— Фын Банэй, капитан китайских ВВС, — послышалось в ответ. — Получил приказ сопровождать вас.
— Прекрасно, капитан, сопровождайте в отдалении, мы будем обследовать эту облачную гору. Прошу не пропускать к нам ни одно воздушное судно. Как поняли?
— Выполняю. — Лётчик подумал и добавил по-русски: — Сипасибо.
Афанасий переглянулся с пилотами, на лицах которых промелькнули беглые улыбки.
— Работаем.
Пройдя в пассажирскую кабину, он увидел сгрудившихся у кресла Олега операторов «кнута» и Дохлого.
— Что тут у вас за собрание? «Сникерсы» бесплатно раздают?
Все расступились.
— Первый раз такую медузу вижу, — сказал Олег, не отрывая глаз от экрана.
— Где ты видишь медузу?
— Эта китайская ундуляция сосёт влагу не трубой, из верхних слоёв атмосферы, как было до сих пор, а из нижних, в том числе с реки и даже из-под собственного купола! Видишь белые щупальца? Вот они спускаются вниз, а вот задираются вверх и высыпают влагу на купол.
— Ну и что?
— Происходит как бы самоподпитка ундуляции, что наверняка поддерживает её устойчивость. «Зевсы» перешли на какой-то новый режим. Жаль, что нам не успели встроить комплекс фиксации излучений.
— Над нами наших спутников нет?
— Не знаю.
Афанасий вернулся в кабину пилотов.
— Что видит наш локатор?
— Медузу, — кивнул Костя на экран, повторив определение Олега. — Облако пересыщено электричеством, поэтому сигнал такой ветвистый.
— Центр, я «сто седьмой», нужен военный спутник над провинцией Хэнань, с датчиками излучений.
— Запрос принят.
Ждать ответа пришлось четыре минуты.
— «Сто седьмой», спутник будет через четверть часа, сформулируйте задачу.
Афанасий представил, как напряглась сейчас система космической разведки с разветвлённой сетью спутников и наземных станций слежения, и по спине пробежал холодок. На него в данный момент, а точнее — на группу, работала в с я страна.
— Задача — записать параметры воздействия на ионосферу СВЧ-излучения над китайским городом Кайфэн.
— Запрос принят, — буднично отозвался оператор.
— В дополнение прошу определить точное местоположение американского борта ДРЛО в Жёлтом море.
— Принято.
— Зачем это вам? — поинтересовался Костя.
— Вполне возможно, что американцы установили «Зевс» на самолёте.
— Я об этом не слышал.
— Об этом и наша разведка не слышала, — усмехнулся полковник. — Да вдруг мы все ошибаемся?
Выдернув вилку связи из разъёма штурманского кресла, он вернулся к подчинённым.
— Есть что-нибудь новое?
— Рано ждать изменений, — проворчал Олег, порхая пальцами по клавиатуре. — Подключились наши «Короли» на Камчатке и в Калининграде, но боюсь, этого будет мало, уж очень мощная ундуляция сформировалась.
— Чего они добиваются? — простодушно удивился Дохлый. — Они же не воюют с Китаем.
— Они и с нами якобы не воюют, — фыркнул Олег. — Пальчиком грозят. А мы потом миллиарды теряем на восстановление почв и плодородности земель. Да что там миллиарды — людей теряем, которые мрут как мухи то от жары, то от переохлаждения, то под волнами цунами.
— Политик, — похлопал друга по плечу Афанасий. — Философ. Будет что интересное — свистни.
Он вернулся в кабину пилотов.
— Китайцы далеко?
— Перехватчик ходит то справа, то слева, — доложил Костя. — А второго не видать.
— «Сто седьмой», американский ДРЛО пересекает Южную Корею. Это важно?
— Минуту. — Афанасий подошёл к Олегу. — На дальнем обнаружителе можно установить «Зевс»?
— Не задумывался, — качнул головой майор. — Самолёт большой, не меньше нашего «Ила». А что?
— Посчитай, не мог американец составить ещё один «угол»? Он сейчас над Южной Кореей.
Олег занялся беседой с компьютером.
— Центр, проверяем одну идею, результат сообщу позже.
Афанасий понаблюдал за потоками цифр, символов и картинок в экране, глянул на операторов, сидящих с другой стороны прохода за своим компьютером.
