Темноволосая, видимо, разочарована моей догадливостью.
— Ладно сейчас пришлю сюда Рока на помощь, — фыркает она. — Это же твое ведро с гайками там на пирсе стоит?
***
— Тяжелая, сволочь, — сдавленным голосом говорит невысокий черноволосый парнишка в белой рубашке и почему-то в галстуке, чистый японец с виду. Я не отвечаю, чтобы не сбивать дыхание, но вдвоем мы все равно довольно быстро тащим длинный деревянный ящик по трапу. Маркировка на нем, похоже, сведена паяльной лампой, но так, с ходу, я бы предположил, что внутри оружие или боеприпасы. Создается такое впечатление.
Японский парень — это Рок, второй член экипажа «Черной Лагуны», и последний присоединившийся к нему, если перечислять в хронологической последовательности. В результате какой-то хитрой комбинации его работодателей, в которой я решил не разбираться, Рок, вместо родной страны сакуры и самураев, оказался где-то в Южно-Китайском море, где на его судно совершил налет Датч сотоварищи. Датч — это, кстати, первый и главный член экипажа, хозяин катера и всей компании «Лагуна» в целом. Ну и, соответственно, как я и думал, коварный пират, гроза морей.
Говоря о грозах, нельзя не упомянуть Реви — это та самая девушка с пистолетом, с которой у меня с самого начала сложились такие теплые и доверительные отношения. Собственно, именно после того, как Датч встретил Реви, и возникла транспортная компания «Лагуна», причем Датч выполнял, насколько я понял, преимущественно функции стратега и координатора, а Реви — бойца. Четвертым в экипаже был некий Бенни, который был на судне то ли за радиста, то ли за компьютерщика.
Более подробно допросить Рока не удалось, потому что он говорил на дивной смеси японского, тайского и английского, что слегка затрудняло общение. Дело, тем не менее, двигалось вперед, уже третий ящик из четырех успешно перекочевал с палубы «Черной Лагуны» в багажник нашего грузовичка, который я в порыве гордости предложил поименовать «Перехватчиком». Но Алиса не одобрила. Не смотрел человек хороших фильмов в детстве, что поделаешь. Она, кстати, стояла сейчас у фальшборта катера вместе с Реви и вполне доброжелательно травила какие-то истории. Насколько я ее знаю, сплошь выдуманные.
Мы как раз заталкивали на место четвертый и последний ящик, когда ситуация изменилась. В конце улицы показались два джипа, неспешно катящиеся в нашу сторону. О, местная братва подтянулась, что ли?
На катере тоже замечают непорядок.
— Фак! — говорит Реви и недовольно кривится, как будто съела лимон без сахара, а может и этот их отвратительный тропический лайм.
— Блин! — отвечает ей Алиса, и несется вниз по сходням.
Один я не теряюсь.
— Детка, — говорю я Алисе ласково. — Я хочу, чтобы ты прилегла отдохнуть на кушетке.
А может, что-то похожее говорю. Я когда веселый, себя плохо контролирую. А ситуация к веселью располагает, надо сказать, как мало какая другая.
Джипы тем временем останавливаются совсем рядом, из одного неторопливо выбирается толстый азиат в белом костюме, шляпе и золотой цепью на шее. Новый русский, что ли? Точнее, новый таец. Вот умора. Из другого выскакивают два поджарых стриженых хлопца, одетых попроще, в спортивные костюмы и кроссовки. Ага, спортсмены. За сборную играют, наверняка.
А Реви и Рока, между тем, что-то нигде не видать. Скрылись от любопытных глаз, или отправились за подкреплением? Меня бы устроили оба варианта, мы и сами тут практически с усами. Толстяк приближается, глядя на меня как на пустое место.
— Я — Тхирасак Поу, — солидно сообщает он. Наверное, это что-то должно мне говорить. Предупреждать или погружать в кромешный ужас, я не знаю.
— Ну, вы не расстраивайтесь, — реагирую я сочувственно. — Можно же взять псевдоним, и жить себе спокойно дальше. Как вам такой, например — Макс Рокатански?
