– Возможно, так оно было бы и лучше, но любое общество, на какой бы стадии развития оно не стояло, обречено на рывки,
– убежденно проговорил Пилберг. – Всякое спокойствие – всего-навсего условность, сотканная из дискрет. Кинокадры, корпускулы, атомы… Иного в природе попросту не существует.
Крякнув, Трап весело оскалился. Течение беседы прервалось. Один за другим люди оборачивали головы, и Гуль недоуменно перевел взгляд на скалы. В сопровождении Свана к лагерю, хромая, приближался какой-то человек. Знакомая фигура, смуглое лицо… Не веря глазам, Гуль вскочил на ноги. К мэрии шагал живой Пол! Пол Монти, лейтенант ВВС США. Он был еще далеко, но Гуль был уверен, что не ошибся. Кажется, и лейтенант разглядел его. Рука его приветливо взметнулась вверх.
– Кто это? – Володя толкнул Гуля в бок. – Ты его знаешь?
– Это Пол, – шепнул Гуль. – Самый настоящий Пол!
– Ты же говорил… – Не завершив фразы, Володя снова уставился на приближающихся.
Чудо все-таки имело место быть, как говаривал ротный хохмач. И не лгал Пилберг и все остальные, утверждая, что смерти здесь нет, а есть одна длинная и неугасимая жизнь. Сердце Гуля колотилось, пытаясь пробить грудную клетку и выскочить на волю, хотя он и сам с трудом понимал причину своей неуемной радости. Кем, в сущности, был для него этот лейтенант? Да никем! Абсолютно никем. Можно ли вообще испытывать теплые чувства к человеку, конвоировавшему тебя до пещеры, а по пути ударившему прикладом так, что чуть-чуть не раскололась голова? Наверное, нет, но Гуль все же почему-то радовался. И видел, что Монти в свою очередь тоже радуется, видя его среди своих. Это было слепое безотчетное чувство. Вероятно, стимулом тому явился здешний дефицит человеческих душ…
За спиной тем временем возобновился прерванный спор.
– Вы упрямец, проф, – скрипуче выговаривал Фергюсон. – Потому что не признаете очевидного!
– А вы дурак, Ферги. Потому что презираете мысль…
Глава 5
Странно, прошло всего три дня, но поселок уже казался Гулю уютным, в некоторой степени даже родным. Здесь царили покой и тишина, чего не было
– Утро доброе!
Вскинув голову, он рассмотрел спускающегося по склону Пилберга.
– Доброе! – откликнулся Гуль. Взор его прошелся по мешковатой фигуре профессора, невольно задержался на матерчатой кобуре с пистолетом. Поймав его взгляд, Пилберг сожалеюще развел пухлыми руками.
– Необходимость, мой друг. Жестокая необходимость… А почему не на поясе, так оно так удобнее. Крупный калибр – вещь тяжелая. И признаться, не переношу все эти ремни. Мышцы пережимают, никакой гигиены и кровеносную систему не щадят. Другое дело – подтяжки! Ну, да вы солдат, должны знать. Замечали, наверное, что у всех офицеров портупеи? То-то и оно!.. Они, братец, не дураки, чтоб ремнями перетягиваться. Одежда должна свободно облегать тело, запомните это.
Улыбнувшись, Пилберг вновь двинулся по направлению к лагерю.
«А ведь он куда-то ходил! – с некоторым недоумением подумал Гуль. – Один ходил!..»
Глядя вслед удаляющемуся профессору, он решил, что со спины тот похож на бродягу. И даже вспомнилась картина «Ходоки». Тамошние персонажи чем-то чрезвычайно напоминали профессора. Мысленно дорисовав соломенную шляпу и бороду, Гуль всучил Пилбергу узловатый кривой посох и остался доволен. Бывший ученый-ядерщик и нынешний правитель поселения уважал дисциплину, но внешне выглядел совершенным распустехой. Гулю стало интересно, как выглядел Пилберг
* * *
По поджатым губам и нахмуренному лицу можно было решить, что человек вот-вот кинется в атаку. Черноволосый, с короткой стрижкой армейского «чижа», с тонким перебитым носом…
Гуль чертыхнулся, внутренне расслабляясь. Да ведь это он сам! Те же уши пельмешками, мрачноватые глаза, из-за которых было столько неприятностей, и наконец гимнастерка!..
