Новоявленные союзницы не доверяли друг другу, то и дело ожидая подвоха. Аннушка поправила лямку рюкзака, который значительно потяжелел, когда в него положили золотой наряд Кеммы, и посмотрела на египтянку:
– Тебе не кажется, что мы должны нести вещи по очереди?
– Жрице Тота не пристало вести себя подобно служанке.
– Спасибо. Ты очень любезна.
– Ты лучше знаешь этот мир, потому должна позаботиться о нашем ночлеге.
– Видишь ли, Кемма, у меня почти нет денег. Отправляясь в лагерь, я взяла их только на мелкие расходы, а, к примеру, снять койку у местных жителей мне не по карману.
– Тогда придется искать ночлег здесь, на берегу. Нам нужно несколько дней на подготовку, иначе ты не сможешь сражаться с Синухетом.
– На склоне много пещер и пещерочек. Такие апартаменты тебя устроят?
– Вполне. Здесь хорошо. Жить вообще хорошо, ты никогда не задумывалась об этом, Хранительница?
– Иногда. Когда оказывалась на волосок от гибели. Раз уж мы союзники, зови меня Аннушкой.
– Ладно.
Решив, где будут ночевать, Кемма и Аннушка стали подниматься по каменистому, тянувшемуся вдоль пляжа склону, разыскивая подходящую пещеру.
– Похоже, ты давно знакома с этим, как его… Все время забываю имя…
– Синухетом?
– Именно. Синухетом.
– Да. Ты никогда не бывала в пустыне, Аннушка?
– Не приходилось.
– Это золотое море смерти. Песок похож на воду, и когда начинаешь понимать это, жажда становится нестерпимой. Пустыня – царство Сета, бога-разрушителя, который стремится уничтожить все живое.
– Я слышала о нем.
– Тем лучше. У каждого бога есть жрецы, имелись они и у Сета. Одного из них звали Синухет…
И Кемма начала рассказывать изумленной Аннушке о страшном человеке, отрекшемся от всего человеческого и постепенно ставшем настоящим демоном, ненавидевшим жизнь и несущим смерть всему живому.
– Деяния Синухета были отвратительны, и однажды фараон принял решение избавить Египет от этого зла. Следовало просто убить жреца, но Рамзес не решился казнить его и ограничился изгнанием, которое, по сути, было равносильно смерти. Синухета оставили в Нубийской пустыне, дав ему трехдневный запас еды и воды. Он должен был умереть, однако Сет спас своего слугу. Люди, которые хотя бы однажды видели обезображенное лицо Черного Колдуна, оказывались неразрывно связаны с ним. Если Синухет звал их, они приходили на его зов. И хотя слугу Сета изгнали из Египта, он продолжал творить свое черное колдовство. Его рабы внезапно срывались с места, уходили в пустыню. Они шли к своему господину, который забирал их жизни, чтобы поддерживать свою. Никто не мог остановить несчастных, да никто и не пытался. Приказ фараона был исполнен, Черный Колдун изгнан, и чиновников не интересовали судьбы простых людишек, якобы добровольно выбравших смерть в раскаленных песках пустыни.
Кемма умолкла. Карабкаясь по каменным уступам, девушки поднялись довольно высоко по склону, но так и не сумели найти ни одной подходящей пещеры. Запыхавшаяся, нагруженная тяжелым рюкзаком Аннушка нуждалась в отдыхе. Насмешливо взглянув на свою спутницу, египтянка предложила устроить привал. Расположившись на небольшой площадке, с которой открывался потрясающий вид на море, Кемма и Аннушка продолжили прерванный разговор.
– Я так и не поняла, что делал Синухет с теми, кто шел на его зов, – уточнила девочка. – Он убивал их?
– Забирал жизнь. Он высасывал их силы, люди умирали медленно и мучительно, высыхая, становясь живыми мумиями. А потом мертвые тела поглощал песок. Говорят, Черный Колдун может повелевать и мертвецами, но я не верю в эти сказки – мертвая плоть никогда не превратится в живую. Поднимающиеся из песка скелеты – просто иллюзия, наваждение. Но, как бы то ни было, чужие жизни делали Синухета сильнее и сильнее. Он копил силы для страшной мести. Сет научил Черного Колдуна повелевать стихией – устраивать землетрясения, насылать на плодородные земли песчаные бури и полчища саранчи. И вот настал день, когда Синухет вернулся из пустыни…
– Но тут на его пути возникла ты.
