— Да, доводилось пересекаться, — тот кивнул. — Мир потерял очень талантливого человека. Не только архитектора и изобретателя, у него был особый взгляд на любую вещь.
— Особый взгляд? — переспросила.
— Я не знаю, как объяснить, — ответил он. — Это сможет понять лишь тот, кто был с ним знаком. Знал о его желании прикоснуться к каждой частичке этого мира… Он мог часами трогать край гардины, лишь для того, чтобы понять ее суть.
— Понять суть гардины? — я с трудом понимала, о чем говорит лекарь.
— Верно, — он кивнул. — Поначалу я считал подобное поведение психическим расстройством, даже предлагал свои услуги. Вот только услуги, скорее, требовались мне.
— Объясните, пожалуйста.
— Огюст — уникальный человек, — в привычном сухом тоне лекаря появились нотки трепета. — И этим все сказано. Если о каком-либо человеке можно сказать, что тот не от мира сего, то именно о Борне. Ни один представитель его семейства не может похвастать такими умениями и мозгами, как у него. Благо, в свое время он много сил вложил, чтобы донести свои знания до студентов. Бывало, часами просиживал в академических лабораториях, чтобы позаниматься с каким-нибудь юным дарованием, донести хотя бы толику своих знаний…
— Академиях… — выдохнула я, поймав за хвост внезапную догадку. Точно! Я вспомнила, от кого я слышала это имя впервые! — Спасибо вам огромное!
Мужчина спустил очки на нос и хитро выдал:
— Каждый должен заниматься своим делом, — едва ли не подмигнул. — Лекарь — лечить людей, следователь — расследовать преступления. Запомните это, юная леди.
— Спасибо еще раз, — я заторопилась к выходу, все еще с трудом понимая, к чему клонит мужчина.
Попытался ли он вновь указать мне на мое место или дал дружеский совет? Не знаю. С этими лекарями всегда дладж ногу сломит. Но одно я знала точно, если бы мне пришлось пережить этот вечер заново, то сделала бы все то же самое — вновь помогла леди Арне. Я не чувствовала угрызения совести.
В коридоре ждал заскучавший стражник. Тот проводил меня к самому выходу и вручил разрешение на пересечение моста. Мне очень хотелось действовать, воплотить свои планы в реальность ежесекундно, но глянув на ночное небо — сокрушено выдохнула.
Придется ждать утра.
Глава 17
Утро началось с сухого:
— Ты временно отстранена от работы.
Элександ сидел за своим столом и буравил меня недовольным взглядом. Он не стал ни кричать, ни ругаться, лишь пояснил:
— Если работа для тебя значит меньше, чем спасение всяких аристократок — исключительно твое дело. Но ты нарушила закон и до выяснения всех обстоятельств, отстранена.
— Мне думалось, что моя основная работа — помогать людям. Кажется, именно это было в первом пункте устава, — я проклинала себя за то, что решила забежать в отдел, чтобы попросить отгул. Не стоило вообще приходить!
— Лорду Арне ты тоже помогала? — шеф впервые за утро поднял на меня голос.
— В мою сторону не было выдвинуто никаких обвинений, — я начинала злиться. Мало мне проблем, так еще и отстранение!
— Тем не менее, ты под подозрением. А значит, на твоем облике следователя лежит тень.
— На облике следователя всегда лежит тень! А если следователь еще и из Ландивичево, так его априори подозревают в коррупции. Вам это было известно? — голос сорвался, а нервы оказались расшатанными до того состояния, что я сорвалась на крик.
— А это тебя уже не касается! — начальник так выделил слово «уже», словно я была не просто отстранена, а уволена. Это для меня было мощной моральной пощечиной, о чем шефу было слишком хорошо известно. Работу я ценила. Прекрасно. Просто прекрасно.
— Благодарю. Хорошего вам дня, — нашла в себе силы ответить спокойно. Развернулась к двери.
— Не забывай, что Жорж Жоржастик является уликой в деле, связанном с Бираном. И ты не имеешь никакого права его забирать. А по поводу лицензии на Леона мы с тобой побеседуем, как только ты попробуешь его вытащить за пределы отдела, — со злостью выплюнул Элександ мне в спину.
