Общение с Риттером тоже не доставляло мне удовольствия. Джек сильно сдал, и, глядя на него, я, вполне возможно, смотрел на собственное будущее, которого осталось не так уж много.
– Райское местечко, если бы не чертово тяготение, – заметил Риттер после первой и единственной вылазки в окрестности летнего императорского дворца. – Я мечтал, что после выхода в отставку смогу поселиться примерно в таком вот местечке где-нибудь на колониальных планетах. Разве что домик я бы построил поскромнее.
– У императора большая семья, – сказал я.
– О большой семье я тоже когда-то мечтал, – сказал Джек. – Но теперь понятно, что мне ей уже не обзавестись.
– Зато ты можешь считать, что вышел на пенсию и попал в райское местечко.
– Осталось только на рыбалку сходить, – ухмыльнулся он. – Как думаешь, мне удастся договориться с Реннером, чтобы меня отнесли к ближайшему ручью?
– Лучше на озеро с килограммом взрывчатки, – сказал я. – Так оно эффективнее. На нормальную рыбалку у меня никогда не хватало терпения.
– А я бы посидел с удочкой, – мечтательно произнес Риттер. – Мне кажется, мне бы это понравилось. Тишина, спокойствие…
– Скука, – продолжил я. – Комары.
– Комары – это невысокая плата за удовольствие, – не согласился Джек. – А скука – это прекрасно. Хотя бы для разнообразия. Жаль, что мне осталось не так уж долго скучать.
– Что говорят местные медики?
– Ничего нового. Общая изношенность организма, я умираю, – он хмыкнул. – Сканирование мозга ничего необычного не выявило, если ты об этом.
– Если даже кленнонцы не могут найти следов пребывания Феникса…
– То их не сможет найти никто, – закончил Риттер. – Ты все еще сомневаешься?
– Иные формы жизни, энергетические существа, высший разум, влияющий на ход человеческой истории… Рассказ Феникса звучал слишком уж фантастично, и в то же время это сплошные шаблоны.
– Или он просто оперировал теми терминами, которые ты способен понять, – предположил Риттер. – Я вообще не понимаю, что тебя беспокоит, если после смерти ты все равно узнаешь правду. Я тебе даже немного завидую, потому как сам до конца этой истории явно не доживу.
– Я, знаешь ли, не очень рассчитываю на то, что произойдет после моей смерти.
– Тяжело быть атеистом, – вздохнул он. – Кленнонцы через одного верят в Бога, а человечество где-то растеряло свою веру.
– Моя ситуация имеет весьма опосредованное отношение к религии.
– Тогда наплюй на все, – посоветовал Риттер. – Расценивай эту возможность как потенциальный бонус, но особо на нее не рассчитывай.
– Ты умеешь вселять в людей бодрость, как никто другой.
– В меня бы кто бодрость вселил, – вздохнул он. – Все происходит не так, как ты представлял? А ты думаешь, я мечтал, что пиком моей карьеры станет передача наших архивов потенциальному противнику номер один? Я родился в суровые времена, Алекс, но времена, которые пришли им на смену, оказались еще более суровыми. Каждому из нас остается делать то, что он может, и рассчитывать на лучшее.
Утром юный энсин Бигс выглядел серьезнее обычного, и поначалу мне показалось, что он чем-то озабочен, но я списал это на волнение накануне визита императора, который изъявил желание встретиться со всеми членами экипажа «Таррена Первого», пребывающими на планете. Энсин принес мне новый костюм, сшитый по моему размеру, и милитаристского вида ботинки с обилием железных набоек.
Наливая мне кофе и дежурно интересуясь, хорошо ли мне спалось, энсин выдал пару тягостных вздохов, и мне не осталось ничего другого, кроме как спросить его, в чем дело.
– Ходят слухи, что мы готовим военную экспедицию в пространство Гегемонии, – сказал он. – И что от этой экспедиции будет зависеть судьба Империи.
– Энсин, вы должны понимать, что я не могу подтвердить эти слухи, – сказал я. – Я – лицо гражданское, и даже если бы я что-то знал, я не уверен, что имею право это с вами обсуждать.
