Дым так и не развеялся, но глаза Люс привыкли к нему. Вскоре она уже разглядела широкий полукруглый стол, покрытый красным сукном. Игральные карты были разложены на его поверхности ровными рядами. По одну его сторону тесно сгрудилась группа незнакомцев. Некоторые выглядели встревоженными и возбужденными - например, лысый мужчина, теребящий свой галстук в горошек и еле слышно насвистывающий. Другие казались измотанными, как женщина с залакированной укладкой, стряхивающая пепел с сигареты в полупустой бокал. Дешевая тушь осыпалась с ее ресниц, оставляя под глазами черные пунктирные следы.
А по другую сторону стола пара рук порхала над колодой, ловко отправляя по одной карте каждому человеку за столом. Люс чуть подалась к Майлзу, пытаясь разглядеть получше. Ее внимание привлекли полыхающие неоновые огни тысяч игровых автоматов, выстроившихся позади столов. Но лишь пока девочка не увидела крупье.
Ей казалось, она уже привыкла обнаруживать в вестниках разные версии себя. Молодых, полных надежд, неизменно наивных. Но на этот раз вышло иначе. На женщине, раздающей карты в убогом казино, была белая строгая блуза, облегающие черные брюки и такая же жилетка, с выпуклостями на груди. Ее ногти были длинными и красными, и блестки искрились на обоих мизинцах, которыми она смахивала с лица пряди черных волос. Ее взгляд не опускался ниже лбов игроков, так что она никогда не смотрела в глаза ни одному из них. Она была втрое старше Люс, но между ними все же было какое-то сходство.
- Это ты? - прошептал Майлз, отчаянно пытаясь скрыть ужас в голосе.
- Нет! - категорически отрезала Шелби, - Эта тетка старая. А Люс доживает только до семнадцати, - пояснила она и встревоженно покосилась на подругу. - То есть в прошлом дело обстояло именно так. Но на этот раз, я уверена, она доживет до преклонных лет. Может, станет такой же старой, как эта дама. То есть…
- Хватит, Шелби, - попросила Люс.
Майлз покачал головой.
- Мне еще столько всего предстоит узнать.
- Ладно, если это не я, мы должны быть… ну, не знаю, как-то связаны.
Люс пронаблюдала, как женщина выдает фишки лысому мужчине при галстуке. Ее руки чем-то напоминали руки самой девочки. И губы были сложены в похожем серьезном выражении.
- Как думаешь, это моя мама? Или сестра?
Шелби торопливо что-то записывала на внутренней стороне обложки руководства по йоге.
- Есть лишь один способ выяснить.
Она предъявила Люс свои записи: "Вегас, отель-казино "Мираж", ночная смена, стол, расположенный около шоу с бенгальскими тиграми, Вера с накладными ногтями от фирмы "Ли"".
Девочка снова посмотрела на крупье. Шелби ухватывала детали, которых Люс не замечала вовсе. На значке крупье было наклонными белыми буквами выведено имя "Вера". Но изображение уже начало колебаться и блекнуть. Вскоре вся картинка разлетелась крохотными клочьями тени, которые осыпались на пол и съежились, словно пепел от горящей бумаги.
- Но погоди, разве это не прошлое? - спросила Люс.
- Не думаю, - откликнулась Шелби. - Или, по крайней мере, не слишком давнее. На заднем плане виднелась реклама нового шоу "Цирка дю Солей". Так что скажешь?
Отправиться аж в Лас-Вегас, чтобы найти эту женщину? К сестре средних лет, вероятно, будет проще подойти, чем к родителям, которым далеко за восемьдесят, но все же. Что, если они доберутся до самого Вегаса и Люс опять сдрейфит?
Шелби подтолкнула ее локтем.
- Эй, должно быть, ты мне и впрямь нравишься, если я согласна ехать в Вегас. Моя мама пару лет работала там официанткой, когда я была маленькой. Говорю тебе, это не слишком приятное место.
- Как мы туда попадем? - спросила Люс, не желая интересоваться у Шелби, не могут ли они снова одолжить машину ее бывшего. - И вообще, как далеко отсюда Вегас?