— Мм, да что вы говорите, — едко ответила я. — Лицензии — одна из моих самых любимых тем! — обернулась. — Может, обсудим их наличие на ваши сейфы?
Элександ покраснел. Вряд ли от смущения, скорее — от злости. Не дожидаясь его ответа, выскользнула в коридор. С одной единственной надеждой на то, что по поводу зеленых недоразумений он не всерьез. Однако ради Жоржа и Леона я была готова еще раз рискнуть. Они стали для меня не просто предметом интерьера, но и добрыми друзьями. Пусть один из них суккулент с мерзким характером, а второй — спатифиллум метросексуал.
Стремительно заскочила в когда-то наш с Бираном кабинет. Леон с Жоржем, разместившиеся на моем столе, сонно подняли свои отростки, словно приветствуя.
— Нет, ребятки, времени мало, — выдохнула я, сгребая в сумку, настоящую, от «Пятомуса Измерениуса», все необходимые бумаги: карты болотистых местностей, свитки с данными, схемы города, разрешения. — И, простите, у меня для вас дурная новость. Какое-то время вам придется посидеть тут.
Помахала ридикюлем.
— Это вынужденная мера, — пояснила я, заметив явное недовольство со стороны зеленых недоразумений. — Торжественно обещаю, что вытащу вас, едва мы отойдем на безопасное расстояние.
Не дожидаясь дозволения, по очереди, аккуратно запихнула их внутрь. Закрепила на плече так, чтобы сумка не болталась из стороны в сторону. В самых дверях я столкнулась с пареньком-связистом, виновато размахивающим в воздухе ключом от нашего кабинета.
— Шеф приказал закрыть на замок, — извиняющимся тоном пробормотал он. Затем добавил явную отсебятину, — исключительно до твоего восстановления в должности!
Ага, как же! Он в жизнь меня не восстановит, если узнает, что я пошла поперек его прямого приказа. Что же, Кира, ты начинаешь входить во вкус. С каждым днем твои проступки все серьезнее и серьезнее. Глядишь, еще немного, и попадешь в список самых разыскиваемых преступников!
Себя я оправдывала только тем, что Жоржа с Леоном Элександ поливать, видимо, и не собирался — раз приказал закрыть кабинет. Либо сразу понял, что я пойду вопреки, либо устрашился моей почти несущественной «угрозе» по поводу сейфов, либо… поверил в мою послушность, но захотел отомстить.
Прижала сумку покрепче.
— Я все равно мечтала об отпуске, — произнесла скорее самой себе, чем в попытке оправдаться перед связистом.
— Ну вот и отдохнешь! — наигранно весело выдохнул он. Его переживания можно было понять — теперь ему некуда бежать, когда другие следователи пошлют к дладжевой бабушке, если увидят, что паренек пришел с очередным «висяком». Это только мы с Бираном брались почти за любое дело… Интересно, что бы сказал бывший напарник, узнав, в какую заварушку я влипла? Явно посерьезнее, чем его газетенки!
Выскочила на улицу, огляделась. Горожане, как всегда, текли каждый по своим делам, периодами разрезая волны шествующих навстречу. Казалось, ничего необычного, но было бы подозрительнее — если бы я тут же заметила слежку. Интуиция все же подсказывала, что она велась. Слишком уж просто Ваол отпустил меня на свободу, пусть и верил, что я нахожусь под зельем искренности. Или не поверил? В таком случае мне придется быть еще осторожнее.
Нарочито прогуливающимся темпом последовала к ближайшему проулку, там меньше людей. Запустила руку в сумку, чтобы достать круглое зеркальце, но наткнулась на колючки Жоржа. Тот, явно недовольный своим заточением, толкнул меня отростком еще раз.
— Тшшш! Тш, говорю, — зашипела я в самое нутро ридикюля. — Еще немного!
До зеркальца удалось добраться только с четвертой попытки. Пожалуй, живая растительность — не самый небходимый предмет в женской сумке. Слишком уж много места занимает, да еще и выражает крайнее несогласие с такой сменой обстановки.
Поправила волосы, искоса смотря по сторонам. И все равно понимала, что со стороны мое поведение выглядит как минимум странно: идет взъерошенная после бессонной ночи девушка в костюме следователя, подозрительно озирается, шипит на сумку… Даже если я хотела избавиться от слежки, скорее, привлекла внимание тех, кому вообще до меня никакого дела не было.
