— Не злись, моя девочка, — без особых проблем понял причины моего затаенного неудовольствия Марко. — Поверь, я столько лет проработал королевским дознавателем, столько провел процессов по обвинению преступников всевозможных мастей, что вижу людей насквозь. Ольгетта — симпатичная, избалованная мужским вниманием девчонка, привыкшая, что все всегда происходит по ее желанию. Отказ Иргана настолько сильно потряс ее, что она пошла на преступление. Вот и все.
— А я? — негромко поинтересовалась я. — Если вы видите людей насквозь, то что думаете обо мне?
Фабион сжался в своем кресле, видимо предчувствуя суровый ответ дяди. Но он не спешил вынести вердикт. Вместо этого он вновь глотнул ярко-розовой жидкости из своего бокала, пристально разглядывая меня, словно увидев в первый раз.
— Ты забавная, Катарина, — наконец проговорил он. — Даже более того — я вполне понимаю, почему Фабион запал на тебя. Противоположности притягиваются. Все-таки капелька зла и испорченности в тебе присутствуют. Нет, я не обвиняю тебя — Светлый близнец упаси! В каждом из нас присутствует определенная мера тьмы. Но у тебя она смешивается с весьма и весьма немалыми способностями к магии. Легкий флер запрета придает тебе еще большую привлекательность в глазах Фабиона. Ему будет очень и очень непросто забыть тебя, моя девочка.
— То есть вы не считаете меня ведьмой, — по-своему отреагировала я на его откровения и позволила себе легкий вздох облегчения.
— Тебе бы быть королевским дознавателем. — Марко покачал головой. — Ум у тебя острый, да и при беседе ты ведешь себя более чем достойно. Нет, Катарина, я не считаю тебя ведьмой. Пока, по крайней мере. Но кто знает, как все повернется в будущем.
— Думаете, что я могу сорваться? — с кривой усмешкой поинтересовалась я.
— Власть всегда притягивает. — Марко потянулся было еще отпить из бокала, но в последний момент передумал и отставил его в сторону. — А тебе будет очень тяжело. Очень обидно осознавать, что могла бы стать великой целительницей, но, увы, из-за ошибок других не станешь.
— Почему только целительницей? — Я с нарочитым удивлением вскинула бровь. — Разве у девушки всего два пути? Ведь на свете великое множество других видов маши. Боевая, например, поисковая, артефактная.
— Катарина, — почти не разжимая губ, кинул Фабион, — угомонись!
— О, — с нескрываемой иронией выдохнул Марко, не обратив внимания на возглас племянника. — Девочка моя, насколько понимаю, ты все же кинула несколько любопытных взглядов в наследство твоей бабушки. Так?
Я опустила глаза, поняв, что попалась. Да, действительно, неделю я пробыла под домашним арестом, но мне просто запретили покидать комнату, при этом не запирая в ней. Ночами я пробиралась на чердак, где без особых проблем разыскала сундук, о котором говорила Реана. Она забрала себе далеко не все книги, ограничившись только теми, в которых рассказывалось об основных принципах построения заклинания, и оставив при этом ненужные, на ее взгляд, произведения, повествующие об истории развития магической науки и ее основных ветвях. Эти сведения показались мне достаточно невинными и, по моему мнению, не относились к числу запрещенных к изучению, поэтому я и позволила себе забрать несколько фолиантов, чтобы скрасить себе тягостное время заключения.
— Этот вопрос из числа тех, на которые я обязан получить ответ, — со странной усмешкой проговорил Марко через несколько минут, осознав, что я предпочитаю промолчать. — Прости, Катарина.
В голове в следующий миг словно что-то взорвалось. Я вскрикнула от острой боли, раскаленной иголкой вонзившейся мне в виски. Не в силах стоять, рухнула на колени, обхватив ладонями раскалывающийся лоб. Перед глазами плавали обжигающие белые круги, в ушах поселился навязчивый звон.
— Дядя! — с трудом расслышала я между очередными вспышками боли. — Хватит, прошу! Не мучай ее!
Боль усилилась многократно, и я согнулась в сухом рвотном позыве, ничего уже не соображая. Даже той ночью, когда я думала, что мать желает убить меня, приступ был не такой страшный.
Взгляд с трудом сфокусировался на запыленных сапогах Марко, который неспешно подошел ко мне. Тихий шепот змеей вполз в уши:
— Это было третье предупреждение. Я достаточно убедителен?
— Да, — выдохнула я, более всего на свете мечтая выцарапать себе глаза и вытащить наконец-то раскаленные иголки, терзающие мой мозг.
— Теперь ты будешь отвечать на все мои вопросы?
— Да, — еще тише прошептала я.
Сознание мерцало, в любой момент готовясь покинуть меня. Но, увы, благословенное темное небытие все никак не открывало мне свои ласковые объятия, прекращая страдания.