– Я понимаю, сэр, – сказал он. – Просто… если вдруг эти слухи подтвердятся, вы не могли бы замолвить за меня словечко перед императором?
Не знаю, чему мне стоило больше удивляться. Или тому, что, по мнению Бигса, я обладаю каким-то влиянием при дворе, или слухам, которые уже поползли вокруг секретной, казалось бы, операции, или желанию молодого кленнонца отправиться на верную смерть. Или… о чем я там должен попросить Таррена?
– Включить меня в состав экспедиционного корпуса, – развеял мои сомнения юный энсин Бигс.
– Но зачем вам это?
– Этот поход будет определять ход истории в Исследованном Секторе Космоса.
– Допустим, – кивнул я. – Но не кажется ли вам, что в двадцать четыре года вам стоит остаться здесь и посмотреть за развитием этой самой истории? Если вы хотите войти в учебники, у вас будет еще предостаточно шансов.
– Это мой долг, сэр.
– Энсин, вы тут не единственный военный, – напомнил я. – Если бы такой поход состоялся, в него должны были бы отправиться лучшие солдаты Империи.
– Я был лучшим на своем курсе, сэр.
– Охотно верю. Но я не совсем это имел в виду. Вы ведь будущий офицер флота, не так ли?
– Да.
– Это не флотская операция, – сказал я, вспомнив слова Реннера. – Это диверсионная вылазка, основную роль в которой будет играть спецназ.
– Но там наверняка потребуются пилоты, сэр, – продолжал настаивать Бигс.
– Почему вы сами не поговорите об этом с Реннером? – поинтересовался я.
– Он же герцог, сэр, – удивился энсин. – А это пока только слухи.
– Ладно, – сдался я. – Если в моем присутствии зайдет разговор о чем-то подобном, я постараюсь упомянуть ваше имя.
– Спасибо, сэр, – просиял он.
Хоть я и солгал будущему кленнонскому офицеру, никаких угрызений совести по этому поводу я не испытывал.
Суматоха подготовительных мероприятий царила в летней резиденции с самого утра и достигла своего апогея к полудню, когда императорский кортеж опустился на лужайку позади дворца. Из моего окна было хорошо видно, как император выходит из тяжелого бронированного флаера, здоровается с возглавляющим торжественный комитет по встрече Реннером, как они перекидываются несколькими репликами и идут в сторону дворца.
Я задернул занавеску и плюхнулся в кресло.
– Нервничаешь? – поинтересовался Риттер.
– Просто любопытно. Моя прошлая встреча с царственной особой закончилась тем, что мы пытались убить друг друга весьма старомодным способом.
– Не входи во вкус. Таррен тебя голыми руками на части разорвет. Он кленнонец.
– Плевать. Я регрессор.
– Ты в этом уверен?
– Нет, – признался я. – Все, что у меня есть, это слова Феникса и косвенные подтверждения от Реннера, которые он нарыл в памяти генерала.
– Я думаю, если он и наврал, то только в деталях, – сказал Риттер. – Жаль, что у нас нет времени, чтобы отправить экспедицию в их родную систему. Это могло бы быть любопытно.
– Рано или поздно кто-то на нее наткнется, – обнадежил я. – Феникс сказал, что границы больше не под охраной.
– Я уверен, скаари будут этим фактом очень довольны.
– Ты не веришь в успех нашего предприятия? Тогда зачем рисковал жизнью, добывая карты на «Спектруме»?
– Моя жизнь настолько потеряла в цене, что это даже не риск, – хмыкнул Риттер. – Убить Кридона… Я верю в то, что это сильно ослабит Гегемонию, но сомневаюсь, что у вас получится. Для того чтобы убить лидера государства, обычно надо находиться внутри. Хотя бы внутри того самого государства, которым он управляет. Или хотя бы принадлежать к его биологическому виду.
– У нас есть план.
– Истории такие прецеденты неизвестны, – сказал Риттер.
– Значит, мы напишем новую историю.
– Иногда я думаю, а стоит ли оно того? – произнес Джек. – Можем ли мы считаться разумными существами, если за века сосуществования в одной галактике так и не смогли договориться, и нам до сих пор приходится решать проблемы с оружием в руках. Проще всего свалить это на влияние регрессоров, которым было выгодно такое положение дел, но… Вдруг это не так?