Выдохнула, пытаясь сохранять хотя бы капли спокойствия.
Поворот… я почти дома. У самой лестницы глянула в зеркальце, стараясь выбрать такой угол наклона, чтобы со спины было незаметно. У самого угла противоположного строения сидела женщина нищенка, единственная в проулке у моего жилища.
Странно… тут одна из самых малооживленных улиц района. Что она забыла… тут? Или… Так, Кира, спокойно. И постарайся не показывать, что ты ее заметила.
Едва ли не спотыкаясь, поднялась до второго этажа. Прошлась по открытому коридору и завернула внутрь. Распахнула общую дверь, свернула и перевела дыхание. Через пару шагов уже оказалась у своей квартирки. Миновав защиту, вошла внутрь. Руки тряслись, нервное напряжение достигло своего апогея.
Я всегда знала, что утро добрым не бывает. Но, пожалуй, сегодняшнее претендовало на роль самого отвратительного за всю историю моей работы в отделе. Впрочем, вполне возможно, что на этом утре история и закончится.
Поставив сумку на крохотный стол, распахнула и, позволив Жоржу кольнуть меня еще разочек (может, это меня отрезвит?), вытащила недовольную флору наружу. Листья Леона оказались помятыми, от чего он осуждающе косил в мою сторону.
— Ну, простите, простите, — я примиряюще приподняла руки. — Или вы бы предпочли развлекаться в кабинете в полном одиночестве?
Едва ли не фыркающий заново отросшими колючками Жорж навострил бутон.
— Да, да, меня отстранили, — пояснила я и, чтобы не терять времени, пошла к низкому комоду с вещами. Скинула форменный пиджак — по уставу мне запрещалось его носить после отстранения — сбросила рубашку.
— И мы с вами в дладжевой заднице, — продолжала монолог, даже не обращая внимания на реакцию зелени. Мне стоило спешить еще час назад, но Элександу очень захотелось вызвать меня на ковер, что значительно потратило часть бесценного времени. — Но я очень рассчитываю на вашу сознательность и понимание.
Натянула узкие темные брюки, валяющиеся без дела еще со времен учебы, и длинную свободную тунику. Сверху натянула жилетку. Немного потрепанную обувь на толстой подошве пришлось по новой зашнуровывать, а пальцы дрожали так, что попасть в крохотные дырки никак не получалось.
— Дладж! Дладж! Дладж! — выдала я внезапно для самой себя. С силой пнула стул. Тот обиженно рухнул на пол с глухим стуком.
С глаз ручьем полились слезы. Слезы, контролируемые лишь нахлынувшей истерикой.
Моя жизнь рушилась. Уже в который раз… Работа, друзья — я лишилась того, что держало меня на волне уверенности. Теперь мне приходилось лавировать среди других волн — подозрения в предательстве короны, потерянная должность, друг- преступник, чувства к подозреваемому в серьезном заговоре…
Кроме ругательств ничего не ум не приходило.
Подняв взгляд на стол, увидела растерянных Леона и Жоржастика.
— Все наладится, — утешала уже их, не себя. Вскочила с пола и подошла к ним. — Я обещаю, все будет хорошо.
Вытерла слезы. Жорж с Леоном переглянулись и почти одновременно потянулись к моей тунике — не знаю, хотели ли они меня утешить или просто попросить воды — но сработало. Истерика отступила на второй план.
Устроив их у окна, я, наконец, зашнуровала обувь и, прихватив сумку, вышла наружу. Навесила на защиту двери новые чары — более серьезные и требующие больший резерв.
Но вместо того, чтоб последовать к общей двери, прошла в другую сторону. Поднялась на этаж выше, следом еще и еще. К четвертому, последнему, этажу я даже не запыхалась — видимо, физическая нагрузка в последние дни стала нормой.
Пересекла весь коридор и оказалась у узкой вертикальной лестницы, ведущей к чердаку. Оглядевшись еще раз, вскарабкалась наверх и распахнула скрипучую дверь. Просторное, но затхлое помещение, заставленное всякой всячиной, выкинуть которую жаль. Жильцы дома годами стаскивали сюда всякий хлам, особо даже не переживая, что украдут. Запах сырости ударил по легким, с непривычки глухо закашлялась. Несколько домов, расположившихся в этом проулке, соединены общим чердаком. Если удастся найти выход в одном из соседних, есть вероятность покинуть улицу незамеченной. Крохотная такая, но все же вероятность…
Видимо, госпожа Удача, посчитала, что хватит на меня за сегодня испытаний, потому услужливо оставила самую последнюю дверь у углового дома распахнутой.
