Словом, к моменту, когда девчонки вернулись где-то через час с полудюжиной неплохих вариантов проживания, я успел наладить полноценный диалог цивилизаций. Впрочем, осознав, что толковый парень (это я) сейчас уйдет, бабуля пошла на крайние меры. Выяснилось, что у нее буквально недавно освободилась половина домика, которую она сдавала — постояльца убили, а вещи она раздала нищим (да уж, скорее продала на местный рынок). В общем, ежели мы хотим, то можем заселяться хоть сейчас — три комнаты плюс душ, везде вентиляторы и вид на отличный буддийский садик.
На замечание, что нас вообще-то не трое, а пятеро, отреагировала восторженно — еще лучше, как раз во все комнаты, и почти что центр города, но за смешные деньги. Семьсот бат сутки. Ну ладно, из уважения к полукровке (это снова я) — шестьсот пятьдесят.
Сошлись на пятистах, а за месяц, стало быть, пятнадцать тысяч — четыреста семьдесят долларов примерно по курсу. Тоже многовато, конечно, но старушка мне отчего-то понравилась. Ушлая такая, но вменяемая. Сама, наверное, в молодости пиратствовала тут в заливе как двадцать Джеков Воробьев, вместе взятых. Очень у меня большое подозрение на это.
Кстати, я опасался, что религиозные соображения не позволят бабке принимать аж четырех девушек и всего одного парня под одной крышей. Непотребство, и все такое. Но Бутракхам и тут умудрилась удивить. Когда Алиса и Мику уже отворачивались, направляясь к оставленным ранее вещам и Леной со Славей, она за их спинами умудрилась мне подмигнуть и поднять большой палец. Молодчага мол, таких девок отхватил. А я и не отхватывал вовсе, моя тут всего одна, и то мне, можно сказать, повезло.
Оставив философию, кинулся догонять девчонок, они уже успели далеко вперед уйти.
***
— Ну и зачем тогда, спрашивается, ты нас отправил по домам места искать, если сам все равно все решил? — это Алиса возмущается. Мику ничего не говорит, она слишком занята едой. Забег с вещами до дома бабушки, размещение, финансовые вопросы и прочее насущное как-то слегка обострили вопрос питания, поэтому, проконсультировавшись с нашей домовладелицей, забежали в хорошую, по ее словам, едальню поблизости.
— Именно затем и отправил, чтобы самому, в тишине и спокойствии, разобраться с непростой ситуацией, — указал я. Соврал, конечно, оно как-то само собой все вышло. Алиса прищурилась.
— Хочешь сказать, мы тебе мешаем? Хочешь сказать, без нас все было бы лучше?!
Когда женщина вот таким вот тоном чего-то говорит, дискуссию лучше сворачивать, прикрываться бронежилетом — или хотя бы простыней — и ползти на кладбище. Продолжать разговор в такой ситуации может только полный отморозок. Ну, как я, например.
— Конечно же, нет, что ты, — успокаивающе сказал я. — Без вас четверых все было бы куда хуже. А вот конкретно без тебя…
Мимо меня пролетела, вращаясь, креветка. К дождю, что ли? Вроде не сезон…
— Ружичка, тебя распять мало! — сообщила Алиса яростным шепотом на ухо, перегнувшись через стол.
— Нынче же ночью, сударыня, — понятливо согласился я. Девчонки делали вид, что не слышат.
— Итак! — этим всеобъемлющем словом я начал наш военный совет. Есть больше не хотелось, жареный рис, в отличие от жареной китайской лапши, мне как-то не пошел. Тем более, что по дороге я не удержался и сожрал отличный, сладковатый, но адски сочный шашлык на палочке.
— Пока что все идет неплохо, с жильем мы определились, на работу устроились, туземцы дружелюбны, а голодная смерть нам совершенно точно не грозит. Какие будут ваши доказательства… то есть я хотел сказать предложения по дальнейшему развитию культурного отдыха?
— Гулять! — решительно заявила Алиса. — Душа требует экзотики!
