Холмс попытался ее успокоить.
– Я сделаю для вас все, что смогу, Ирэн. Вы должны это знать. Скажите, в городе или рядом есть место, где они могли бы скрываться?
– Я даже не уверена, что они вместе.
– Думаю, следует предполагать, что это так, независимо от того, совершил Ральф преступление или нет. У него были дружеские отношения с кем-либо из профессоров или преподавателей Макгилла?
Ирэн ненадолго задумалась.
– Профессор Стивен Ликок. Он читает лекции в университете, издает книги по экономике и сборники юмористических рассказов. Сын был с ним на короткой ноге.
– А что насчет других студентов?
– Насколько мне известно, он дружил только с Моникой.
– Я поговорю с Ликоком, – сказал Холмс. – А как вы? До сих пор поете?
Она слабо улыбнулась:
– Очень мало, иногда в местных постановках.
– Это плохо, Ирэн. У вас прекрасный голос.
– Найдите моего сына, мистер Холмс, – сказала она. – Вы единственный, кто в силах мне помочь.
– Сделаю все возможное.
Мы дошли пешком до университета – ряда каменных строений, к которым с улицы вела обсаженная деревьями дорожка. Перед центральным зданием стоял памятник Джеймсу Макгиллу, чье наследство помогло возникнуть этому учебному заведению девяносто лет назад. Навстречу попалось лишь несколько студентов и преподавателей, они готовились к приближающемуся осеннему семестру. Мы спросили, где найти кабинет профессора Ликока, и нас отправили в соседнее здание, на факультет политэкономии. Холмс шел впереди, его шаг был удивительно быстр.
– Нельзя терять время, Ватсон. Если молодой человек действительно сбежал с места убийства, необходимо его найти и склонить к возвращению, для его же собственного блага.
– Вы считаете его виновным, Холмс?
– Пока рано делать выводы.
В маленьком кабинете Ликока сидел и разглядывал карту на столе худощавый юноша. Представившись как Роб Джентри, он сказал:
– Профессора Ликока сейчас нет, но он должен скоро вернуться. Приближаются выборы, сами понимаете. Садитесь, джентльмены.
– Он интересуется политикой? – спросил Холмс.
– Даже очень. Поддерживает консерваторов и ведет кампанию против нашего либерального премьер-министра.
Почти в тот же миг в дверях появился широкоплечий мужчина с густыми усами.
– Что такое? У нас гости? Нам понадобится еще один стул, Роб.
– Да, сэр.
– Профессор Ликок, – сказал он, протягивая руку.
Я предположил, что ему сорок с небольшим, судя по едва заметной седине.
– Чем могу помочь, господа?
– Мы прибыли из Лондона. Это мой компаньон доктор Ватсон, а я Шерлок Холмс.
– Холмс?! Холмс? – удивленно переспросил Ликок. – Уж не сам ли великий сыщик?
– Именно он, – ответил я за Холмса.
– Я опубликовал несколько юмористических рассказов о вашей работе, мистер Холмс. По крайней мере, надеюсь, что вы сочтете их юмористическими.
Мой друг пропустил его слова мимо ушей.
– Мы прибыли по неотложному делу, профессор Ликок. Ирэн Нортон обратилась к нам с просьбой разыскать ее сына Ральфа, который подозревается в убийстве.
Услышав это, Ликок слегка побледнел.
– Ужасная трагедия, – пробормотал он.
– Мать мальчика утверждает, что вы были его другом.
– И до сих пор им являюсь. Вся эта история выходит за пределы моего понимания.
Он передвинул несколько бумаг на столе.
– Известно ли вам местонахождение Ральфа? Для парня было бы лучше, если бы мы нашли его до того, как это сделает полиция.
– Мне ничего не известно, – заявил профессор.
– Может быть, и так, но когда мы вошли, ваш помощник разглядывал карту на столе, а теперь вы ее прикрыли.
Ликок немного помолчал – возможно, делая трудный выбор, – и наконец сказал:
– Вы действительно настоящий детектив, мистер Холмс. Я знаю, где парнишка.
Профессор Ликок объяснил, что занимается творчеством во время летних каникул в фамильном коттедже к северу от озера Симко, в городке Ориллия – довольно далеко от Монреаля, к северу от Торонто.