– Синухет задумал погубить мою страну, – продолжала рассказывать Кемма, словно не заметив ехидного замечания Аннушки. – Повинуясь его приказу, весь песок Нубийской пустыни поднялся в небо, и эта невиданная, самая сильная со времен сотворения мира песчаная буря двинулась к Фивам. Если бы Черный Колдун осуществил свой план, то под слоем песка скрылись бы даже вершины пирамид, а дельта Нила стала бесплодной пустыней.
– Жуть!
– В тот страшный год мне исполнилось тринадцать. Я только-только начала постигать азы мудрости, знакомиться с тайнами колдовского искусства. И была такой же, как ты – юной, неопытной, не умевшей использовать ту огромную силу, которой обладала. Но я вышла на этот бой, желая только одного – защитить мать и сестренок, живущих в Фивах. Мне удалось остановить песчаную бурю, но не уничтожить зло.
– И что же случилось с Синухетом?
– После схватки мы оба были почти трупами. Я неделю не приходила в сознание, а потом училась заново ходить. Что же касается жрецов, то они вновь совершили ошибку – вместо того, чтобы убить Черного Колдуна, посадили его на корабль и отправили подальше от своей земли. До вчерашнего дня я ничего не знала о дальнейшей судьбе Синухета. Оказывается, он умер здесь, на берегу Черного моря, вдали от Египта.
– Но почему из него сделали мумию?
– Так уж повелось, что на нашей земле самым главным событием в жизни считалась смерть. И простой крестьянин, и знатный вельможа делали все, чтобы обеспечить себе сносное загробное существование. Синухет не был исключением. Думаю, он нашел людей, которые в точности исполнили его волю и подготовили к путешествию в загробный мир.
– Странно все это.
– Ты говорила, что здесь много пещер, но пока мы без толку бродим по горам, теряя драгоценное время.
– Я же не виновата, что все так складывается!
– Хватит сидеть на одном месте, продолжим поиски.
– Как скажешь, Кемма.
Закинув на спину тяжеленный рюкзак, Аннушка поплелась вперед. Она стерла пятку, хотела есть и тяжело вздыхала, представляя ближайшее будущее. Ведь, кроме места для ночлега, ей следовало позаботиться и о еде, а до ближайшего магазинчика было около получаса езды на автобусе…
Их временный приют мало походил на настоящую пещеру – просто небольшое углубление среди камней, в котором кое-как можно укрыться от непогоды. Убежище не отличалось комфортом, зато его обитатели могли наслаждаться тихим шепотом волн, созерцать бескрайнее море и золотую россыпь огоньков дремавшего вдалеке приморского поселка. Кемма подбросила хворост в костерок, внимательно наблюдая за тем, как Аннушка нанизывает шашлык из разломанных на куски сосисок.
– Это, конечно, не ресторан… – смутилась девочка, перехватив ее взгляд, – просто у нас нет даже перочинного ножичка.
– Ты бы дала оружие в руки своему врагу?
– Что? Ты о сосисках?
– Нет. Представь, твой враг не вооружен, а ты подходишь к нему, даешь в руки меч и учишь, как им пользоваться.
– Странная логика. Я ее не понимаю.
– А мне придется поступить именно так. Ты очень сильная, но совершенно не умеешь пользоваться своей силой. Есть специальные приемы, позволяющие развить ее и направить в нужное русло. Овладев ими, человек становится несокрушимым.
– И что?
– Ты должна их освоить. Только в этом случае у нас появится шанс победить Черного Колдуна. Но если мы выстоим, справимся с бедой, дальше случится неизбежное – ученик пойдет против своего учителя и уничтожит его.
– Я не понимаю…
– Понимаешь, – лицо Кеммы застыло, уподобившись золотой маске. – Сейчас мы союзники, мы сидим у одного очага, едим один хлеб. Кажется, еще немного, и мы станем друзьями, но это самообман – между нами непреодолимая пропасть. Ты – Хранительница карт Таро, и единственная цель твоего служения состоит в том, чтобы не позволить мне завладеть волшебной колодой. А я все равно приду за ней, ибо в этом моя судьба. И однажды мы вновь сойдемся в беспощадном бою.