– И что ты предлагаешь? Сложить руки и плыть по течению?
– Это просто мысли умирающего, – сказал Джек. – Не обращай на меня внимания.
– Чертовски выгодная позиция, – заметил я.
– Хочешь поменяться местами?
– Мое место не намного лучше.
– Это да, – согласился Риттер. – В отличие от тебя, у меня есть шансы закончить свою жизнь в тишине и покое.
Глава 3
Таррену Второму было уже за двести, что является солидным возрастом даже для кленнонца. Солидным, но не преклонным.
На фоне Реннера император и вовсе выглядел кленнонцем средних лет. Он был одет в свободного покроя гражданский костюм, призванный подчеркнуть неофициальный характер нашей встречи, и принял нас в небольшом садике во внутреннем дворе резиденции.
Три массивных садовых кресла, наверняка сработанные из редких пород дерева, стол с напитками и легкими закусками, отпущенные слуги… Что называется, представьте, что это просто пикник.
В такой вот неформальной обстановке и решаются судьбы галактики…
Император встретил нас стоя, одарил меня крепким, но аккуратным рукопожатием и заявил, что вся Империя передо мной в неоплатном долгу.
– Чудесно, – сказал я. – Главное, не забудьте об этом, когда настанет время оплатить счет.
Реннер предупреждающе кашлянул, но император лишь расхохотался в ответ.
– Вы настоящий демократ, – заявил он. – Мне следовало знать, что вы не испытываете пиетета по отношению к нашим традициям.
– Я, скорее, аполитичен, ваше величество.
– Отбросим формальности, – император махнул рукой. – У нас неофициальная встреча, так что вы можете называть меня просто Тарреном.
– Тогда и вы зовите меня Алексом, – предложил я.
– Отлично, – император жестом пригласил нас сесть и обслужить себя, если мы чего-то хотим. Я воздержался, Реннер налил себе чаю. – Как вам наша планета, Алекс?
– Та ее часть, которую я видел, мне понравилась, – сказал я.
– Удивлены? Ожидали чего-то другого?
– Признаться, я полагал, что столичный мир расы лучших воинов галактики окажется чуть больше пропитан духом милитаризма, Таррен… – Надо же, а произнести его имя оказалось совсем не так сложно, как я думал.
– Когда-то Кленнон был более суровым миром, – кивнул император. – Но потом мы решили, что наша столица должна больше напоминать наш общий дом, которого мы когда-то лишились.
– Это совсем не похоже на Землю, – заметил я. – По крайней мере, на современную Землю.
– На Кленноне есть свои мегаполисы, да и бюрократический аппарат тоже присутствует, хотя нам удалось не раздуть его до таких размеров, как это сделал Альянс. А эта часть планеты похожа на пасторальный рай, потому что мой дед захотел, чтобы она была на него похожа. Этот замок тоже построил он, постаравшись сохранить эстетику земного средневековья.
– Ему удалось, – кивнул я. – Когда мы приближались к вашей резиденции, я мог бы подумать, что мы попали в прошлое. Если бы мы не летели на флаере, конечно.
– Дед говорил, что эта резиденция помогает ему почувствовать связь времен, – сказал Таррен. – Не дает ему забывать, кто мы такие и откуда мы пришли. Не секрет, что однажды мы почти утратили эту память.
– Долгое время Альянс стремился об этом забыть, – признал я.
Когда Визерс впервые рассказывал мне о положении дел в галактике, кленнонцы считались для Альянса врагами номер один, даже несмотря на то, что имели с землянами общие корни. Или как раз поэтому.
– Но многие люди помнили, – сказал Таррен. – Ваш названый отец Асад ад-Дин помнил. Он стремился к сближению наших государств.
Полагаю, мы оба знали, что больше всего Асада интересовала не общая история, а выгодный для Калифата военный союз. Тогда в галактике были другие расклады, но с кленнонцами в любом случае выгоднее дружить, чем враждовать. Жаль, что Керим этого не понимал.
Но озвучивать эту мысль никто из нас не стал.