– Он находится на берегу залива Олд-Брюэри озера Кучичинг, но на самом деле это продолжение озера Симко.
– Как вы туда добираетесь? – спросил Холмс.
– Поездом. Через Ориллию из Торонто идет линия Канадской национальной железной дороги, которая проходит недалеко от моего коттеджа. Я вернулся сюда вместе с семьей в начале августа, как всегда, чтобы подготовиться к новому семестру. Это было за несколько дней до убийства Франца Фабера.
– Вы знали Фабера?
– Лично нет. Его знал Роб.
Джентри кивнул:
– Обычно я встречал его в пабе по выходным. Если он был в окружении подружек, мы могли выпить вместе несколько кружек пива.
Холмс задумчиво посмотрел на него:
– Вы видели его в вечер убийства?
Джентри покачал головой:
– Я был на пикнике с друзьями.
Холмс снова повернулся к Ликоку:
– Вы сказали, что знаете, где сейчас молодой Нортон.
– Он пришел ко мне почти сразу после того, как я вернулся с семьей в Монреаль. Ему хотелось уехать на несколько недель, пока не начнется новый семестр, и он интересовался, не знаю ли я подходящего места.
– И вы предложили ему свой коттедж в Ориллии.
– Да.
– Когда это было?
Он сверился с настольным календарем:
– В пятницу, девятого.
– С ним была пропавшая девушка, Моника Старр?
– Насколько я знаю, он уехал один.
– И он до сих пор там?
– Думаю, да. Он собирался вернуться на второй неделе сентября.
– У вас в коттедже есть телефон?
– Нет. Предпочитаю проводить лето в обществе жены и сына, без лишних помех.
– Тогда расскажите, как добраться туда поездом.
– Ехать целый день, это триста с лишним миль.
– Мы с Ватсоном в Англии привыкли ездить на поездах.
Ликок улыбнулся:
– Я сам британец, знаете ли. Мои родители эмигрировали в Канаду, когда мне было семь лет, и я решил поехать с ними.
– Мудрый выбор, – улыбнулся в ответ Холмс. – Итак, насчет вашего коттеджа…
– Не знаю, что происходит с Ральфом, но, похоже, я сам несу часть ответственности, поскольку разрешил ему воспользоваться своим жилищем. Если вы собираетесь туда, я поеду с вами. Не хочу, чтобы двое незнакомцев застали его врасплох.
Я почувствовал недосказанность, словно он опасался, что сын Ирэн и впрямь способен на преступление.
– Хорошо, – согласился Холмс. – Едем первым же поездом.
Профессор Ликок повернулся к своему помощнику:
– Управишься без меня несколько дней, Роб?
– Конечно, сэр.
Ликок позвонил жене и сообщил ей о наших планах, затем повернулся к Холмсу:
– Поезд отправляется завтра утром. Будем в коттедже до темноты.
– Очень хорошо.
– Виндзорский вокзал в нескольких кварталах к югу отсюда: идите по улице Пил, мимо парка Доминион, и увидите его справа. Встречаемся там в восемь утра. – Когда мы уже уходили, он сунул мне в руку свою книгу. – Почитайте вечером, доктор Ватсон, и обратите внимание на рассказик «Помешавшийся на тайне». Уверен, вас и мистера Холмса он немало позабавит.
Когда мы вышли на улицу, Холмс посмотрел на небо.
– Странный малый, но приятный. Прежде чем мы поедем в коттедж, я бы хотел поговорить с местной полицией.
Общение с Сюртэ дю Квебек оказалось в чем-то лучше, а в чем-то хуже наших частых встреч со Скотланд-Ярдом. Лучше – так как они отнеслись к Холмсу уважительнее, чем некоторые из их британских коллег, хуже – потому что детективов, расследовавших убийство Франца Фабера, оказалось нелегко найти. В конце концов нас проводили в кабинет, где Холмса встретил инспектор по имени Жан Леблон.
– Можете не сомневаться, здесь вас хорошо знают, – сказал он. – Это ваш первый визит в Канаду, мистер Холмс?
– Да.
– Уверен, вам здесь понравится. Итак, чем могу помочь?
– Меня попросили заняться делом об убийстве Франца Фабера, студента Университета Макгилла. Насколько мне известно, его зарезали возле паба две недели назад.
