Через мгновение та же участь постигла и второй штурмовик, успевший лишь нырнуть вниз метров на пятьдесят.
— Чисто сработали! — рассмеялся Витюша, военный человек до мозга костей.
— Да, пацаны, — покачал головой сержант Сеня Марин. — Похоже, нас кто-то сдал.
— Что ты имеешь в виду? — повернулся к нему Афанасий.
— Кто знал, что в грузовой кабине нашего «Ила» смонтирован «Коршун»?
Афанасий переглянулся с пилотами.
— Никто… не должен.
— А нас хотели посадить. Не затем же, чтобы потребовать декларацию на груз?
— Сядь на место.
С уныло-довольным видом Дохлый исчез.
— Да-а… — протянул Витюша.
— Разберёмся, — хмуро сказал Афанасий, у которого на душе тоже скребли кошки.
Через полчаса самолёт сел на военном аэродроме под Благовещенском, сопровождаемый двумя «Су-37», не побоявшимися перелететь через китайскую границу.
Подмосковье, г. Королёв
4 июня, утро
День командующего ВГОР начался с доклада заместителя о происшествии в Китае. В этот момент Зернов ехал на завод «Косинус», где изготавливались узлы для российских «Королей» и «Тополей», на территории которого располагался и «третий ящик» — лаборатория СЛЭФА. Там его ждали директор завода Грушко и начальник СЛЭФА Белов Василий Петрович, чтобы показать готовый к пуску третий «Коршун». Они же должны были поделиться и своими умозаключениями о перспективах создания промышленного образца излучателя, названного самим изобретателем неймсом; про себя Зернов продолжал называть его дезинтегратором.
— Я еду, — сказал командующий, не беря в руки телефон; его «Рэндж Ровер» был оборудован блютус-спикерфоном.
— Тогда я коротко, — сказал Черняк. — «Сто седьмой» летит домой из Благовещенска. По мнению Дзюбы, прослеживается схема развёртки «Зевсов» по всему земному шарику и настройки новых излучателей на решение определённых задач. В прошлом году зафиксированы три мощные засухи, в том числе и у нас на Ставрополье: «Зевсы» настраивали на создание зон ПВД, — и три тайфуна, опустошивших побережья Бразилии, Индии и Западной Африки. В этом году мы имеем уже два ПНД — в Баренцевом море и в Китае.
— Выходит, должен быть третий? Где?
— Есть варианты.
— Ладно, обсудим потом с Мироном Глебовичем. Что ещё?
— Дзюба был прав, мы не зря перетащили к себе майора Пахомова.
— Полковника.
— Я бы ему и генерала дал, — хмыкнул Черняк. — Он выразил удивление, что китайцы вопреки договоренности на высшем уровне захотели посадить «Ил» на своей территории. По его версии, налицо утечка информации о содержимом самолёта.
— Не верю, в этом случае надо будет подозревать всех и каждого, в том числе любого из нас. Возможно, это инициатива каких-то частных лиц.
— В Китае нет частных компаний, имеющих на вооружении штурмовики «Q-5». Мы запросили их министерство обороны, китайцы отказываются от каких-либо комментариев, но и претензий по сбитым штурмовикам не предъявили.
— Понял, доложи Ратному, пусть поработает, а ты свяжись с нашим министром, попроси задать вопрос китайскому министру, что происходит. В следующий раз мы крепко подумаем, помогать им или нет.
— Согласен. Уж больно храбрыми стали зайцы.
— Это ты о чём?
— Вспомнил песенку про зайцев из кинофильма «Бриллиантовая рука».
Зернов усмехнулся.
— Да уж, она актуальна и в нынешние времена. С подключением китайского «Харпа» в Хэнани разобрались?
— Ещё нет.
— Ускорьте сбор разведданных, пусть Зорич лично займётся этим делом. Я не знал, что у китайцев появилась новая установка.
— Никто не знал.
— У тебя всё?
— Оргвопросы.
— После обеда встретимся.
Разговор прекратился. Джип доехал до «Косинуса», располагавшегося в десяти километрах от Королёва, и командующего провели к заводоуправлению, где в кабинете директора собрались приглашённые эксперты и руководители.
