После этого Аро сказал:
— Собрание окончено, — и они вышли с Нагайной из зала.
Когда они зашли в ее комнату, Нагайна рухнула на кровать, а Аро присел в кресло. Ее совершенно не смущало, с каким вожделением на нее смотрит Аро. Вернее, она этого и не замечала.
Аро встал с кресла, подошел и сел на край кровати Нагайны. Взяв его руку, она начала:
— Ну я же тебе говорила, что не нравлюсь Каю. Он плохо ко мне относиться. Заставил меня мучить Хайди…- ведьма посмотрела на Повелителя.
— Нагайна, я ясно дал ему понять, чтобы он так себя не вел. Если такое повторится, я еще раз поговорю с ним. А с Хайди… Почему ты не стала ее мучить…она же…- Аро не договорил, оборвав фразу на полуслове. Нагайна и так поймет его, он знал это.
— Потому что я добра ко всем, Аро, пока они не сделали зла лично мне или моим близким. Аро…я хочу сказать тебе кое-что…- Нагайна отвела взгляд, — Я боюсь, что ты разозлишься после того, как узнаешь это. Прости меня…я очень тебя прошу. После того, что я скажу тебе, ты, возможно, перестанешь мне доверять, и я потеряю все, чем так дорожу, поэтому, позволь мне обнять тебя сейчас, — она поднялась и крепко обняла его, а из ее глаз полились слезы. Аро обнял ее в ответ, и не отпуская ее из своих объятий, спросил:
— Говори. Сейчас, — его голос был властный, но мягкий.
— Аро… Я уезжаю после битвы… Прости меня, — она отстранилась от него и посмотрела в его глаза. Она ожидала пощечины. Она ожидала яростного крика. Она даже закрыла глаза и всхлипнула из-за набегающих слез, но то, что произошло потом, полностью выбило ее из колеи. Аро лишь тихо сказал ей:
— Эдвард приказал тебе?
Она кивнула и сказала:
— Я не могу отказаться, Аро, иначе я потеряю его, — она разрыдалась еще больше, — Но если я уеду, я потеряю Джейн, Деметрия, Алека, Афинодору — всех, кто стал мне дорог за это время. Я потеряю тебя, — она обняла его, — Ты так много значишь для меня. Я не могу бросить все это, Аро… Бросить тебя и жить, забыв все то, что ты сделал для меня. Забыть то, что было два месяца назад… Аро…- Она сложилась пополам от слез, а Аро решив ее успокоить, положил ее голову на свои колени и стал гладить Нагайну по волосам, попутно стирая слезы с ее прекрасных щек.
-Нагайна. Мне очень жаль…мы бессильны здесь… Но этот день все равно бы настал, если не после битвы, так по истечению полугода. Нагайна, ты не потеряешь меня, я же останусь с тобой, и ты в любое время можешь телепортироваться ко мне, даже если выйдешь замуж, — его голос охрип, его съедала боль, потому что он ничего не успел сделать. Нагайна станет миссис Каллен и будет принадлежать Эдварду. Аро не смог сделать ее своей, он ничего не успел. Он окончательно потерял ту, к которой испытывал глубокие чувства, ту, о которой постоянно думал, в конце концов, ту, которую любил. Он проиграл. Впервые в жизни он проиграл.
— Аро…пожалуйста…прости меня, — она взяла его руку, — Я не знала, как сказать тебе, не предполагая твоей реакции. Прости меня, — она уткнулась носом в его пиджак, вдыхая его аромат, ставший для нее родным — аромат шоколада и корицы, — Закончилось. Закончилось все то, что было. Так больно, Аро… Ведь я была так счастлива все эти два месяца, хотя у меня было напряжение с Эдвардом, и в личной жизни вообще ничего не складывалось. Но у меня был ты. У меня есть ты. И знаешь, я забывала о всех проблемах, когда была с тобой. Аро, что нам делать? — она подняла на него свои глаза, полные слез и отчаяния.
— Нагайна, мы можем лишь наслаждаться этими мгновениями, которые остались у нас. Ты не потеряешь меня, если выйдешь замуж, поверь, — он провел рукой по ее волосам и прижал к себе.
Так они просидели около получаса, иногда разговаривая. И еще бы просидели, если бы не Нагайна:
— Аро, иди к Сульпиции. Она тебя хватилась. Скажи, что был у Кая, она к нему не заходила, а так уже везде тебя обыскала. Прости, я опять тебя задержала.
— Хорошо, Нагайна, — севшим от эмоций голосом сказал Аро.
Он в последний раз обнял ее и, поцеловав ее в щеку, вышел.