— Что наш «Коршун»?
— Работает как часы, — отрапортовал Ривкин.
Афанасий сел. Чувствовал он себя не в своей тарелке, мысли бежали быстро, не нравились летящие рядом китайские самолёты, не нравился американский борт дальнего радиолокационного обнаружения и не нравился китайский «Харп», почему-то оказавшийся вовлечённым в игру с подогревом ионосферы.
Через десять минут заговорили наушники шлема:
— «Сто седьмой», я первый-третий. — Это был позывной Семёнова. — Получен отзыв от китайской стороны: их станция «Шандиан» в горах Баян-Хото осуществляет попытку деактивации облака над Кайфэном.
— Она же не эксплуатируется?
— Запущена вчера, то есть сутки назад, по высочайшему повелению министра обороны.
— И нам ни слова?
— Они понадеялись справиться своими силами.
— Параметры станции известны?
— Знаем пока только то, что сообщают спутники: мощность и частоту СВЧ-излучения. Как дела у вас?
— Пока нормально, хотя я предпочёл бы, чтобы меня охранял не китаец, а наш перехватчик.
— Сам этого хочу. — Связь прервалась.
— Что передали? — спросил Олег.
— Китайский «Харп» и в самом деле работает, пытается разблокировать Кайфэн, по словам Семёнова.
— Какое, к чёрту, разблокировать! — рассвирепел Олег. — Они только ухудшают обстановку, увеличивают слой ионизации. Нам мешают, в конце концов!
— Да ладно, — не поверил Афанасий. — Как он может помешать нам? Он же должен работать на других частотах.
— Должен, а работает на той же, что и американские «Зевсы»!
— Твою горбатую! Проверил американского локаторщика?
— Похоже, он здесь ни при чём. Точнее, он записывает картинку излучений над Кайфэном, может, и нас сканирует.
— Центр, я «сто седьмой», — вызвал Афанасий оператора. — Дайте на линию первого-третьего.
— Слушаю, — раздался через минуту голос начальника управления.
— Китайский «Харп» вольно или невольно работает на американцев! Его надо отключить. Немедленно! И подсоедините к нам ещё один «угол», если это возможно.
— Попробуем, — пообещал полковник.
Одна за другой потянулись минуты, укладываясь в кольца, которые делал «Ил-96» вокруг очага ПНД.
С виду в сером туманном куполе над облаками ничего не менялось, но Олег сказал через полчаса:
— Началось расслоение.
— Что это означает?
— Из-за интерференции СВЧ-лучей — наших и американских — происходит образование пучностей давлений, это порождает вихревое движение воздуха и рост общего давления купола.
Снова пошли кругами.
Сменились китайские самолёты, сопровождавшие «Ил».
Снова начало расти нетерпение и беспокойство.
— Оп-па! — вдруг выдохнул Олег.
Головы бойцов группы, расслабившихся в креслах, повернулись к майору.
— Что?! — наклонился к нему Афанасий.
— Кажется, китайский луч исчез.
— Неужели вняли?
— Русский «Коршун» с китайским «Харпом» братья навек, — дурашливо пропел Дохлый.
— Центр, я «сто седьмой», — подключился к линии связи Афанасий. — Дозаправка в Китае предусмотрена?
— Нет, — ответил центр.
— В таком случае у нас не больше трёх часов на барражирование.
Костя, прислушивающийся к переговорам, поднял два пальца.
— Может быть, ещё меньше, часа два, — добавил Афанасий. — Нам ещё возвращаться часа три до Благовещенска.
Костя снова поднял два пальца, но Афанасий не стал поправляться.
— Вопрос понятен?
— Дополнительных распоряжений не поступало, — ответил оператор.
— Вас понял. — Афанасий вернулся к группе. — Скажите что-нибудь хорошее.
— Наши врубили третий «Король» — в Бийске, — доложил Олег.
— Полковник утверждал, что он ещё не достроен.
— Значит, уже можно запускать в пробных режимах. Давление в ПНД растёт, скоро этот купол, вокруг которого мы крутимся, начнёт оседать.
— Нам летать осталось всего два часа.
— За это время процесс станет необратимым, так что не переживай, наше присутствие здесь будет необязательным. Дождь над Кайфэном прекратится часов через пять-шесть, а потом и ундуляция рассосётся.