— На море! — тряхнула косами Славя. Мику явно разрывалась между перспективой пройтись по городу и рассказами о прекрасных таиландских пляжах, на ее милом личике было написано страдание. Лена пожала плечами и застенчиво улыбнулась:
— Как все, так и я.
«Ну уж нет, солнце воздух и вода — наши лучшие друзья!»
Тут нам принесли счет, и я временно отвлекся, чтобы мысленно похихикать. Четыреста пятьдесят бат, это сколько — тринадцать долларов примерно? На пятерых, ха! Такими темпами мы тут еще год можем жить без работы, только купаясь, загорая и осматривая всякое интересное. Я набрал в грудь воздуха, чтобы огласить решение по дальнейшему времяпровождению, которому предстояло стать решением большинства, но тут меня совсем невежливо прервали.
«Мы бандито, гангстерито, мы кастето-пистолето… оу-йе!»
— Это что такое? — фыркнула Алиса, стратежно подъедая последнюю креветку с овощами на блюде, которое безуспешно пытался забрать слабый, но старательный таец-официант.
Я продемонстрировал телефон.
— Это из «Приключений капитана Врунгеля», классику надо знать. А еще это накрывшиеся понятно каким тазиком планы на сегодня. Товарищ Сержант решил осчастливить нас своим видением мира. Хм… Сводный пионерский отряд «Совенок» на связи, оставьте ваше сообщение после слова «сообщение»!
— Да ты, я смотрю, и правда дурак, — угадал Сержант из трубки. — Похоже, вы уже начали отдыхать, но придется прерваться. Есть дело, Балалайка хочет вас видеть.
***</p>
<p>
Глава 2, где крайне удачно сводится знакомство с "Черной лагуной"</p>
<p>
Отказываться от просьб работодателя — всегда плохая идея. Но и шастать по небезопасному городу всей нашей приметной компанией — тоже не лучшая мысль. Поэтому я отправил девчонок «домой», к бабушке Бутракхам, а в «Отель Москва» отправился один, налегке.
— Не знаю, зачем я вообще согласилась взять вас на работу, — недовольно сказала Балалайка. Я сделал лицо кирпичом, хотя вообще-то, конечно, знал. Это я ее заставил, с помощью своих новых, отличных способностей проникать другим людям в головы и заставлять их делать правильные поступки. Правильные для меня, само собой. Кстати, почему я ее никак еще не назвал, эту способность? Что-нибудь в японском духе — «Пикирующий журавль», «Лепестки сакуры» или даже «Взломанная башка». Хм, остановимся, пожалуй, на чем-то более дипломатичном — «Открытая книга», скажем. А что, звучит!
Балалайка посмотрела на мое отсутствующее лицо с видимым раздражением. Я опомнился. Видимо, мне что-то следовало сказать.
— Понимаю, — с озабоченным видом покивал я. Женщина прищурилась.
— Правда? И что же ты понимаешь?
— Все, что вы сказали, — признался я.
— А что я сказала?
— А безразлично, — меня, похоже, снова несло. — Что бы вы ни сказали, я все понимаю.
Балалайка покачала головой.
— Вижу, Борис был прав, когда назвал вас пятерых бандой конченных психов. С другой стороны, оно, может, и лучшему. Менять свое решение насчет вас я не буду, тем более, что как раз появилась небольшая работа, на которой вас можно проверить. Где грузовой порт, знаете?
«Зачем ей Ельцин про меня говорил, мы ведь даже незнакомы?»
— Хм… — наморщил я лоб, — Что-то слышал… постойте, это там, где вода, суда и много грузов?
Женщина с обожженным лицом вздохнула.
— Раздражаешь, Александр. Будьте через час на девятом пирсе, нужно будет получить там груз и доставить по этому адресу. — На стол лег листок. — Транспорт наш, остальное — на свое усмотрение. Это все.
— Понимаю, — проникновенно сказал я. — Неприятностей с получением и доставкой ждать нужно?
Балалайка хмыкнула.
— Это Роанапур. Тут неприятностей нужно ждать всегда, даже сидя на толчке. На том стоим.