- Слишком далеко для поездки на машине, - вмешался Майлз. - Что, по мне, так только к лучшему, поскольку я все равно хотел попрактиковаться в проходе сквозь.
- В проходе сквозь? - переспросила Люс.
- В проходе сквозь.
Мальчик опустился на колено и собрал в горсть обрывки тени. Выглядели они какими-то вялыми, но Майлз разминал их в ладонях, пока они не слиплись в небольшой грязный шарик.
- Я же говорил вам, что не смог заснуть прошлой ночью. Ну и… забрался в кабинет Стивена через окно.
- Ага, конечно, - уперлась Шелби, - Ты же завалил зачет по левитации. И определенно недостаточно хорош в ней, чтобы пролететь через окно.
- А ты недостаточно сильна, чтобы перетаскать целый книжный шкаф, - парировал Майлз, - Но я-то - да, и могу подтвердить свои слова.
Он ухмыльнулся, подняв вверх толстый черный том под заглавием "Вестники для начинающих: призыв, подглядывание и путешествия за десять тысяч простых шагов".
Еще я обзавелся огромным синяком на голени из-за плохо спланированного выхода через окно, но, как бы там ни было… - заявил он и обернулся к Люс, которой ужасно хотелось выхватить книгу у него из рук. - Я решил, что с твоим очевидным талантом к подглядыванию и моими превосходными познаниями…
Шелби фыркнула.
- Сколько ты там прочел, где-нибудь три десятых процента книги?
- Весьма полезные три десятых процента, - уточнил Майлз. - Думаю, мы можем с этим справиться. И при этом не потеряться навеки.
Шелби с сомнением склонила голову набок, но больше ничего не сказала. Мальчик продолжил разминать вестника в ладонях, затем принялся его растягивать. Пару минут спустя тень превратилась в серое полотнище почти с дверь размером. Его края подрагивали, а само оно едва не просвечивало, но, когда Майлз отодвинул его чуть подальше, оно как будто подзастыло, словно гипсовый слепок, поставленный сушиться. Мальчик потянулся к левой стороне темного прямоугольника и зашарил по его поверхности.
- Странно, - проронил он, прощупывая вестника пальцами, - В книге говорится: "Если вы сделаете вестника достаточно большим, поверхностное натяжение понизится до уровня, допускающего проникновение", - процитировал он и вздохнул, - Здесь полагается быть…
- Шикарная книга, Майлз, - перебила Шелби, закатив глаза, - Ты теперь настоящий знаток.
- Что ты ищешь? - спросила Люс, подходя ближе.
Внезапно, следя за движениями его рук, она заметила это.
- Защелку.
Девочка моргнула, и картинка исчезла, но место она запомнила. Люс потянулась из-за спины Майлза и прижала собственную ладонь к левой стороне вестника. Там. Нашарив искомое, она едва не вскрикнула.
На ощупь это напоминало тяжелый металлический запор с петлей и засовом, какие ставят на садовые калитки. Он казался ледяным и шероховатым от невидимой ржавчины.
- И что теперь? - поинтересовалась Шелби.
Люс оглянулась на изрядно озадаченных друзей, пожала плечами, немного повозилась с замком, а затем медленно отодвинула в сторону невидимый засов.
Отпертая, дверь тени распахнулась, едва не сбив с ног всех троих.
- Получилось, - прошептала Шелби.
Они смотрели в длинный, глубокий, черно-красный туннель. Внутри он казался вязким и пах плесенью и разбавленными коктейлями с дешевым спиртным. Девочки неуверенно переглянулись. А где же стол для игры в блек-джек? Где женщина, которую они видели прежде? В глубине запульсировало красное сияние, и тогда Люс расслышала лязг игральных автоматов и звон монет, сыплющихся в лотки.
- Круто! - выдохнул Майлз, стискивая ее руку. - Я читал об этом, это переходная фаза. Нам нужно просто идти вперед.
Люс схватилась за ладонь Шелби и покрепче вцепилась, когда Майлз шагнул в вязкую темноту - и потянул остальных за собой.