Леблон порылся в папках у себя на столе.
– Ровно две недели назад, в четверг десятого числа. После нападения он прожил всего несколько минут.
– Свидетели были? – спросил Холмс.
– Нет.
– В таком случае почему вы пытаетесь арестовать за это преступление Ральфа Нортона?
– Они подрались из-за женщины. Первым лежавшего на дороге Фабера увидел патрульный полицейский: раненный в грудь парень истекал кровью, но был еще жив. Патрульный спросил, кто ударил его ножом, и он ответил, что Нортон.
Я заметил, что слова детектива застигли Холмса врасплох.
– Он уверен?
Наш собеседник кивнул.
– Парень сказал – Нортон. В этом патрульный не сомневается. К тому же Ральф сбежал, когда мы пришли его допросить, а это косвенно доказывает вину.
– А кто та женщина, из-за которой они подрались?
– Ее зовут Моника Старр. И она тоже исчезла.
– Вы разговаривали с ее родными?
– У них дом на севере, на полуострове Гаспе, но девушка жила в кампусе. Родные ничего не знают об исчезновении и утверждают, что не видели ее все лето. Она осталась в университете на какие-то дополнительные курсы.
– Странное совпадение с этими дополнительными летними курсами, – пробормотал Холмс. – Ральф Нортон был тем вечером в пабе?
– Бармен видел его раньше, но не вместе с Фабером.
– Орудие убийства нашли?
– Пока нет. Мы обыскали все вокруг, но безуспешно.
Когда мы вышли из здания Сюртэ дю Квебек, я спросил Холмса, что он обо всем этом думает.
– Похоже, Ральф – главный подозреваемый, – ответил он. – Нужно сегодня поговорить с Ирэн, прежде чем мы уедем.
Мы встретились у нее дома, в уменьшенной копии одного из зданий, которые видели по пути в отель. Не возникало никаких сомнений в том, что адвокатская практика ее мужа приносила хорошую прибыль. За чаем Холмс рассказал о коттедже Ликока и сообщил, что утром мы едем туда.
– Будьте готовы ко всему, Ирэн. У полиции есть веские доказательства, пусть их и нельзя назвать решающими. И в коттедже Ральф может быть не один.
– Та девушка…
Холмс кивнул.
– Моника Старр. Она все лето была с ним. Что-то случилось между Ральфом и тем другим парнем, Францем Фабером. Они уже дрались однажды и могли подраться снова, перед пабом две недели назад. Умирая, он назвал имя Ральфа.
– Нет! – Ирэн покачала головой. – Не могу поверить, что мой сын поднял руку на человека.
– Если я его найду, мне придется доставить его назад.
Она отвернулась, не желая встречаться взглядом с Холмсом.
– Ральф – мой единственный сын, самое дорогое, что у меня есть. Вы наверняка сумеете как-то ему помочь.
– Сделаю все, что в моих силах, – вздохнул мой друг.
Вечером, прежде чем мы разошлись по своим комнатам, я нашел время для знакомства с книгой Стивена Ликока.
– Холмс! – воскликнул я, не дочитав до конца. – Этот Ликок и впрямь насмехается над вами и вашими методами: называет великим сыщиком и описывает, как вы переодеваетесь в дурацкое платье, пытаясь помочь премьер-министру и архиепископу Кентерберийскому!
– Он упоминает мое имя?
– Нет.
– В таком случае для меня это комплимент – если читатели вроде вас тотчас опознают во мне великого сыщика.
Однако его слова отнюдь не умерили мой гнев. Прочитав рассказ, я заявил, тяжело дыша:
– В конце он вынуждает вас переодеться собакой, и вы становитесь добычей живодеров. Ликок – настоящий негодяй и клеветник!
Холмс едва заметно улыбнулся:
– Или юморист.
– Вы действительно хотите, чтобы мы путешествовали в обществе подобной личности?
– Я делаю это ради Ирэн и ее сына, а не ради Ликока.
Утром мы встретились на вокзале, как и планировалось. Помощник профессора, Роб Джентри, пришел вместе с ним, что меня несколько удивило.
– В коттедже остались кое-какие бумаги, – объяснил Ликок. – Поскольку мы пробудем там самое меньшее ночь, Роб успеет разобраться с ними и решит, что взять с собой.