Зернов поздоровался со всеми за руку, посмотрел на лысого толстяка Грушко.
— Где изобретатель?
Присутствующие обратили взоры на Белова.
— Моя вина, не сообразил, — сказал начальник СЛЭФА. — Геннадий Терентьевич остался в лаборатории.
— На условия не жалуется?
— У него отдельная комната в офицерском общежитии, все удобства, телесистема, питание, всё хорошо. Старик так увлёкся работой, что не помышляет о возвращении.
— Прошу садиться, товарищи.
Расселись вокруг стола: Грушко, сухопарый седой Белов, эксперты-радиофизики Верейский и Кабанов, сам Зернов.
— Слушаю.
— Ваш дезинтегратор — величайшее открытие с момента создания атомной бомбы! — веско заявил Белов. — Ни с чем подобным мы не встречались.
Эксперты дружно кивнули, соглашаясь с мнением начальника лаборатории.
— А между тем сделан он буквально «на коленке», — продолжал Белов. — Мы его разобрали подетально, изучили каждый элемент. Ни один контур не должен создавать никаких неучтенных эффектов. Все элементы давно известны, ничего нового в них нет. И при этом нейтрализатор работает! То есть действительно каким-то невероятным образом разрушает молекулярные и межмолекулярные связи!
— Всё дело в комбинации частот, нейтрализующей электронный обмен оболочек атомов, — высказался эксперт Верейский. — Мы пока не понимаем физического субстрата этого феномена.
— Ни одна из существующих физических теорий не допускает даже в принципе подобного эффекта.
— Придётся корректировать теории, — сказал Грушко с улыбкой.
— Придётся. Поле, излучаемое неймсом, исключений не делает, оно одинаково хорошо испаряет любой материал.
— Не испаряет, — возразил второй эксперт, — возбуждает лавинообразный акцепторный процесс.
— Термин некорректен, — поморщился Верейский.
— Господа, не спорьте, — сказал Белов. — По сути сконструировано абсолютное оружие, способное изменить все существующие военные концепции.
— Меня больше интересует возможность применения дез… э-э, неймса в качестве ликвидатора климатических аномалий, — сказал Зернов.
— По идее он действительно способен снимать напряжённость электрических полей в атмосфере, — сказал Белов, — и воздействовать на ионосферу. Однако нужны эксперименты. Да и мощность имеющегося образца невелика.
— Сколько времени потребуется вам на создание опытной установки?
Эксперты снова дружно посмотрели на Грушко.
Директор завода поскрёб двойной подбородок, нерешительно глянул на Белова.
— Месяца два, наверно, может, чуть меньше. У нас пока на руках только этот кустарный образец, ещё параметры не просчитаны как следует.
— Просчитаем, — кивнул начальник лаборатории.
— Даю две недели, — сказал Зернов. — Разработку зашифруйте под названием «Шершень». А теперь показывайте мне новый «Коршун». Остальные оргвопросы обсудим по пути в цех.
США, Арлингтон, штат Виргиния
5 июня, 10 часов утра
Американское агентство по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам, известное всему миру как DARPA, отвечало за применение новых технологий для использования их вооружёнными силами Штатов. Миссией DARPA являлось сохранение технологического превосходства США над другими странами, поддержка прорывных исследований, скорейшее внедрение фундаментальных открытий в военной сфере.
Основано агентство было в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в ответ на запуск СССР первого искусственного спутника Земли.
В настоящее время штаб-квартира DARPA насчитывала больше двухсот сорока сотрудников (из которых сто пятьдесят — технические специалисты и учёные), а бюджет организации достигал почти четырёх миллиардов долларов в год.
Структуру Агентства составляли шесть подразделений: АЕО — адаптивного управления, DSO — оборонных исследований, ITO — инноваций в информационных технологиях, МТО — микросистемных технологий, STO — стратегических исследований и ТТО — тактических технологий.
Именно в подразделении ТТО и была разработана система климатического, а потом и геофизического оружия, на базе комплекса для исследования ионосферы, известного также всему миру под названием HAARP. Система представляла собой передвижные генераторы сверхвысокочастотного электромагнитного излучения и получила название «Зевс».