Они прошли вперед лишь пару футов, примерно столько, сколько понадобилось бы, чтобы добраться до настоящей двери в комнате Люс и Шелби. Но как только облачно-серая дверь вестника закрылась за ними с тревожным шипением, их спальня в Прибрежной пропала. То, что казалось темным и густым красным свечением вдали, внезапно превратилось в ярко-белое сияние. Белый свет вспыхнул, окутал их, наполнил уши звуком. Всем троим пришлось заслонить глаза. Майлз двинулся вперед, увлекая за собой девочек. Если бы не он, Люс так и застыла бы на месте. Обе ее ладони взмокли в руках у друзей. Она прислушивалась к единственному музыкальному аккорду, громкому и полнозвучному.
Девочка протерла глаза, но зрение ей туманила дымчатая пелена вестника. Майлз бережно гладил это марево круговыми движениями, пока оно не начало отслаиваться, словно шелуха старой краски, облетающая с потолка. И с падением каждой чешуйки сквозь сумрачную прохладу проносились порывы сухого горячего ветра, согревая кожу Люс. Как только вестник осыпался клочьями к их ногам, открывшийся их глазам вид внезапно обрел смысл: они смотрели на Лас-Вегас-стрип. Прежде Люс видела его только на картинках, но сейчас на уровне ее глаз в отдалении маячила верхушка Эйфелевой башни отеля "Париж".
А это означало, что они находятся очень и очень высоко. Девочка отважилась опустить взгляд: они стояли снаружи, на какой-то крыше, причем до края оставалось не больше пары футов. А за ним - суета местного уличного движения, верхушки ряда пальм, замысловато подсвеченный плавательный бассейн. И все это - по меньшей мере на тридцать этажей ниже.
Шелби выпустила руку подруги и двинулась вдоль края коричневой цементной крыши. Три одинаково длинных прямоугольных крыла расходились из средней точки. Люс обернулась кругом, окинув взглядом яркие неоновые огни, за Стрипом цепочку отдаленных гор, жутковато озаренных светом города.
- Черт возьми, Майлз, - заявила Шелби, перепрыгивая застекленный участок крыши, чтобы исследовать другую ее сторону, - Этот проход сквозь просто потрясающий. Сейчас я даже почти готова тобой увлечься. Почти.
Майлз сунул руки в карманы.
- Хм… спасибо.
- А где это мы? - спросила Люс.
Ее собственное опрокидывание в вестника и этот опыт разнились, словно день и ночь. Новый способ оказался куда более культурным. Никого не стошнило. К тому же он действительно сработал. По крайней мере, ей так казалось.
- И что случилось с картинкой, которую мы видели прежде?
- Мне пришлось чуть отодвинуться, - объяснил Майлз. - Я решил, что будет выглядеть странно, если мы трое выйдем из облака посреди казино.
- Самую малость, - согласилась Шелби, дергая запертую дверь, - Есть какие-нибудь блестящие идеи насчет того, как нам отсюда спуститься?
Люс поморщилась. Клочья вестника подрагивали у них под ногами. Трудно было представить, что ему хватит сил помочь им теперь. Никакой возможности спуститься с этой крыши и никакой возможности вернуться в школу.
- Не беда! Я гений! - выкрикнула Шелби с другой стороны крыши.
Она согнулась над одним из световых люков, возясь с замком. С кряхтением девочка справилась с ним и подняла закрепленную на петлях стеклянную панель. И просунула голову внутрь, жестом пригласив остальных присоединиться.
Осторожно Люс заглянула сквозь открытый люк в большую, роскошную уборную. По одну сторону располагались четыре просторные кабинки, по другую - ряд мраморных раковин вдоль отделанного позолотой зеркала. К туалетному столику был придвинут лиловый, обитый плюшем диван, и на нем сидела единственная женщина, глядящаяся в зеркало. Отсюда девочка видела только верх ее пышной прически, но в отражении можно было рассмотреть щедро накрашенное лицо, густую челку и руку с французским маникюром, наносящую на губы очередной, совершенно излишний слой красной помады.
- Как только "Клеопатра" изведет этот тюбик помады, мы просочимся вниз, - шепнула Шелби.