– Слушай, Кемма, а нельзя как-нибудь обойтись без этих дурацких карт?
– Просто отдай их мне.
– Но…
– Видишь, Хранительница, никто из нас не пойдет на уступки. Потому оставим на время наши разногласия.
– Тем более что шашлык, наверное, готов, – постаралась перевести разговор в шутку Аннушка.
Приготовленное «первобытным» способом блюдо показалось обеим невероятно вкусным. И жрица, и Хранительница в два счета расправились с обжаренными на костре сосисками, запили их газировкой и с удовольствием захрустели галетами.
– Слушай, Кемма, насколько я понимаю, Черный Колдун снова хочет вернуться к жизни. Ожить, вылезти из гроба…
– И гоняться за людьми, путаясь в погребальных пеленах? – рассмеялась подобревшая после ужина египтянка. – Нет, Аннушка. Мертвец не может стать живым человеком. Мертвая плоть бессильна, однако нематериальное тело, особенно если оно принадлежит могущественному колдуну, может все. Главное оружие Синухета – страх. С его помощью он подавляет волю людей и заставляет их повиноваться.
– Значит, Чижику и другим ребятам из лагеря грозит серьезная опасность? – встрепенулась Аннушка.
– Смертельная. Черный Колдун заберет их жизненную силу, и скоро они умрут, а Синухет найдет себе новых рабов. Пока он слишком слаб, а потому скрывается, не выдает своего присутствия. Но скоро, я в этом уверена, сделает так, чтобы его безобразное лицо увидело как можно больше людей.
– Подожди-подожди! А как же Чижик?! Неужели ему ничем нельзя помочь?
– Тот, кто однажды увидел лицо Черного Колдуна, принадлежит ему и душой и телом. Их связь можно разорвать, только уничтожив Синухета. Это спасет тех, у кого еще остались силы.
– Кошмар какой-то!
Кемма поднялась, окинула взором уходившее за горизонт море:
– Спать придется по очереди. Синухет не в силах подчинить нас своей воле, но может посещать в снах. Сегодня я буду охранять твой покой. И еще… Запомни, Аннушка, теперь ты не должна доверять своим друзьям, тому же Чижику и прочим. Они могут вести себя как самые обычные люди, но Черный Колдун постоянно контролирует каждый их поступок, каждую мысль. Его рабы способны совершить любой поступок, вплоть до убийства.
– Здорово, ничего не скажешь! – пробормотала Аннушка, поплотнее заворачиваясь в тоненькое одеяльце, которое предусмотрительно захватила с собой, отправляясь в экспедицию.
– Спокойной ночи, Хранительница.
– Спокойной ночи, Кемма, обманувшая богов.
Кемма осталась сидеть у входа в пещерку, и в ее темных как ночь глазах отражались яркие июльские звезды.
– Расслабься, закрой глаза и почувствуй, как солнечный свет пронизывает твое тело. Ты растворяешься в воздухе, поднимаешься ввысь, стремясь к лучезарному Ра…
Голос Кеммы звучал со всех сторон, обволакивал Аннушку сверкающим коконом, наполнял невероятной легкостью. Девочка знала, что на самом деле просто сидит на скалистом берегу, у ее ног плещутся невысокие волны, но одновременно ей казалось, что она действительно взмывает в небо.
– Хорошо… А теперь сконцентрируйся на своей душе, ощути ту упругую горячую волну, что прячется на самом ее дне. Позволь ей освободиться, но пусть она поднимается очень медленно, плавно и лениво…
– Не получится, – Аннушка резко открыла глаза. – Эта сила пробуждается, только когда я очень злюсь. Она – ненависть, ярость, обида, желание крушить все на своем пути. В другой ситуации мне не удается ею воспользоваться. Даже в момент опасности, когда надо противостоять своим врагам, я не могу сделать этого, потому что боюсь их, а не ненавижу.
– Все так. Ты права, но должна знать, что воля контролирует и это чувство. Ты сумеешь научиться управлять своей силой, действовать аккуратно и расчетливо. Смотри…
Подобрав несколько камешков, Кемма сложила их в три маленькие пирамидки, расстояние между которыми было меньше ладони. Затем, отойдя на несколько шагов, жрица глубоко вздохнула, пристально посмотрела на среднюю горку камней – в тот же миг камешки рассыпались в прах, а две другие пирамидки остались стоять на своих местах.
