.. ведь ты не медведь, надеюсь? А он послезавтра дает большой бал.
— Вы будете на этом бале? — спросил Аркадий.
— Он дляменяегодает,— проговорилМатвей Ильич почти с сожалением.— Ты танцуешь?
— Танцую, только плохо.
— Это напрасно. Здесь есть хорошенькие, да и молодомучеловеку стыдно не танцевать. Опять-таки я это говорю не в силу старинных понятий;
я вовсе не полагаю,что ум должен находиться в ногах, но байронизм смешон, il a fait son temps (прошлоего время (франц.).).
— Да я, дядюшка, вовсе не из байронизма не...
— Я познакомлю тебя с здешними барынями, я беру тебя под свое крылышко,— перебил МатвейИльич и самодовольно засмеялся.— Тебе тепло
будет, а?
Слуга вошел и доложил о приезде председателя казеннойпалаты, сладкоглазого старика с сморщенными губами, который чрезвычайно любил
природу, особенно в летний день, когда, по его словам, "каждая пчелочка с каждого цветочкаберетвзяточку..."Аркадий удалился.
Он застал Базарова в трактире, где они остановились,и долго его уговаривал пойти к губернатору. "Нечегоделать!— сказал, наконец,
Базаров.— Взялся за гуж — не говори, что не дюж! Приехали смотреть помещиков,давай их смотреть!" Губернатор принял молодыхлюдейприветливо,
но не посадил ихи сам не сел. Он вечно суетился и спешил; с утра надевал тесныйвиц-мундир и чрезвычайно тугой галстух, не доедали не
допивал, все распоряжался. Его в губернии прозвали Бурдалу, намекая тем не на известного французскогопроповедника, а на бурду. Он
пригласил Кирсановаи Базарова к себе на бал и через две минуты пригласил их вторично, считая их уже братьями и называяих Кайсаровыми.
Они шли к себе домой от губернатора, как вдруг из проезжающих мимо дрожек выскочил человек небольшогороста, в славянофильской венгерке,
и с криком: "Евгений Васильевич!" — бросился к Базарову.
— А!это вы, герр Ситников,— проговорил Базаров,продолжая шагатьпотротуару,— какими судьбами?
— Вообразите, совершенно случайно,— отвечал тот и, обернувшись к дрожкам, махнул раз пять рукой и закричал:— Ступайзанами, ступай! — У
моегоотца здесь дело,— продолжал он, перепрыгиваячерез канавку, — ну, так он меняпросил...Я сегодняузнал о вашемприезде и уже был у
вас... (Действительно, приятели, возвратясь к себе в номер, нашли там карточкус загнутыми угламиисименем Ситникова, на одной стороне
по-французски, на другой — славянскою вязью.) Я надеюсь, вы не от губернатора?
— Не надейтесь, мы прямо от него.
— А! в таком случае и я к нему пойду.
) Я надеюсь, вы не от губернатора?
— Не надейтесь, мы прямо от него.
— А! в таком случае и я к нему пойду... Евгений Васильич, познакомьте меня с вашим... с ними...
— Ситников, Кирсанов,— проворчал, не останавливаясь,Базаров.
— Мне очень лестно,— начал Ситников, выступая боком, ухмыляясь и поспешно стаскивая свои уже чересчурэлегантныеперчатки.— Яочень
много слышал ...Я старинныйзнакомыйЕвгенияВасильича и могу сказать — его ученик. Я ему обязанмоим перерождением...
Аркадийпосмотрел набазаровского ученика. Тревожноеитупое выражение сказывалось в маленьких, впрочемприятных чертах его
прилизанного лица; небольшие,словно вдавленные глаза глядели пристально и беспокойно, и смеялся онбеспокойно: каким-то коротким,деревянным
смехом.
—Поверите ли,— продолжал он,— что когда при мне Евгений Васильевич в первый раз сказал, что не должно признавать авторитетов, я
почувствовал такой восторг... словно прозрел! "Вот,— подумаля,— наконец,нашел я человека!" Кстати, Евгений Васильевич, вамнепременно
надобносходитькоднойздешней даме, которая совершенно в состоянии понять вас и для которой ваше посещение будет настоящим праздником; вы,
я думаю, слыхали о ней?
— Кто такая? — произнес нехотя Базаров.
— Кукшина, Eudoxie, Евдоксия Кукшина. Это замечательнаянатура, emancipee (свободнаяот предрассудков (франц.).)в истинном смысле
слова, передовая женщина. Знаете ли что? Пойдемте теперь к ней все вместе. Она живет отсюда в двух шагах. Мы там позавтракаем. Ведь вы еще не
завтракали?
— Нет еще.
— Ну и прекрасно. Она, вы понимаете, разъехалась с мужем, ни от кого не зависит.
— Хорошенькаяона? — перебилБазаров.
— Н... нет, этого нельзя сказать.
— Так для какого же дьявола вы нас к ней зовете?
— Ну, шутник, шутник... Онанамбутылку шампанскогопоставит.
— Воткак! Сейчас виденпрактическийчеловек. Кстати, ваш батюшка все по откупам?
— Пооткупам,— торопливо проговорилСитников и визгливо засмеялся.— Что же? идет?
— Не знаю, право.
— Тыхотеллюдейсмотреть,ступай,— заметил вполголоса Аркадий.
— А вы-то что ж, господин Кирсанов? — подхватил Ситников.— Пожалуйте и вы, без вас нельзя.
— Да как же это мы все разом нагрянем?
— Ничего! Кукшина — человек чудный.