Нагайна пошла принимать душ. Ее истерика уже закончилась, лишь изредка всхлипы давали о себе знать. Подойдя к шкафу, Нагайна надела то, чего не надевала давно — шорты. Да, Нагайна надела шорты и кофточку, неизменные босоножки на танкетках, а сверху накинула длинную кофту.
Она пошла на крышу, где проводила время с Афинодорой. Там стоял прекрасный рояль. Музыка — это то, что нужно ей сейчас.
Выйдя из своей комнаты, она свернула налево, где была маленькая дверь. Открыв ее, ведьма увидела узкие каменные ступеньки, ведущие на крышу. Мигом взлетев по ним, Нагайна поднялась наверх. Вид Вольтерры в лучах закатного солнца был прекрасен. Вечерний аромат приятно обволакивал все вокруг, воздух был наполнен сладкой прохладой. Летний вечер в Вольтерре… Август… Что могло быть лучше?
Нагайна подняла крышку рояля. Пробежавшись по клавишам, она начала играть. Прекрасная музыка наполнила атмосферу, Нагайна начала забывать о предстоящей битве, скором уезде из Вольтерры, напряжении с Эдвардом… В ее голове вспомнились картинки детства, беззаботной жизни в Петре, когда еще родители были рядом. Она еще раз вспомнила брата… И почувствовала себя очень одиноко… После всего того, что у них произошло с Эдвардом, Нагайна почувствовала, что Эдвард выталкивает ее из своей семьи, поэтому она больше не ощущала себя ее частью. Ей стало нестерпимо одиноко, и музыка, вместо предполагаемого мажора, окончилась в миноре. Нагайна убрала руки с клавиатуры, как услышала аплодисменты. Маркус вышел из-за спины Нагайны, ведьма подскочила и выпрямилась, склонив голову в знак почтения.
— Чья это музыка? — тихо спросил Маркус.
— Моя, Господин. Я сама сочинила, — кротко ответила Нагайна.
— Прекрасно, — Маркус сказал это почти шепотом и устремил свой взгляд куда-то вдаль. Он сказал:
— Давай сядем. Я хочу с тобой поговорить, — он пригласил ее сесть на лавочку.
Нагайна взяла длинную накидку и, кутаясь в нее, проследовала за Маркусом. Она была рада, что взяла эту длинную мантию, потому что она могла бы ей закрыть свои голые коленки. Она не хотела смущать Маркуса.
Они присели, и вампир начал говорить:
— Твое имя: Нагайна Клеопатра Беллатриса Эйлинендж? — он посмотрел на нее.
— Вы правы, Господин, — Нагайна не знала, что будет дальше.
— Красивое имя, — он опять задумался, — Я бы хотел поговорить с тобой об одной вещи, касающейся загробного мира, — он еще раз посмотрел на нее. Нагайна была вся во внимании, — Моя жена… Предполагается, что ее убили. Это так?
— Ее нет в загробном мире, — тихо ответила Нагайна, вспоминая Дидиму.
— Тогда где она? — правитель спросил ее вновь, его небьющееся сердце будто остановилось, замирая в руках светлой надежды.
— Я не знаю. Я не общалась с ней и не могу проникнуть в ее мысли. Ее долго не было здесь. Мне нужна какая-нибудь вещь, принадлежавшая ей, и я смогу установить ее местоположение.
— Пойдем, — глухо сказал Маркус и повел Нагайну с крыши.
Они прошли в обход узкой лестницы, вышли в восточное крыло. Маркус открыл первую дверь. Дверь своих покоев.
Нагайна никогда не была здесь. Она видела лишь комнаты Аро, но у Маркуса она не была никогда.
Мебель его комнаты была темной, давящей. Вокруг было мрачно, и Нагайна невольно поежилась, не желая переступать порог.
— Заходи, — все так же тихо сказал Маркус.
Нагайна повиновалась и прошла в покои. Маркус закрыл дверь, подошел к шкафу и достал оттуда маленькую коробочку.
— Два ее кольца. Они остались у меня. Держи, — и он протянул ей серебряное кольцо с крупным сапфиром. Нагайна взяла перстень и посмотрела на него. Материал был роскошный, древний, дорогой, но в прекрасном состоянии. Еще бы, Маркус хранил память о своей жене как зеницу ока. Нагайна прошлась по комнате и, сильно сжав перстень, применила свой дар. Она увидела Дидиму в объятьях Стефана. От увиденного у нее округлились глаза, но она решила не отвлекаться, чтобы узнать все. Она увидела, как Дидиме стерли память, увидела, как ее привязали чарами к Стефану, и как уже два тысячелетия жена Маркуса живет у румын и дико ненавидит Вольтури.