Ребятки-спортсмены у него по бокам отчего-то нервничают и тянут пушки из карманов. Ну вот, не любят люди интеллектуальных бесед. Никакого понимания о культуре. Бедолага Тхирасак остается внешне невозмутим.
— Этот груз принадлежит нам, — излагает он мне суть своих претензий.
Я удивлен и смущен, как любой порядочный человек на моем месте.
— Никаких вопросов, забирайте, конечно, — соглашаюсь. Алиса за моей спиной хмыкает. Ну, ничего не рубит человек в стратегии.
Гражданин Поу благосклонно кивает.
— Машину вашу, разумеется, мы тоже возьмем, — сообщает он. — Там уже удобно сложены наши ящики.
«Я готова».
Энергично киваю.
— Конечно, забирайте. Учитывая, что вы остались без машин, это совершенно естественно.
Толстяк хмурится.
— Без машин? Ты…
«Зачем машинам шины?»
Колеса ближайшего к нам джипа шумно лопаются. Спортсмены реагируют быстро — бросаются к толстому Покахонтасу с оружием наголо. Родственники они ему, что ли? Тем временем сдуваются шины и у второго автомобиля. Я опечален таким неблагоприятным поворотом событий.
— Приношу свои искренние извинения, герр Сервадак, — сокрушенно качаю головой. — Мне искренне жаль разрушать наши так хорошо складывающиеся отношения, но мне вот буквально только что пришло в голову, что эти ящики могут пригодиться и нам тоже. Поэтому, к сожалению, придется их забрать. Призываю вас не делать резких движений — в округе, похоже, орудует безумный снайпер. Поэтому, во избежание всякого, прошу медленно положить оружие на землю.
Толстого аж трясет, то ли от страха, то ли от сдерживаемой ярости. Будем думать о человеке хорошо и предположим, что он едва контролирует себя, чтобы голыми руками не разорвать нас на тысячу кусков. Этих подлых, дерзких наглецов!
Но голос разума побеждает, и оружие летит на землю. Бесхозяйственно пинаю его к краю пирса и в воду. Пистолеты хотят купаться!
— Телефоны тоже роняйте, — говорю приветливо, зорко следя за исполнением своих дружеских, ненавязчивых рекомендаций. — А теперь прошу подойти к этим неисправным машинам и стать к нам спиной. — Сзади слышны шаги, оглядываюсь. Ага, это душа компании Реви.
— Гражданин Макдак хотел бы уехать, но вот беда, машины не заводятся, хоть убей, — поясняю я. — Плюс шины случайно сдулись, на гвоздь наехали, наверное. Так что придется им пока некоторое время поскучать тут.
— Здорово, — комментирует она. — Этот Поу — мелкая шишка, из местных. Вреда от него немного, но всех он уже затрахал своими идиотскими предъявами. Так что, думаю, никто не будет в претензии. — Реви коротко и резко бьет толстяка рукояткой пистолета по затылку. Ух, а хорошее у нее оружие. И рука тяжелая, и удар отлично поставлен. Серьезная девушка.
Стриженые атлеты коллективно отправляются охранять своего босса в страну снов, а у нас снова все в полном порядке.
— Приятно было свести знакомство, — раскланиваюсь с Реви. Она хмыкает и иронически показывает «виктори» ладошкой. А может, и не иронически вовсе.
По пути забираем Ленку у недостроенного небоскреба, откуда она вела стрельбу. Набираю номер Сержанта, трубку берут мгновенно.
— Ваш товар упакован, — солидно сообщаю я. Сержант человек культурный, Марио Пьюзо читал.
— Шутник, — реагирует он. — Давай, шутник, завози товар, не опаздывай.
И мы несемся по вечернему Роанапуру.
***</p>
<p>
Глава 3, где впервые появляется высокий человек</p>
<p>
По вечернему Роанапуру неспешно шел человек. Высокий, метра два точно, а то и больше. Седоватую вьющуюся, хоть уже и редеющую шевелюру трепал налетающий ветерок. Крупное лицо с резкими чертами было совершенно бесстрастно.