Продолжая разглядывать собственное дымчатое отражение, Гуль медленно сел, а потом и лег, подложив руки под голову. Лежа на спине, он улыбнулся зависшему над ним призраку, и последний ответил ему кривоватой ухмылкой. Проф определял это как оптическую аберрацию. Трап, Люк и другие называли природным зеркалом.
– Налюбовался?
Голос принадлежал Полу Монти. Не поворачивая головы, Гуль поинтересовался:
– И долго она будет так маячить?
– А почему – «она»?
– Ну, он?…
– Не волнуйся. Минут через пять растает.
Конечно же, растает. Не век же ему сопровождать рядового российской армии… Гуль заморгал, заставляя призрака часто и невпопад дергать веками. Все-таки это было не совсем зеркало. Призрак моргал с каким-то замедлением, и какую-то крохотную долю времени Гуль способен был видеть самого себя с закрытыми глазами. А в общем призрак уже уплывал. Всему рано или поздно суждено растаять, исчезнуть, раствориться – в том числе и тебе, мрачноглазый…
Издеваясь над людской бдительностью, скалистый мир приплясывал и кривился. Ад, в котором не хватало лишь самой малости – котлов и чертей. Впрочем, черти тоже, наверное, были. Да и где их нет? В той же армии этих рогатых тварей было куда больше, – и ничего, жили. Как минимум – пять курвенышей на взвод, пятеро дорвавшихся до власти садюг. И все-таки жили. Как-то существовали…
Протяжно зевнув, Гуль поглядел вверх. От призрака осталась лишь часть локтя и полупрозрачная гимнастерка – пуговицы, петлицы, ремень, смуглый его живот. Предсказание лейтенанта сбывалось. Яростно протерев глаза, Гуль перевернулся на живот, щекой, словно к подушке, прижался к скале.
Странно эти призраки исчезают. Точно раздеваются. Потому Трап и бежит к тем местам, где еще минуту назад женское население расчесывало перед «зеркалами» волосы и напудривало щеки. Трап был бабником и бабником активным. Гуль таких не любил. Если на уме одно только это, то, видимо, такой это ум…
Он приподнял голову, окинул окрестности мутноватым взором. Спать не хотелось, но глаза слипались. Наблюдение давалось не просто. Конечно, это нельзя было сравнить с армейским нарядом, и все же… Ожидание – всегда тягостно.
Они лежали на вершине одной из каменных громад и сонно таращились в три стороны – Пол Монти, Володя и Гуль. Чтобы не дремать, разговаривали. Обо всем на свете. И, разумеется, о каракатице.
– …Червяк – он и есть червяк. Ползет и прокачивает через себя что ни попадя. Землю, дома, людей. Он их и не замечает, пожалуй. И знать не знает, что внутри него завелась этакая инфекция, – Пол Монти невесело усмехнулся. – Другое дело – радиация! Это его хлеб с маслом. На нее он, как упырь на кровь. Чуть где взрыв, – он туда!.. Проф, между прочим, считает, что там внизу у них целое царство. Только раньше-то им делать на поверхности было нечего, вот и не выползали. А сейчас, когда кругом реакторы, радиоактивные отходы, полигоны… – Он махнул рукой.
Капитан встрепенулся.
– А что? Очень может быть! Я – про царство. Там ведь магма, тяжелые изотопы и так далее. Самое место для них.
Поерзав, Гуль неспеша уселся. Лежать надоело.
– А я подумал сейчас про землетрясения, – сказал он. – Может, это каракатицы виноваты? Они же вон какие! Помнишь, Володь, как все кругом раскачивалось? Вот так, наверное, и при землетрясениях. То есть, они, значит, ползают туда-сюда под землей, а наверху все ходуном ходит.