Под ними "Клеопатра" поднялась из-за столика. Она несколько раз сжала губы и стерла с зубов случайный красный след. Затем направилась к двери.
- Позволь, я уточню, - попросил Майлз, - Ты хочешь, чтобы я "просочился" в женскую уборную?
Люс еще раз окинула взглядом пустынную крышу. Существовал действительно лишь один путь внутрь.
- Если кто-нибудь тебя увидит, просто притворись, что ошибся дверью.
- Или что вы двое тискались в одной из кабинок, - добавила Шелби. - А что такого? Это же Вегас.
- Давайте уже пойдем.
Покрасневший Майлз ногами вперед сполз через окно. Он медленно распрямлял руки, пока его ноги не повисли прямо над высокой мраморной столешницей.
- Помоги Люс спуститься, - окликнула его Шелби.
Мальчик метнулся запереть дверь в уборную, а потом вернулся ловить Люс. Та попыталась повторить его плавное движение, но, когда она начала протискиваться через световой люк, ее руки задрожали. Ей было не слишком хорошо видно, что там внизу, но сильные ладони Майлза обхватили ее талию куда раньше, чем она ожидала.
- Можешь отпускать, - сказал он и, когда девочка послушалась, мягко поставил ее на пол.
Когда ноги Люс коснулись пола, он не сразу отпустил ее, и Люс сквозь тонкую черную футболку остро ощутила его пальцы. Она собиралась поблагодарить, но, посмотрев ему в глаза, лишилась дара речи.
Девочка слишком поспешно попятилась, выворачиваясь из его рук, и пробормотала что-то извиняющееся, наступив ему на ногу. Они оба прислонились к туалетному столику, уставившись в стену, чтобы не смотреть друг на друга.
Этого не должно было произойти. Майлз был ей просто другом.
- Эй там! Кто-нибудь мне поможет?
Ноги Шелби в рубчатых чулках свешивались из светового люка, нетерпеливо дрыгаясь. Майлз передвинулся под окно, грубовато сгреб ее за пояс и поставил на пол. Ее он выпустил куда быстрее, обратила внимание Люс.
Шелби прошлась по полу, выложенному золотистой плиткой, и отперла дверь.
- Идем, вы двое, чего ждете?
По другую сторону двери эффектно накрашенные официантки в черном сновали туда-сюда на высоких каблуках с блестками, удерживая подносы с коктейлями на сгибах рук. Мужчины в дорогих темных костюмах толпились вокруг столов для игры в очко, крича, словно мальчишки-подростки, всякий раз после раздачи карт. Здесь не было вечно лязгающих и грохочущих игровых автоматов. Все казалось приглушенным, престижным и бесконечно волнующим, но не имело ничего общего со сценой, которую они наблюдали в вестнике.
Официантка с коктейлями подошла к ним.
- Вам что-нибудь угодно?
Она опустила поднос из нержавеющей стали и пристально в них вгляделась.
- О-о, икра, - отметила Шелби, подхватывая три тарталетки и передавая по одной друзьям, - Вы, ребята, думаете о том же, о чем и я?
Люс кивнула.
- Мы просто спускаемся вниз.
Когда двери лифта открылись в ослепительно сверкающем холле казино, Майлзу пришлось выталкивать застывшую в ошеломлении Люс. Она не сомневалась, что они наконец-то попали в нужное место. Здесь официантки с коктейлями были старше, усталыми и куда более одетыми. Они не скользили, а топали по не слишком чистому оранжевому ковру. А клиенты куда больше походили на тех, кого ребята видели за столом во время подглядывания: средний класс, средний возраст, избыточный вес, угрюмые, автоматически опустошающие свои кошельки. Теперь оставалось найти Веру.
Шелби протащила их по тесному лабиринту игральных автоматов. Мимо людей, толпящихся у рулеток и орущих на крошечный шарик, пока тот крутится в колесе. Мимо других столов, где игроки дули на кости, бросали их и свистом приветствовали результат. Мимо ряда, где предлагались партии в покер или странные игры с названиями вроде "пай гоу". И наконец они подошли к нескольким столам для игры в блек-джек.