Нагайна сразу смекнула, что сможет вернуть Дидиме память, как только увидит ее. В голову пришло предположение, что румыны будут шантажировать Дидимой, и в итоге, убьют ее на глазах у Вольтури. В голове у Нагайны созрел план, что она вернет память Дидиме прямо на поле, незаметно заберет у Стефана и вернет Маркусу. И тут она произнесла:
— Маркус, она у румын. Они точно приведут ее на поле, когда будет битва, а все потому что… Стефан забрал ее себе, стерев память…- Нагайна протянула Правителю кольцо и ожидала его реакции. Она не знала, что скажет Маркус.
— Как? — его тихий голос сорвался на шепот, глаза наполнились гневом и недоумением, — Этого не может быть!
— Может. Она правда все эти две тысячи лет была жива и жила с румынами… Они просто стерли ей память и внушили ненависть к Вольтури. Но я смогу вернуть ей память. Как я уже говорила, они приведут ее на поле, я смогу вернуть ей воспоминания, как только увижу ее, незаметно заберу у Стефана и верну Вам. Все получится. Я верну Вам жену.
— Нагайна…ты правда это сделаешь? — Правитель задал ей вопрос, но не смотрел на нее. Его взгляд метался по комнате.
— Я служу клану и его Правителям, Маркус. Не волнуйтесь, это в моих силах. Простите, но я бы хотела поговорить с Аро на счет этого. Дидима — его сестра, — ведьма учтиво поклонилась.
— Да, да… Иди… Спасибо тебе, — потрясенный Маркус присел на кровать.
Нагайна еще раз поклонилась и вышла, направившись в свои покои. Она захотела переодеться во что-то более подобающее, а потом пойти к Аро. И Сульпиция не помешает ей в этом, она была уверена. Ведь речь шла о родной сестре Аро.
Когда Нагайна подходила к своей комнате, она увидела Сульпицию, стоящую в том же месте, что и два месяца назад. Они не говорили с тех пор, но видно теперь Госпоже вздумалось поболтать с Нагайной.
Ведьма, склонив голову, поклонилась, думая:« Что Сульпиции опять от меня надо?»
— Ты пришла, стерва, — Королева резко развернулась.
— Госпожа, я не понимаю, о чем Вы, — Нагайна недоумевала.
— Ты смеешь мне лгать? Думаешь, переспала с моим мужем, и тебе все дозволено? — Сульпиция яростно посмотрела на ведьму.
Никто и не заметил Аро, который думал пройти мимо, но увидев, что происходит, остановился и, притаившись, стал наблюдать.
— Госпожа, я не понимаю, в чем я провинилась?
— Ты спишь с моим мужем и рушаешь мою личную жизнь, — Сульпиция выкрикнула эти слова.
— Кто Вам сказал такое? Я не посмела бы…
— Еще как посмела. Ты хотя бы знаешь, у кого встаешь на пути? Я Королева Вампиров, а ты всего лишь жалкая потаскуха. Запомни сюда, Аро не любит тебя. Ему чуждо чувство любви, ему ценно лишь то, как глубоко ты возьмешь в свой грязный рот. У него были тысячи таких как ты. А потом он избавлялся от этих шлюх. Твоя участь будет такой же, не думай, что ты чем-то отличаешься, — все это Сульпиция сказала, стоя спиной к Нагайне. Ведьма за это время выпрямилась и отчаянно пыталась побороть жгучее желание убить Сульпицию прямо здесь. Ну или хотя бы помучить. Но Нагайна лишь ответила:
— Госпожа…-она пыталась скрыть шипение в своем голосе, — Вы не имеете права оскорблять меня. Кем бы Вы ни были, у Вас также нет права обвинять меня в том, чего я не делала. Я бы попросила Вас проверять факты перед тем, чтобы выдвигать обвинения мне, — Нагайна гордо вздернула подбородок. Сульпиция развернулась и дала звонкую пощечину Нагайне. Аро широко раскрыл глаза от ужаса понимания, что сейчас может сделать Нагайна. Но ведьма молчала. Сульпиция схватила ее за волосы, пригнула и сказала:
— Кто ты, чтобы так со мной разговаривать? Кто ты такая вообще? Я тебе сказала, кто я. Законная жена Повелителя, Королева Вампиров, главная женщина мира бессмертных.