Пятого июня в десять часов утра по времени штата к гигантскому зданию, выстроенному в стиле хайтек из базальтобетона, стали и зеркального стекла, с розовыми полосами на фасаде «под гранит», подкатил чёрный «Додж Файн» бизнес-класса, и на тротуар перед центральным входом в здание с вертящимися дверями вышел небольшого роста невзрачный господин с ничем не примечательным лицом, редкими волосами и оттопыренными ушами, одетый в строгий фиолетовый костюм. Это был директор ЦРУ Марк Цукерман. В сопровождении двух рослых телохранителей он прошествовал в здание и поднялся на скоростном лифте на двадцать четвёртый этаж центрального «стакана», как называли главную полукруглую башню сотрудники агентства.
В холле, похожем на поляну в лесу, его встретил лично директор DARPA Виджай Апрабанг и проводил в свой кабинет.
Стол из полированного чёрного дерева в форме буквы «Т» был слишком велик для небольшого кабинета, заставленного стендами с макетами изделий агентства, и директора ЦРУ это всегда забавляло. Но директор DARPA имел право на некоторые стилевые вольности в оформлении интерьера кабинета, так как в организации работы агентства он был настоящим гурманом.
Сидевшие за длинной столешницей, играющей роль ножки буквы «Т», гости Виджая Апрабанга встали. Одним из них был начальник службы безопасности агентства Стив Дайнис, вторым — заместитель министра обороны США Дэвид Хеллер, внешне очень похожий на директора ЦРУ.
Цукерман поздоровался с ними, сел по другую сторону стола.
Черноволосый, смуглолицый индиец Апрабанг сел рядом с ним, подчёркивая этим своё уважение к чиновнику столь высокого ранга. Одевался он со щегольской небрежностью, о чём говорило сочетание наличия бриллиантовых запонок и отсутствия галстука, — и его тёмно-бордовый костюм и яркая жёлтая рубашка очень сильно отличались от костюмов гостей.
— Итак, Марк, — сказал Хеллер, — что случилось? Зачем мы вам потребовались на этот раз?
— У господина Цукермана возникли проблемы в Китае, — тонко улыбнулся подтянутый, с подбритыми висками, голубоглазый Стив Дайнис.
— Как всегда, у вас есть чем меня укусить, — усмехнулся директор ЦРУ. — Действительно, у нас возникли проблемы в Китае.
— Сначала проблемы возникли на севере русской Арктики, не так ли?
— И тут вы совершенно правы, Стив. — Марк Цукерман славился хладнокровием удава, и не было случая, чтобы он хоть раз вспылил. — Мы испытали систему климат-провокаций на базе наших «Зевсов». Всё было бы прекрасно, не вмешайся русские. По нашим данным, у них появилось новое поколение генераторов СВЧ, которые они стали устанавливать на автоплатформы. Кроме того, мы подозреваем, что им удалось смонтировать одну установку на борту самолёта. Появление этого самолёта в Арктике, а потом над Китаем позволило русским быстро разрядить зоны низкого давления.
— Что за самолёт? — прищурился Стив Дайнис.
— По их классификации грузовой «Ил-96-400». Грузоподъёмность до девяноста тонн. В принципе уместить генератор внутри грузовой кабины «Ила» можно, однако ваши разработчики, дружище Виджай, до сих пор не смогли этого сделать.
— А «Х-37»? — хмыкнул Хеллер.
Он имел в виду орбитальный беспилотный самолёт, способный испытывать любые системы оружия в космосе.
— Его энергоустановка маломощна, плазменные зеркала в ионосфере получаются неустойчивыми. К тому же использовать «тридцать седьмой» над территорией России опасно — собьют.
— Но ведь его можно поднять на высокую орбиту.
— К сожалению, у русских появился новый комплекс «С-500», — кисло проговорил замминистра обороны. — Он может сбивать любые цели на любых высотах.
— Так уж и на любых, — скептически поджал губы Дайнис.
— Во всяком случае, до высоты в пятьсот километров — точно.
— Что ж, поговорим о потенциале русских, — сказал Цукерман. — Не могу сказать, что они опередили нас в создании мобильных систем, которые они называют «Тополями», всё-таки наши «Зевсы» на кораблях показали себя с самой лучшей стороны, однако и в России уже работают и строятся новые станции типа HAARP. Недавно вступила в строй установка в Бийске. Чем мы ответим?