Большинство крупье были мужчинами. Высокими и сутулыми, с набриолиненными волосами; или в очках и седоусыми; у одного на лице была даже хирургическая маска. Шелби не замедлила шага, чтобы поглазеть на них, и правильно сделала: в дальнем углу казино обнаружилась Вера.
Ее черные волосы были собраны сбоку в пучок. Бледное лицо выглядело исхудавшим и апатичным. Люс не чувствовала того эмоционального всплеска, какой захлестнул ее, когда она смотрела в Шасте на своих родителей из прошлой жизни. Но с другой стороны, она по-прежнему не знала, кем приходится ей Вера - эта усталая женщина средних лет, сейчас протягивающая колоду карт полусонной рыжей даме, чтобы та их сняла. Клиентка небрежно сдвинула колоду примерно посередине, и руки Веры начали порхать.
За другими столами в казино было полно народу, но за Вериным оказались только рыжая дама и ее низкорослый супруг. И все же она устроила для них отличное представление, раздавая карты с небрежной сноровкой, благодаря которой ее работа выглядела не требующей усилий. Судя по этой изящности движений, Вера питала пристрастие к театральности.
- Итак, - пробормотал Майлз, сдвигаясь ближе к Люс, - мы собираемся… или…
Руки Шелби внезапно опустились на плечи подруги, буквально втолкнув ее на одно из пустых кожаных сидений за столом.
Хотя ей отчаянно хотелось уставиться на женщину во все глаза, Люс не торопилась встречаться с ней взглядом. Ее беспокоило, что Вера может узнать ее раньше времени. Но глаза крупье скользнули по каждому из них лишь со слабым интересом, и девочка вспомнила, насколько изменилась ее внешность, когда она осветлила волосы. Она нервно затеребила их, неуверенная, что делать дальше.
Тогда Майлз бросил перед ней двадцатидолларовую купюру, и Люс вспомнила об игре, в которую ей полагается вступить. Она подвинула деньги через стол.
Вера вскинула подведенную карандашом бровь.
- Удостоверение личности есть?
Люс покачала головой.
- А нам нельзя просто посмотреть?
На другом конце стола рыжая дама задремала, уронив голову на напряженное плечо Шелби. Вера закатила глаза при виде всей этой сцены и отпихнула деньги обратно к Люс, кивнув на неоновый щит, рекламирующий "Цирк дю Солей".
- Цирк там, ребятишки.
Люс вздохнула. Похоже, им придется ждать, пока Вера не закончит работу. А тогда разговор с ними, вероятно, заинтересует ее еще меньше. Сокрушенно Люс потянулась за деньгами Майлза. Вера как раз убирала руку, когда девочка взяла купюру, и кончики их пальцев соприкоснулись. Они обе вскинули головы. Странный удар на мгновение ослепил Люс. Она хватанула ртом воздух. Заглянула в глубину распахнутых карих глаз Веры.
И увидела все.
Двухэтажный домик в заснеженном канадском городке. Морозные узоры на стеклах, ветер, свистящий за окном. Десятилетняя девочка смотрит телевизор в гостиной, укачивая на коленях младенца. Это Вера, бледная и хорошенькая, в отбеленных джинсах и тяжелых ботинках, в толстом синем свитере с воротом под горло; дешевое шерстяное одеяло сбилось между ней и спинкой дивана. Миска воздушной кукурузы на журнальном столике уже истаяла до пригоршни холодных, нелопнувших зерен. Толстый рыжий кот крадется по каминной полке, шипя на радиатор. А Люс… Люс - ее сестра, младенец у нее на руках.
Девочка осознала, что покачивается на сиденье в казино, отчаянно желая вспомнить больше. Почти столь же быстро впечатление померкло, сменившись следующим.
Крошечная Люс ковыляет за сестрой, вверх по лестнице, вниз по лестнице, ее ножки топочут по истертым широким ступеням, она запыхалась от смеха. Раздается звонок в дверь, и симпатичный паренек с прилизанными волосами является за Верой, приглашая ее на свидание, и та останавливается, и поправляет одежду, и отворачивается от нее, отворачивается прочь…