Район, где шел высокий человек, считался спокойным. Здесь не было дешевых туристическо-бандитских развлечений, ночных клубов, пусси-баров и прочей непотребщины. Здесь жили и снимали квартиры уважаемые, респектабельные люди, ценящие тишину и безопасность. Как раз к одному из таких и направлялся человек.
Он вошел, открыв низенькую калитку, приблизился к крыльцу и постучал в дверь условленным стуком. Через минуту занавеска на окне колыхнулась и сдвинулась, показав чье-то настороженное лицо.
— Что нужно? — на плохом английском спросила молодая девушка.
Вместо ответа человек приложил к стеклу какую-то карточку и коротко скомандовал:
— Скажи ему.
Девушка вгляделась, кивнула и задернула занавеску снова. Впрочем, долго ждать человеку не пришлось, через минуту дверь открылась, и уже знакомая девушка — ей и в самом деле вряд ли было больше шестнадцати — сдержанно поклонившись, пригласила гостя внутрь.
В большой комнате, которую в более европейской стране наверняка назвали бы холлом, на кушетке лежал человек. Широкое скуластое лицо его выглядело умиротворенным и расслабленным. В ногах у него сидела еще одна девушка — а может, и девочка, в этой стране черт ногу сломит с определением возраста — и делала неторопливый массаж ступней.
— Да? — не открывая глаз, спросил человек на кушетке.
— Срочное дело, — сказал вошедший. — Меня зовут Хайнрих Вайтхёнер.
— Никогда не слышал о таком, — нетерпеливо сказал человек и поморщился — видимо, девушка нажала где-то не там.
— И не должен, — согласился гость. — Мне просто нужно было заглушить звук доставаемого пистолета.
Человек на кушетке мгновенно скатился на пол, угодив босой пяткой по лицу ничего не успевшей сообразить массажистке, но это его не спасло. Пистолет нежданного гостя три раза приглушенно плюнул огнем, и жертва замерла на полу в темной луже. Еще один негромкий плевок — и подвывающая от ужаса девушка бессильно откинулась на подушки.
Высокий человек прошел по дому, заглядывая во все комнаты. Кроме открывшей ему дверь девчонки, больше здесь, похоже, никого не было.
— Закрой дверь, — негромко обронил ей человек, выйдя обратно на крыльцо.
— Господин? — пролепетала девушка. Может, она и правда плохо знала английский. А может, притворялась.
— Закрой за мной дверь и держи рот на замке, поняла? — в голосе человека с пистолетом появилась нотка нетерпения.
Девушка часто-часто закивала. Дверь захлопнулась, в замке провернулся ключ. Человек удовлетворенно кивнул, после чего дважды быстро выстрелил сквозь филенку. Изнутри донесся короткий всхлип и звук падения. Убийца, примерившись, ударил ногой под ручку — раз, другой — и хлипкая дверь не выдержала, распахнувшись. Открывшаяся картина человека вполне удовлетворила.
Он спрятал пистолет и покинул спокойный район Роанапура, не оглядываясь.
***
— Неплохая работа.
Балалайка невозмутима, но это, скорее, удовлетворенная невозмутимость. Все-таки она не ошиблась в нас, доверив поработать на «Отель Москва».
— Мы, конечно, приглядывали за твоей компашкой — веры вам пока что немного, сам понимаешь. Но ты справился на твердую четверку, потому что много болтал. Но это, я так понимаю, врожденное.
Серьезно киваю головой.
— В далеком детстве произошел со мной как-то прискорбный инцидент… Нянечка моя, Алевтина Матвеевна, царствие ей небесное, в ходе кормления уронила кастрюлю с манной кашей мне на голову. С тех самых пор мир никогда не был прежним, он изменился. Я чувствую это в земле…
— Тяжелый случай, — соглашается Балалайка. — Ладно. По случаю успешного завершения проверки, думаю, вы можете отпраздновать. Ребята внизу подбросят вас в «Желтый флаг», если хотите.