— «Стоим, сидя на толчке», ясно-понятно, — согласился я. — Последний вопрос: как называется судно, у которого мы должны будем принять груз?
Лицо Балалайки не изменилось ни на секунду.
— Его название — «Черная лагуна».
***
— Господи! Ну и развалюха! — возмущается Алиса.
Машина, которую нам выделили граждане из «Отеля Москва», была и правда, мягко говоря, не новой. Старенький полугрузовик, переделанный из открытой маршрутки, «тук-тук» на местном жаргоне, обратно в грузовой автомобиль. Конвейер он покинул, наверное, где-то в середине восьмидесятых.
— Жуть, — соглашаюсь я. — Повезло нам, что ты отлично умеешь водить такие машины.
Алиса мрачно сопит, но делать нечего — кто первый выдал другому соответствующее умение, тот и выиграл. Маленькое правило нашего дружного коллектива, придуманное для поддержания здоровой конкуренции, а также из чистого хулиганства.
На пирс мы с Алиской отправились в этом чуде местного автопрома вдвоем. Больше, насколько я рассудил, нам будет не нужно, а кинжал, как говорил лучший друг всех басмачей, гражданин Абдулла, хорош, когда он есть. В общем, протарахтев с полчаса сквозь узенькие городские улочки, мы вырулили к порту.
Нужное нам судно уже покачивалось у обозначенного пирса. Ха, целый торпедный катер — наверняка контрабанду возит, он для такого отлично подходит, как мне кажется — быстрый, маневренный и с хорошим вооружением. На палубе, правда, никого не видать. Алиса нетерпеливо сигналит — ноль реакции. Правда, трап дружелюбно перекинут на берег, что, наверное, равноценно гостеприимному приглашению. Будем считать его таковым, пока нам не докажут обратное.
Я шустро перебираюсь на катер, топоча нарочито громко, прохаживаюсь по палубе.
— Хозяева! Есть кто дома? Мы тут ищем посылку от вашего мальчика!
Тишина. Только легонькая волна бьет в борт, да чайки в вышине о чем-то своем перекрикиваются. Может, это вообще не наш катер? Может, он изначально назывался «Летучий голландец»?
Ой. В затылок мне внезапно тыкается что-то твердое и металлическое. Так, с ходу напоминает дуло какого-то здоровенного пистолета. И чей-то голос равнодушно так говорит мне на ухо:
— А что, может, просто пристрелить тебя, чтобы не ходил где не нужно?
И голос, что характерно, женский.
Оборачиваться со стволом у головы кажется не особенно удачной идеей, поэтому я просто спокойно отвечаю:
— Торопиться не надо, дорогой товарищ… Мы за грузом приехали, между прочим, а вы вот так к нам невежливо. Я практически обижен.
За спиной раздается смешок.
— И от кого ты такой дурак приехал? От Ченга? Ронни? Американцев?
— Разреши, я повернусь и объясню, — вежливо говорю я в ответ. И поворачиваюсь, не дожидаясь разрешения, что вообще очень отважно с моей стороны.
Передо мной стоит, не опуская пистолета, молодая девушка, лет, наверное, двадцати трех-двадцати пяти, в черной майке-алкоголичке и коротких джинсовых шортах. Темные волосы связаны на затылке в хвост, а во рту дымит адовым дымом сигарета.
Как она умудрилась подобраться ко мне бесшумно с вот этой вот вонючей дрянью и тяжеленных военных ботинках — уму непостижимо!
— Ну?
— Мы, собственно, от гражданки Балалайки к вам в гости, на чай с вареньем, — поясняю я. Девушка хмыкает недоверчиво.
— А пароль тогда где?
Вот черт. Про пароль ничего не говорилось. С другой стороны, что за ерунда, какой пароль? Деньги им явно уже уплачены, раз с нас их не требуют, заказчик назван правильно, какие еще вопросы? Проверка, ясное дело.
— Потерялся пароль, — сообщаю я, конспиративно понизив голос. — Потонул на дне морском вместе с пиратскими кладами.