— А я Королева Смерти! Королева загробного мира, — Нагайна вывернула руку Сульпиции и стала причинять ей боль, — И запомните, Госпожа, жизнь каждого в этом замке зависит от меня. Жизнь каждого в этом мире в этих руках, — Нагайна показала свои ладони Сульпиции, — Не будь ты женой Аро, кем бы ты была, м? Кем бы ты была? Да ты была бы никем, Сульпи. Все, о чем ты сейчас говорила, дал тебе Аро, и ты поступаешь недальновидно. Ты оскорбляешь его друзей, в данном случае меня. Я не являюсь любовницей Аро, уясни это для себя. Я являюсь Смертью, надеюсь, этого достаточно, чтобы ты поняла, что меня нужно уважать. Береги свои руки, они потребуются тебе, чтобы ты цеплялась ими за свою жизнь. Не будь ты моей Госпожой, от тебя бы осталась лишь горстка пепла. Заметь, не я начала войну. Нужно было подбирать выражения и не называть меня потаскухой. Надеюсь, мы выяснили все. Разговор окончен, — Нагайна отпустила Сульпицию, прошла сквозь стену, быстро переоделась и вышла. Сульпиция вжалась в угол. Нагайна гордо хмыкнула и прошла в конец коридора, заметив Аро. Он в ужасе посмотрел на нее. Ведьма лишь произнесла:
— Прости за это. Но ты сам все видел, — он лишь кивнул, — Пойдем. Твою жену обсудим позже. Есть дела поважнее, — он снова кивнул и взял руку Нагайны. Он был ошеломлен, он был зол на Сульпицию, на ее поведение и на то, что она посмела ударить Нагайну. То, что ведьма не стала долго мучить Сульпицию поразило его. Он думал, что ему даже придется остановить Нагайну, так как он предполагал, что она пожелает убить его жену. А смерть Королевы ни к чему.
Нагайна и Аро телепортировались в его кабинет. Опять. Снова.
Гайя села в уже ставшее её кресло, откинулась назад и сказала:
— Маркус первый начал разговор.
— О чем же? — Аро спросил ее.
— О твоей сестре, Аро. Родной сестре.
— Дидима…- Правитель лишь смог прошептать ее имя, он обмяк, и его ноги подкосились.
— Аро, она жива, — Нагайна поднялась с кресла и подбежала к Аро, — Она жива, клянусь. Она у румын. Смотри, — и девушка протянула руку Правителю.
Он был в шоке и даже не до конца верил в услышанное, но он собрал свою волю в кулак и погрузился в воспоминания ведьмы и, увидев в них Маркуса, остановился. Он увидел их краткий разговор на крыше, сапфировый перстень Дидимы и то, чего не ожидал — живая Дидима в объятьях Стефана, ненавидящая клан Вольтури.
— Ей стерли память. Я все верну на свои места. Ты уже видел мой план, — Аро понял, что речь шла о воспоминании, — Я не подведу… Ведь она твоя сестра. А Маркус так страдает без нее. Я знаю, у вас были разногласия с Дидимой когда-то…
— Не думай, что из-за этих разногласий я позволю своей родной сестре быть с врагом. Я же люблю ее, она моя кровь. Несмотря на разногласия, она моя сестра, и мы вернем ее… Вернее, ты вернешь…- Аро присел за стол, и опустил голову на руки. Он был в шоке от того, что Дидима жива, и он снова увидит ее. Он был потрясен, но рад. Он все эти две тысячи лет считал сестру умершей, но она на самом деле жива…
Он поднял глаза на Нагайну, которая сидела в своем кресле. Он протянул к ней руку, она взяла ее, недоумевая, и он сказал ей:
— Спасибо. Ты столько для меня делаешь, — он грустно улыбнулся.
— А сколько ты делаешь для меня? Я никогда не забуду, как ты спас мою жизнь после обращения.
— А я никогда не забуду, как ты спасла меня от боли обращения, — он посмотрел на нее, — Иди сюда…
Он пододвинулся в своем кресле, освобождая место и для Нагайны. Так как кресло было широким, Нагайна спокойно в нем поместилась. Он приобнял ее, она положила голову на его грудь. Ей было так тепло и свободно. Она закрыла глаза, ей казалось, что она вот-вот уснет, хотя это было невозможно. Ей было немыслимо спокойно рядом с этим вампиром. За эти два месяца так много поменялось, их дружба с Аро стала еще крепче, они стали еще ближе. Нагайна все еще помнила их поцелуй с Аро после обращения, произошедший два месяца назад, но она решила не вспоминать о нем. Она не залезала в мысли Аро, не желала знать, чувствует ли он к ней глубокие чувства или нет. Она боялась ответа, он не был нужен ей сейчас. Самое главное для нее было то, что они были сейчас рядом. Она была благодарна Небесам за то, что они подарили ей такую прекрасную вещь как доверие Аро.