— Увеличением мощности акустрона, — сказал Апрабанг.
— С вашим акустроном ещё надо разобраться, на русских в Баренцевом море он не подействовал, «Б-2» вернулся ни с чем.
— Генератор не вышел на режим, только и всего.
— Мне вас за это похвалить?
Директор агентства потускнел.
— Не я отвечаю за использование наших установок, но мы, конечно, сделаем анализ.
— А что планируете вы в плане ответа русским? — спросил Хеллер.
— Это секретная информация, — бледно улыбнулся директор ЦРУ. — Но вам скажу: на очереди космодром Восточный. Мы его выведем из строя. Русские начали готовить старт ракеты сверхтяжёлого класса, что угрожает национальной безопасности Штатов, надо положить конец их мечтам освоить Луну. Кроме того, мы запустим в Чёрном море тайфун и направим его в Керченский пролив. Пусть русские попрыгают, мост через пролив нужен им дозарезу. И наконец, слегка потрясём Камчатку. В связи с этим мне понадобится ваша помощь, Дэвид.
— Всё, что в моих силах, — заверил Цукермана замминистра.
Пекин, Гуофангбу (министерство обороны Китая)
5 июня, вечер
Давно известно, что китайские чиновники высшего руководства взаимоповязаны и взаимозависимы. И даже такие высокопоставленные руководители, как министр обороны, подчинены Государственному Совету и напрямую — Кормчему, президенту Китая.
Поэтому ничего удивительного в том не было, когда генералу Лю Фунчэну позвонил второй секретарь Госсовета Конь Бао и сообщил, что Кормчий недоволен военным ведомством.
— Мы работаем, — возразил министр.
— Вы трижды ошиблись, товарищ Лю, — вежливо пожурил его Конь Бао. — Под Кайфэном, с Шандианом в Баян-Хото и с посадкой русского «Ила» с их излучателем.
— Мы не сажали русский «Ил».
— Ой ли, товарищ Лю? А нам сообщили, что приказ отдавали вы. Решительней надо было действовать. Исправьте положение и доложите.
— Слушаюсь, тонгши мишу, — кисло сказал министр.
После этого он и вызвал на ковёр своих замов и разработчиков «Шандианов» — китайских «Харпов».
В восемь часов вечера четвёртого июня к зданию Гуофангбу, расположенному в Особом административном районе Пекина, съехались чёрные джипы «BAW B 100» в количестве шести штук, и оттуда вышли в мундирах песочного цвета, увешанные наградными планками полковники и маршалы, представляющие различные военные институты и ведомства. Из них лишь один был в гражданском костюме.
Охрана — четверо здоровенных джи-ай, по двое слева и справа от главного входа в корпус Главного управления, отдали им честь, и прибывшие гуськом проследовали в здание, где на спецлифте для ВИП-гостей поднялись на двенадцатый — самый верхний — этаж.
Адъютант министра распахнул двери кабинета, и приглашённые вошли, всё так же гуськом, безошибочно распределяя должности по ранжиру, почтительно остановились у стола: министр работал. Он с кем-то разговаривал, что-то писал, что-то отстукивал на клавиатуре компьютера, глядя на экран и подчёркнуто не замечая гостей. Это было в его стиле — делать вид крайне занятого человека, что, несомненно, действовало на подчинённых; они начинали чувствовать себя пылинками под каблуком великого руководителя.
Наконец Лю Фунчэн закончил «работу».
Он был невысок, но плотного сложения, с небольшим животиком, круглолицый, с ёжиком седых волос и узкими губами в форме тоскливого полумесяца. Из-за своего малого роста он велел сделать подставочку под ноги высотой в двадцать сантиметров, и когда он вставал с кресла, то казался чуть ли не великаном.
— Прошу, тонгши, — сказал он голосом, лишённым каких бы то ни было оттенков.
Гости сели за подковообразный столик, обращённый выпуклой стороной к столу министра.
— Своим нападением на Кайфэн янки перешли черту, — продолжил министр. — Мы не будем колебаться и ответим! Товарищ Вань, почему не сработал ваш «Шандиан» в Баян-Хото?