– Я еще раз хочу поблагодарить вас за ту услугу, которую вы оказали нам на Леванте, – продолжал Таррен. – Возможно, что именно с этого союза начнется объединение человечества. Я имею в виду, настоящее объединение.
– Если нам хватит времени, сир, – сказал Реннер.
– Во вселенной достаточно времени, адмирал, – улыбнулся Таррен. – Нужно лишь уметь правильно его использовать. Но я так понимаю, что вам не терпится поговорить о древнем флоте скаари и опасности, которую он несет.
– Скорее, я бы хотел поговорить о том, что поможет нам избежать этой опасности.
– Мои аналитики дают шестидесятипроцентную вероятность, что смерть Кридона может остановить вторжение, – начал Таррен. – Я склонен им верить, и военная разведка тоже. Но я пока не видел ни одного достойного плана по ликвидации моего царствующего ящероподобного собрата.
– Специфика политической жизни Гегемонии такова, что внутри клана у Кридона нет достойного конкурента, который мог бы занять его место без потерь для влияния клана, – вставил Реннер. – Собственно, его и не может быть, иначе Кридон не удержался бы на вершине так долго.
– Следовательно, после смерти Кридона его клан потеряет власть над Гегемонией, – согласился Таррен. – А остальные влиятельные семьи начнут рвать друг другу глотки в борьбе за опустевший трон, и вполне возможно, это не лучшим образом отразиться на их военных планах. Поскольку древний флот скаари поддерживает связь с Гегемонией, на кораблях начнется разброд и шатание, также выяснение отношений, кто главный. Я хорошо знаю теорию, адмирал. Лучше расскажите мне о том, как вы предлагаете проверить эту теорию на практике.
– Мы добыли звездные карты внутреннего пространства Гегемонии, с помощью которых сможем проложить безопасный курс до Кридона. Вряд ли удастся провести по нему большое количество кораблей, но несколько легких крейсеров имеют шанс подойти к планете незамеченными.
– Там они упрутся в орбитальную оборону Кридона, – сказал Таррен. – Нескольким легким крейсерам не взломать защиту столичной планеты.
– Не совсем так, сир, – сказал Реннер. – Конечно, мы не сможем доминировать на орбите, но пронзить щит одним мощным и быстрым ударом сумеем. Они очень быстро закроют брешь, но нам хватит и этого. Мы ведь не о полномасштабной высадке десанта говорим.
– А о чем именно мы говорим? – осведомился император.
– Эту задачу может выполнить один штурмовой батальон, – сказал Реннер. – Нам удалось раздобыть координаты точного местонахождения резиденции Кридона и ее примерную схему. Кроме того, у нас есть живой свидетель, которому довелось там побывать.
– Вы, Алекс…
– Да, – сказал я.
– Это было почти двести лет назад. И звездные карты, и схема внутренних коммуникаций, и ваши воспоминания – все это устарело почти на два века.
– Но это лучшее, что у нас есть, сир, – напомнил Реннер.
– И вы полагаете, что этого хватит?
– При определенной доле везения, сир.
– Вы знаете, адмирал, больше всего меня пугают ситуации, когда мои военные начинают оперировать терминами вроде этого. «Определенная доля везения», – фыркнул Таррен. – Как правило, это означает, что четкого плана у них нет.
– Я теперь в отставке, сир, – сказал Реннер. – И у меня есть четкий план, который, вполне возможно, потребует внесения корректив на стадии реализации.
– И как же вы намерены вносить эти коррективы по ходу боя в чужой звездной системе?
– Очень просто, сир. Я надеюсь отправиться туда и руководить операцией на месте.
– Несмотря на свою отставку, о которой вы мне только что напомнили?
– В экстренной ситуации любой отставник может быть призван для продолжения службы Империи, – сообщил Реннер. – И любой ветеран почтет это за особую честь.
– Вам не нравится служить Империи в качестве дипломата? У вас определенные успехи на этом поприще.
– Я военный и готов служить Империи там, где от меня больше всего пользы, – сказал Реннер.
– Это полет без обратного билета, адмирал.
– Да, сир.
– Не только для вас, но и для того штурмового батальона, что вам нужен, и для экипажей кораблей, которые вас туда доставят.