— Несмотря на поддержку пузыря американцами?
— Это как проколотый воздушный шар: не заклеишь дырку — спустится весь. А тут дырка посложней, ни один «Зевс» починить её будет не в состоянии.
— За это и по глоточку можно, — радостно оживился Дохлый.
— Я тебе дам глоточек! — посмотрел на сержанта Афанасий. — Не расслабляться!
— Да я ж не потребляю алкоголь, — поспешил оправдаться Сеня Марин, — про кофеёк подумал.
— Кофе пей.
Афанасий сел и, вопреки своим же словам, расслабился.
Дело было сделано, они справились с заданием легко и просто, и только эта лёгкость и будоражила душу, так как спецназовский опыт подсказывал, что неожиданные форс-мажоры и случаются как раз тогда, когда начинаешь готовиться к отдыху.
Два часа пролетели в томительном ожидании окончания «банкета».
Китайские самолёты послушно несли дежурство, меняясь каждый час, но к дождливой, вспыхивающей зарницами «медузе» не приближались.
В девять часов вечера по местному времени Афанасий доложил в центр, что они поворачивают к границе России, и полковник Семёнов (первый-третий), всё это время поддерживающий связь с самолётом, дал добро на возвращение.
— Поднимись повыше, — попросил Костю Афанасий. — Снимем эту «медузу» сверху.
— Мы её всё время снимаем, — сказал Костя. — Запись ведётся с момента подлёта.
«Ил-96» пошёл вверх, попал в лучи заходящего на северо-западе солнца.
Туманный купол ундуляции ПНД, пронизанный неяркими молниями, отдалился, превращаясь в самую настоящую опухоль. Но было видно, что края этой опухоли пустили во все стороны «побеги», растворявшиеся в верхних слоях облаков, а если присмотреться, можно увидеть, как опухоль расплывается и оседает.
— Где китайцы?
— Остался один, — доложил штурман. — Копия нашего «МиГа». Второй куда-то испарился.
— Зовите, если что.
Афанасий сел на своё место, снял шлем, вытер вспотевший лоб платком. Стало легче.
— Что там у них, командир? — спросил Дохлый.
— Всё нормально, летим домой.
— Это хорошо, надоело ничего не делать. Скучная работа, ей-богу, не бей лежачего, да, Петро?
— Мне так не кажется, — деликатно ответил сержант.
Тихое гудение моторов успокаивало, захотелось спать.
Афанасий закрыл глаза, прислушиваясь к самому себе, причин не спать не нашёл и уснул.
Однако проспал всего полтора часа, когда второй пилот коснулся его плеча ладонью.
— Товарищ полковник…
Афанасий проснулся, увидел в глазах Витюши тревожный блеск и, ни слова не говоря, проследовал в пилотскую кабину, надевая на голову шлем.
— Нас преследует какой-то самолёт, — заявил Костя.
— Давно?
— Полчаса назад появился.
— Почему сразу не сообщили?
— Думали, следует своим курсом.
— А он прячется под облаками и держится всего в пяти километрах от нас, — добавил Витюша.
— Может, это самолёт сопровождения?
— Тот отвалил недавно, ни слова не говоря.
— Преследователь на вызовы не отвечает?
— Нет.
— Сколько осталось до границы?
— Минут сорок.
Афанасий задумался. Китайцы обещали безопасный перелёт до Кайфэна и обратно, однако им-то как раз веры не было. Помнились случаи взаимодействия российского спецназа и китайского по линии захвата террористов, в которых китайцы не раз подставляли коллег, ничем не объясняя свои поступки. Как понимал сам Афанасий, срабатывала «высшая воля генсека, или Великого Кормчего», как его называли сами исполнители, а его логику понять подчас было абсолютно невозможно.
— Центр, я «сто седьмой». За нами крадётся неопознанный борт, в контакт не вступает.
— Возможно, это самолёт сопровождения? — поинтересовался оператор.
— Первого-третьего на ухо!
— Ждите.
Семёнов откликнулся через полминуты:
— Что случилось, «сто седьмой»?
— Прошу поднять по тревоге «четырёхсотый» под Благовещенском. Ну, или где они там стоят, на границе.
«Четырёхсотым» ракетчики называли зенитно-ракетный комплекс «С-400», способный поражать цели на дальности до пятисот километров.