Быстрый спуск по лестницам, к счастью, жильцов по пути я не обнаружила, привел меня наружу. Выскользнула с противоположной стороны — и оказалась на одной из главных улиц Ландивичево.
Глубокий выдох. Шаг. И я уже смешалась с толпой. Круглое зеркальце, которое я сжимала в руках, подсказало, что у дальнего угла прилежащего проулка уже никакой нищенки не сидело…
Надо мной возвышалось поистине огромное строение. Темно-серые колоны, к которым вела широкая лестница, чуть поблескивали в лучах солнца. Высокие окна, в шахматном порядке рассыпавшиеся по мощным стенам, угрюмо смотрели на главную площадь академии. Я тут же почувствовала себя нерадивой студенткой, плохо подготовившейся к зачету.
Ну, здравствуй, моя любимая альма-матер! Давно не виделись.
Глубоко вдохнув, наслаждаясь знакомым, чуть сладковатым запахом, витавшем в академ городке, последовала наверх. К главному входу.
— Девушка, вы куда? — на меня чуть ли не налетел один из стражников.
— К профессору Далларою Кноу, — ответила заготовленное. — Я его бывшая студентка, Кира Форн.
— Кира Форн, — стражник пожевал губами, словно что-то вспоминая. — Вам назначена встреча?
— Нет, но уверяю вас, он будет рад меня видеть, — в этом я не была уверена.
— Не положено, — протянул мужчина. Были заметны его сомнения: профессор был самым уважаемым после директора человеком в академии, и если бы ему стало известно о приходе бывшей ученицы, котороу он был бы рад видеть, да ее не пустили — вряд ли бы обрадовался.
— Давайте я представлюсь иначе, — подкупающе улыбнулась. — Кира Форн, старший следователь отдела по расследованию магических и немагических преступлений в районе Ландивичево. Правда в настоящее время нахожусь в отпуске, потому и решила проведать преподавателя.
Про отпуск пришлось схитрить, но скажи я про отстранение — последовали бы вопросы, которых я бы хотела избежать. Но в качестве подкрепления своих слов, извлекла из кармана заготовленный заранее жетон.
— Ну, если так, — стражник почесал затылок, все еще сомневался, но теперь отказать не мог, — проходите. Я внесу вас в список посетителей.
С благодарностью кивнув, последовала вперед. Знакомые извилистые коридоры пробуждали теплые воспоминания об учебных днях. На этой скамейке я готовилась к своему самому первому экзамену, в той арке пряталась от одного из профессоров, возмущенных моим довольно провокационным рефератом…
Стремительно пересекла первый корпус и попала в профессорскую рекреацию. Просторная круглая комната с множеством дверей по периметру. Большинство преподавателей сидели в общих кабинетах, но самые лучшие смогли добиться индивидуальных…
Тихонько поскреблась в дверь, надеясь, что не отвлеку любимого учителя от важных дел.
— Входите, — немного усталое с той стороны.
Сделала несмелый шаг вперед. Впервые наведалась в гости за долгие годы…
В кабинете у профессора Кноу, как и всегда, разливался уютный теплый свет. Сам Далларой сидел за темным столом, в окружении стопок из рефератов и самостоятельных работ — он всегда серьезно относился к проверке знаний студентов.
— Здравствуйте, — робко произнесла я, вжимая голову в плечи.
Кноу поднял на меня взгляд.
— Доброе утро, Кира, — улыбнулся он. И поздоровался так, словно мы с ним общались буквально вчера, и не было долгих лет обоюдного молчания. — Заходи.
Послушно прошла и села напротив, в мягкое удобное кресло. Ответила на улыбку, но переходить сразу к делу никак не решалась.
— Как ваши успехи? — говорила все еще неловко и неуверенно.
— Явно лучше, чем при королевском дворе, — профессор хмыкнул. — Ты ведь по этому вопросу, я угадал?