– Откуда вы знаете, что я думаю, синьорина?
– Я не знаю. Я не знаю ни вас, синьор, ни чего-либо о вас. И предпочитаю, чтобы так все и осталось. – Она поднялась. – Синьора Альфреди будет волноваться, так что, если позволите…
– При одном условии. – Когда она отодвигала стул, чтобы взять собаку, он дотронулся до ее руки. – Вы поужинаете сегодня со мной.
– Но это невозможно! – Элли взглянула на его темные пальцы, крепко держащие ее руку. – И не трогайте меня, пожалуйста!
Он тут же убрал руку:
– Но нам обоим надо есть. Давайте встретимся в траттории в девять. Или мне забрать вас из дома?
– Нет! – Она почти кричала, и ей пришлось замолчать и перевести дыхание. «Осторожнее. Будь осторожнее», – думала она. – Да вы и не знаете, где я живу.
– Это несложно узнать. – Он улыбнулся. – У Марии в ресторане очень романтическая душа, думаю.
– Поймите, между нами не может быть романтики, и никогда не будет.
Он отпрянул, с любопытством изучая ее.
– Как вы можете быть так уверены?
Она схватила Поко.
– Потому что я замужем, – холодно ответила Элли. – И одного печального опыта мне хватило на всю жизнь. Я ответила на ваш вопрос? А теперь оставьте меня.
И она ушла не оглядываясь.
Весь день Элли не находила себе покоя. У нее не получалось сосредоточиться на работе, и она злилась на себя из-за этого. «Я приехала сюда за тишиной и спокойствием. Чтобы найти себя, исцелить… – думала она. – А не вступать в борьбу с человеком, которого не знаю и не желаю знать».
Ей хотелось собрать вещи, закрыть «Каза Бьянка», дойти до своей машины на площади и уехать.
Но куда? Не в Востранто – это точно. И возвращение во дворец Дамиано сразу вызовет множество вопросов.
Но почему это она должна уезжать? Это ее место, а не его! У него нет никакого права вторгаться в ее маленький мир и переворачивать его с ног на голову. Преследовать ее – бесполезное занятие.
Стиснув зубы, Элли принялась за уборку гостиной. Она двигала мебель, терла пол, даже помыла стены. Потом переместилась на кухню, в душ и, наконец, в спальню. Две пустые комнаты, в которых при жизни бабушки Виктории селились гости, она решила не трогать.
Когда наступил вечер, Элли приняла душ, помыла голову и высушила волосы, оставив их распущенными, надела узкие белые хлопчатобумажные брюки и темно-красный топ, еще старше, чем синее платье. Она подумала о духах, но отставила их в сторону, как и косметичку.
«Не я назначала эту встречу, – напомнила она себе, равнодушно глядя на свое отражение, – поэтому не стоит так стараться».
Элли медленно шла к ресторану, сжимая в карманах кулаки, стараясь сохранить самообладание.
Он был там, как она и предполагала, за столиком для двоих, украшенным цветами, свечами, на котором стояла бутылка вина. А Мария, романтическая душа, уже нетерпеливо провожала Элли к столику.
Он поднялся и улыбнулся. На нем были летние брюки и белая рубашка с закатанными рукавами.
– Вы пришли. Я не был уверен, – мягко сказал он.
– Правда? – Элли села за столик. – Должна сказать, наверное, вы ни разу не чувствовали неуверенности, синьор.
– Не стоит судить по внешности, синьорина. Но зачем эти формальности? Меня зовут Лука, а тебя?
Она замялась.
– Меня – Хелен, – наконец ответила она.
Английский вариант ее имени. Так ее называли только родители. Маленький секрет.
– Хелен, приятно познакомиться. – Он слегка поклонился.
Она не смотрела на него.
Лука подал знак Сантино, который подошел и налил им холодного искристого вина.
– За твое здоровье, – сказал Лука и поднял бокал.
Вино обожгло ее пересохшие от волнения губы и горло.
– Я не знаю, что здесь делаю. Это ошибка, – хрипло сказала она.
– Почему ты так говоришь?
– Ты… ты уже знаешь, – сказала она, глядя на пузырьки в бокале.
– Ах да, потому что ты замужем. – Он взял ее за руку, гладя пальцем белую кожу, где раньше было обручальное кольцо. – Но это не так просто запомнить.
Его прикосновение было легким, но прожгло ее насквозь, заставив сердце бешено колотиться.
Она отдернула руку и залилась румянцем:
– Ты забыл – я просила не трогать меня.