Присутствие Джентри оказалось даже к лучшему. Мне было с кем поговорить во время долгой поездки, и появился повод не общаться с гадким Ликоком. Восточная Канада оказалась весьма живописной, и профессор объяснил Холмсу, почему он выбрал себе летний дом так далеко от Монреаля.
– Я вырос в этих краях после того, как мы перебрались сюда из Англии. У нас был дом в Эджипте, недалеко от южного побережья озера Симко. Прекрасная местность, особенно летом. Зимы в Монреале порой суровые.
– Большая страна, – заметил Холмс.
– Очень большая. Можно проехать сотни миль по западной Канаде и не увидеть ничего, кроме полей пшеницы. Уверен, Господь сказал: «Да будет пшеница!» – и возник Саскачеван.
День клонился к вечеру, когда мы сошли с поезда в Ориллии и, наняв экипаж, проехали несколько кварталов до коттеджа Ликока. Так как телефона не было, профессор не мог заранее известить о нашем прибытии. Когда мы вышли из экипажа, то увидели сидящего на крыльце симпатичного веснушчатого юношу со светлыми волосами. Он сразу отложил роман Райдера Хаггарда и поднялся.
– Профессор Ликок! Какими судьбами?
– У меня плохие новости, дружок. Накануне твоего отъезда из Монреаля убили Франца Фабера. Полиция хочет допросить тебя по этому делу.
Позади парня открылась дверь, и появилась красивая рыжеволосая девушка в широком голубом платье. Ямочка на подбородке и улыбка могли очаровать любого мужчину.
– Ральф все время был со мной, – сказала она. – Он никого не убивал.
– Это та самая пропавшая мисс Старр? – вмешался в разговор Холмс.
– Кто вы? – насторожился Нортон.
– Шерлок Холмс. Я старый друг вашей матери. Она вызвала меня из Англии, чтобы я вас разыскал.
Ральф покачал головой:
– Я никого не убивал. Не собираюсь возвращаться и говорить с полицейскими. Мы остаемся здесь. – Он перевел взгляд на меня. – А это кто?
– Мой помощник, доктор Ватсон, – ответил Холмс.
Нортон пристально посмотрел на меня:
– Доктор медицины?
– Конечно, – ответил я.
– И ты знаешь Роба, моего помощника, – сказал Ликок.
Ральф слегка улыбнулся:
– Мы встречаемся в пабе.
Ликок огляделся.
– Здесь только три спальни. Найдется для нас местечко на ночь?
– Само собой, – ответил Ральф. – Прошу в дом, мистер Холмс. Устроимся, а потом поужинаем. Вы, вероятно, проголодались в долгой поездке.
Мы с Холмсом выбрали маленькую спальню в задней части коттеджа. Когда остались одни, я спросил:
– Почему его так заинтересовало, что я врач?
– Вам следует быть наблюдательнее, Ватсон. Теперь ясно, почему девушка не проводит лето дома с родителями. Даже столь просторное платье не утаит тот факт, что Моника Старр по крайней мере на шестом месяце беременности.
Увидев Монику за ужином, я убедился в правильности диагноза Холмса – девушка явно была беременна, вероятно в начале седьмого месяца. И Ральф, конечно же, тверд в намерении остаться с ней, вместо того чтобы возвращаться в университет. Знают ли о ее состоянии Ликок и Джентри?
Так как на улице еще было достаточно светло, после ужина мы пошли прогуляться вдоль залива Олд-Брюэри – небольшого ответвления озера, возле которого расположился дом Ликока. Я видел собственными глазами, что сын Ирэн и Моника Старр в высшей степени счастливы, даже несмотря на незваных гостей. Они играли красным резиновым мячом, время от времени бросая его Ликоку и Джентри. Как-то раз, выбежав вперед, Ральф крикнул Монике:
– Север! Лови!
– Север? – спросил Холмс после того, как она поймала мяч и бросила его Джентри.
– Я с севера, так что, понятное дело, ребята прозвали меня Северной Звездой или просто Севером.
– Вам нравится в Макгилле?
– Конечно, почему нет? Именно там я познакомилась с Ральфом. Мы собираемся пожениться и скоро сообщим эту новость нашим родителям.
– Желаю вам счастья, – сказал Холмс.