглы стоял у ворот в
синем жарком костюме,брюки заправлены вхромовые сапоги.Оглы былневысок,
коренаст,смуглиносилокладистую бороду,всмоляную густоту которой уже
вплелись серебряные пряди седины.
- Здорово, Челеб, - сказал Степанов. - Далеко ли собрался?
ОглыкрепкопожалрукуСтепанову,бережно-Ворожейкину,кивком
поздоровался с Кононыкиным.
- Кочевать будем, - просто объяснил он.
- Поздно собрался,-заметил Степанов.-Далеко лиза сутки укочуешь?
Цыган махнул рукой:
- Какая разница?Положено так.Дедыкочевали,отцы кочевали,мытоже
поедем.Цыгансмерть вдороге встречать должен.-Оннеожиданно подмигнул
Степанову. - Или в драке. Выедем, найдем место у речки, поставим табор. Я шатер
не выбрасывал, так и лежит он на чердаке. Вот, понадобился...
Маленький черноглазый цыганенок несвследзаматерьюпуховуюподушку.
Подушка была большая,она мешала мальчишке поспешать за женщиной, но цыганенок
старался неотставать идля того водрузил подушку себе наголову,семеня за
матерьюмелкимипутающимися шажками.Мальчуган смотрелся уморительно,иот
этого горький комок вставал в горле и щемило в груди.
- Ладно, - отворачиваясь, сказал Дима Кононыкин. Сейчас он выглядел совсем
по-мальчишески -взъерошенный,лопоухий ив мелких веснушках,он смотрел на
происходящее вокруг растерянно и обиженно. - Пойду я...
- Детей жалко,- сказал цыган Челеб у него за спиной. - Ну, нас бы судил.
Мы-то вроде привыкли! Их-то зачем?
Дверь вдом,гдежилиЛукины,была открыта,иизкоридора слышался
спокойный баритон Юрия:
- ...Съехали смоста,тутвидим-вторая волна идет.Такая туча!На
полнеба.Водитель по газам,аоколо моста через канал она нас догнала.Мы и
опомниться не успели,а все вокруг саранча усеяла. Как снег с неба посыпалась.
Лесополоса стенойстала,только зеленая ишевелится,словно живая.Бетонку
забило так, что как по воде едешь. И хруст стоит. Представляешь, Котенок? Почти
допоселка по саранче ехали.