— Причина?
— Интуиция.
— Это не причина.
— Вы хотите потерять изделие? — бесстрастно осведомился Афанасий. — Или чтобы его захватили китайцы? Или кто-нибудь посерьёзнее? С кого спросят?
Наступило недолгое молчание: Семёнов умел быстро принимать решения.
— Полковник, мы оба отвечаем за ситуацию. Не дай бог — ошибёшься!
— Не ошибусь.
— Ладно, жди сообщений.
— Добавь скорости, — сказал Афанасий, обращаясь к пилоту.
— И так идём на пределе, — хмуро отозвался Костя.
Китайский самолёт дал о себе знать буквально через пару минут, внезапно вынырнув из-под облаков слева от «Ила».
— Штурмовик Q-5, — определил второй пилот, — переработка нашего «МиГа-19». Посмотрите на подвески — он вооружён до зубов, как для воздушного боя!
Китаец приблизился, под прозрачным стеклом кабины стал виден лётчик, похожий на киборга в своём костюме и шлеме. Он поднял руку, сжал пальцы в кулак, опустил оттопыренный большой палец и ткнул им вниз, что означало: «садитесь!»
Афанасий снова пожалел, что у них нет пушки.
— Покажи ему ответ.
Витюша встал почти в полный рост, сделал ещё более понятный жест: правая рука, сжатая в кулак, вверх, левая — на бицепс правой.
Китайский пилот снова ткнул большим пальцем в землю.
Витюша повторил жест.
Китаец наконец понял.
Штурмовик сделал горку, петлю и понёсся слева на идущий прежним курсом «Ил». В носу штурмовика засверкало, перед носом российского самолёта пронеслась очередь трассирующих снарядов.
— Б…ь! — энергично выговорил Костя, беря штурвал на себя.
— Отставить смену курса, — хладнокровно приказал Афанасий, — не суетись, капитан.
— Он нас собьёт!
— Хотел бы сбить — уже атаковал бы. Нас хотят посадить, что намного хуже.
Штурмовик появился справа, выпустил ещё одну очередь трассирующих снарядов в опасной близости от «Ила».
— Центр, я «сто седьмой», нас принуждают совершить посадку!
— Понял, «сто седьмой», секунду.
Короткая тишина, голос Семёнова:
— Мы подняли в воздух звено «тридцать седьмых» «сушек». «С-400» готов к работе.
— Время подлёта ракеты?
— Посчитайте сами, наша сороковая [5]летит со скоростью до трёх километров в секунду.
— До границы триста сорок км, — сказал Костя, — это примерно две минуты.
— Понял, ждите команды.
— Может, попробуем его сбить нашими «стрелами»? — предложил второй пилот.
— Он слишком близко, если заметит пуск ракет, им ещё надо будет развернуться на цель — откроет огонь, и нам не спастись. Наши ракеты его собьют, но нам от этого легче не станет. Тепловых ракет-ловушек на борту нет?
— Не ставили.
— То есть мы даже ложные цели не сможем запустить. Костя, иди вверх до потолка.
— Есть!
«Ил» полез в небо, темнеющее с каждой секундой.
Китайский, а может быть, и вовсе не китайский штурмовик последовал за ним, выпуская очереди то слева, то справа, то перед носом «Ила».
— Ещё один! — воскликнул остроглазый Витюша.
Действительно, с другой стороны от «Ила» появился точно такой же «Q-5», серый, с бортовым номером 111. Оба китайца стали сближаться, зажимая российский самолёт в тиски.
— Центр, у вас две цели, штурмовики «Q-5» начинают угрожать.
— Понял, «сто седьмой», у нас прошла команда «пуск».
— Не промахнитесь!
— Обижаете, «сто седьмой», — ответил уже оператор центра, а не полковник Семёнов.
— Считаем. — Витюша нервно потёр ладонь о ладонь.
В кабину влез Дохлый.
— Что у вас тут за война?
— Китайцы решили нас посадить, — ответил второй пилот.
— А мы что?
Словно в ответ на вопрос, левый штурмовик, шедший всего в двухстах метрах от «Ила», вдруг взорвался, превращаясь в язык пламени и обломков, мгновенно отставший от «Ила», нёсшегося со скоростью более девятисот километров в час.