– Но это невозможно!
– Что бы ты ни думал насчет того, что между нами может произойти, – ты ошибаешься.
– Значит, мне придется жить с разочарованием, – легко сказал он. – Но едой-то мы все равно можем насладиться. Я уже заказал для нас лингвини с мидиями и жареного окуня. Не против?
– Звучит вкусно.
– Хорошо. – Лука снова поднял бокал, пристально глядя на нее. – Тогда приятного аппетита, Хелен. За это и за то, что принесет нам сегодняшний вечер. Даже если он ничего не принесет. – И он выпил бокал до дна.
[4]
? – расскажи мне о своем муже.
Элли в изумлении опустила ложку. За ужином Лука вел себя безукоризненно, говорил на общие темы, стараясь, чтобы она расслабилась и порадовалась каждому блюду. А сейчас он резко переключился на личные темы. Слишком личные.
Она вздохнула:
– Мне нечего рассказывать.
– Нечего? – переспросил он. – А он существует вообще? Или ты его придумала, чтобы отгонять нежеланных ухажеров?
Элли заставила себя съесть немного воздушного суфле.
– Он очень даже реален. Но я не могу описать его, потому что ничего о нем не знаю.
– Ты вышла замуж за незнакомца? – Он удивленно посмотрел на нее.
– Это был брак по расчету, в который нас заставили вступить.
– Мне кажется, подобные браки иногда бывают удачными. Если обе стороны хоть немного этого хотят.
– Возможно. – Элли не могла больше есть. – Но не в нашем случае. И я решила уйти.
– И приехать сюда, – задумчиво произнес он. – Расскажи почему.
– Потому что он… мой муж никогда бы сюда не приехал.
– А что здесь не так? – Лука нахмурился.
– Здесь нет роскоши и толп красивых и богатых людей. Но я люблю это место.
– Ты проводишь много времени на пляже?
– Нет. Просто когда я одна на пустом пляже – я свободна.
– Вот что я увидел тем утром! Танец свободы?
– Я не знаю. – Элли резко отодвинула стул и взяла сумку. – В любом случае мне надо идти.
– Ты не хочешь кофе? Может, вина?
– Нет, спасибо. Это был чудесный вечер. Если вы меня извините, синьор…
– Почему не Лука? – Он тоже встал из-за стола. – Спокойной ночи, Хелен. Желаю приятных снов. И жду нашей встречи на пляже.
– Меня может не быть там. У меня есть дела.
– Поко и я сильно разочаруемся. – Он обошел стол и поднес к губам ее руку. – И поскольку я знаю, что ты замужем, чего тебе бояться?
«А это, – подумала Элли, слабо улыбаясь, – вопрос на миллион долларов».
Она лежала в темноте, уставившись в потолок. В голове повторялись фразы, которые они произнесли за вечер, перед глазами стоял его образ в пугающих подробностях: поворот головы, длинные ресницы, форма рта.
Все ее тело дрожало, грудь напряглась под тонкой тканью рубашки, внизу живота разгорался огонь…
«Боже, это так неправильно, – говорила она себе, зарывая горящее лицо в подушки. – Неправильно и безумно. Я не узнаю себя, не знаю, что делаю. У меня столько причин, чтобы не думать о нем. И то, что я все еще замужем, – последняя в этом списке».
– Лука, – шептала она, – Лука, почему я встретила тебя сейчас? Почему не раньше, когда все было по-другому? Когда я была другая?
Забывшись тревожным сном, Элли проснулась на рассвете. Она приняла душ, надела халат и несколько часов работала, выпивая кружку за кружкой черный кофе, не давая себе думать ни о чем другом.
«Это моя жизнь, – думала она, закрыв ноутбук, – и не стоит об этом забывать».
Она затеяла стирку и развесила одежду в маленьком дворике позади дома. Сегодня день должен быть очень теплым. Предвестник жаркого лета. Ветра почти не было, и море будет спокойным.
Она убрала уже и так чистый дом, повторяя про себя: глупо сегодня идти на пляж. Но она проиграла эту внутреннюю борьбу, переоделась в купальник, надела шорты, сетчатую рубашку, положила полотенце, воду, яблоко и крем в сумку и отправилась на пляж.
Стоило ей там показаться, как тут же возник Лука.
– Здравствуй. Где твой маленький друг?
– Синьора уехала вместе с племянницей, и они взяли с собой Поко. Дети обожают его, – колко ответила она.
– А сможешь ли ты вытерпеть меня в одиночку?