– Снайперский выстрел? Так бы сейчас сказали? – Кемма с нескрываемым торжеством посмотрела на оторопевшую Аннушку. – У тебя так не получится, здесь нужны годы тренировок, но кое-чему можно научиться и за короткий срок. Итак, начнем все сначала, расслабься, закрой глаза…
Кемма оказалась хорошей учительницей, а Аннушка – прилежной ученицей. Весь день они провели на берегу моря, тренировались, не жалея сил, и постепенно Хранительница начала понимать, как именно контролировать ту огромную силу, что таится в ее душе. Наконец уже ближе к вечеру Аннушке удалось сконцентрировать свою энергию и расколоть один из прибрежных камней, который с шумом плюхнулся в воду. Откинув со лба взмокшие волосы, девочка с мольбой посмотрела на свою наставницу:
– Больше не могу!
– Да, тебе надо отдохнуть. Вечер мы посвятим заучиванию заклинаний.
– Заклинаний?
– Только самых необходимых. Эти особым образом подобранные слова настраивают душу на определенный лад, помогают сконцентрироваться.
– Я устала и хочу есть. Опыт подсказывает, что на голодный желудок зубрежка не идет.
– Что? – приподняв левую бровь, Кемма с недоумением посмотрела на взбунтовавшуюся Аннушку.
– У нас осталась пачка галет, пара «Сникерсов» и четвертушка черного хлеба. Отпусти меня в магазин…
– Хороший пост укрепляет душу и закаляет тело.
– Я еще не готова к таким подвигам.
– Придется потерпеть.
Кемма была неумолима. Допоздна она заставляла Аннушку твердить непонятные тексты, придираясь к тому, как девочка произносит отдельные звуки и слова. Аннушка думала, что Кемма вредничает, издеваясь над ней, не подозревая, насколько важно в колдовском искусстве правильно произносить каждое слово. Можно было вызубрить любой текст, но один неверно произнесенный звук лишал заклинание его магической силы.
Ближе к полуночи уроки закончились. После скромного ужина Кемма легла спать, а девочка села у входа в пещеру, охраняя ее сон. Черный Колдун приходил во сне, когда душа спящего наиболее уязвима, и теперь Аннушке следовало поддерживать созданную Кеммой магическую защиту, ограждавшую от незваного вторжения.
– Надеюсь, ты сумеешь защитить меня, иначе часть моих сил достанется нашему врагу, – проговорила египтянка, укладываясь на жестком ложе.
– Я все сделаю как надо.
– Тогда пожелай мне счастливых снов.
Жрица закрыла глаза и сразу перенеслась в свою прошлую жизнь – счастливую и трагическую, напряженную и полную ярких событий.
Она шла вперед по высокому, освещенному факелами коридору, мимо неподвижных, похожих на изваяния стражников. Кемма торопилась – час свидания, назначенный ее возлюбленным, приближался, а она только теперь смогла покинуть храм Тота. Верховный жрец Ани долго говорил с ней, обсуждая сложные вопросы выбора между добром и злом, предательства и верности. Кемма чтила своего наставника, но на этот раз его слова пролетали мимо ушей. Девушку ждал Хиан, и она не могла думать ни о чем, кроме предстоящего свидания.
Покинув храм, Кемма побежала на берег реки, к укромной заводи, которая уже давно стала местом свидания влюбленных. Такое путешествие было опасно – в пышных прибрежных зарослях водились ядовитые змеи, но Кемма не остановилась бы ни перед чем, лишь бы вновь увидеть своего Хиана.
– Кемма, любовь моя, я уже начал бояться, что ты не придешь, – прекрасный, казавшийся ей божеством, юноша шагнул навстречу. – Я так ждал…
– Я бы даже из царства мертвых вернулась, лишь бы вновь увидеть тебя.
Хиан взял девушку за руки, и ее сердце затрепетало от счастья. Она хотела произнести переполнявшие душу слова любви, но вдруг ладони юноши сделались холодными, как лед, а прекрасное лицо стало стремительно изменяться, превращаясь в безобразный череп. Сверкнули под луной белые зубы, демонстрируя жуткую ухмылку мертвеца:
– Зачем ты убила меня, Кемма?