— Отлично.
Боль схлынула так внезапно, что я задохнулась от наслаждения. Несколько минут продолжала стоять на коленях, боясь, что стоит мне только пошевелиться, как пытка возобновится. Затем осмелилась поднять голову и с ненавистью посмотрела в глаза садисту, скрывающемуся под внешностью холеного красавчика и любимца женщин.
Марко Шаорраш все так же стоял рядом, наблюдая за мной с искренним, незамутненным любопытством прирожденного исследователя. Когда он увидел, что я окончательно оправилась после насланных чар, то с легким сочувствием пожал плечами, будто говоря — ничего личного, поднял со столика недопитый бокал и вновь пригубил его.
Я перевела взгляд на Фабиона, уже представляя в мечтах, как расцарапаю ему лицо за то, что не пришел мне на помощь. Но мигом растеряла свою воинственность, заметив легкую голубоватую дымку, окутавшую приятеля наподобие кокона.
— Пришлось прибегнуть к некоторым мерам предосторожности, — ответил Марко на невысказанный вопрос, застывший в моих глазах. — Мой племянник весьма горяч и безрассуден, как оказалось. Я не захотел множить проблемы.
Я промолчала. Марко протянул руку, намереваясь помочь мне встать с пола, но я поднялась сама, проигнорировав его жест. С демонстративной тщательностью отряхнула платье, разгладила несуществующие складки на поясе и замерла, с усиленным вниманием уставившись на противоположную стену.
— Обижаешься? — Марко понимающе хмыкнул. — Ну что же, имеешь право. Надеюсь, мне больше не придется прибегать к столь жестоким, но, что скрывать, действенным урокам. Не люблю причинять людям боль, особенно красивым девушкам.
«Что-то не похоже», — едва не брякнула я, но в последний момент торопливо прикусила излишне дерзкий язык. Спокойнее, Катарина, спокойнее. Этот противник тебе точно не по зубам. Увы, но даже родители не защитят тебя от него.
— На чем мы там закончили? — Марко замер над столиком, явно вознамерившись за сегодняшний вечер перепробовать все напитки отца. — Ах да, я спрашивал тебя, читала ли ты книги бабушки. Так как?
Его рука выхватила из ровного ряда бутылок одну. На этот раз выбранный напиток отличался густым черным цветом с едва заметным фиолетовым отливом. По всей видимости, он пришелся Марко больше по вкусу, чем розовая наливка, поскольку он принюхался к хвойному запаху, довольно кивнул и щедро налил себе чуть ли не полный бокал, после чего уставился на меня с самой милейшей улыбкой.
— Мне было любопытно, — проговорила я, больше всего на свете мечтая оказаться как можно дальше отсюда. — Поэтому я залезла в тот проклятый сундук, оставшийся после бабушки. Но там не было ничего особенного, клянусь! Реана забрала все книги, хоть малейшим образом относящиеся к колдовству. Мне было скучно сидеть взаперти, так что я решила хоть таким образом скрасить себе домашний арест.
При этом я благоразумно утаила тот факт, что уже не раз и не два заглядывала в подобные книги, когда мать куда-нибудь отлучалась из своей комнаты. А в фолиантах, которые она изучала на досуге, про различные заклинания говорилось даже более чем достаточно. Но я понимала, что это признание станет приговором для меня, поэтому собиралась до последнего хранить в тайне свою неуемную тягу к новым знаниям.
— Когда сидят взаперти, то не шастают по чердакам. — Марко кисло ухмыльнулся, не догадавшись, что ему рассказали лишь часть правды, и глянул на Фабиона, словно это он был виноват в моих ночных прогулках.
Приятель никак не отреагировал на его затаенное неудовольствие, поскольку все так же находился под действием заклинания своего могущественного дяди. Марко прищелкнул пальцами — и дымка чар моментально развеялась, будто ее никогда и не было.
— Катарина!.. — захлебнулся в оборванном крике Фабион. Рванул было с кресла, намереваясь с опозданием прийти мне на помощь, но остановился, осознав, что пропустил огромный кусок произошедшего. С недоверием, граничащим с ужасом, уставился на дядю, молчаливо требуя объяснений такому провалу в памяти.
— Иди в комнату Катарины, — приказал ему Марко, не снисходя до признания в том, что заколдовал собственного племянника. — Найдешь там книги по магическому искусству, которые она стянула с чердака, пока была под твоим присмотром. Принеси их.
— Там не было ничего про магическое искусство! — возразила я, перехватив гневный взгляд Фабиона. — Честное слово! Иначе я бы и не тронула их.
— Да неужели? — Марко недоверчиво покачал головой. — Дорогая моя, и как бы ты узнала, о чем говорится в книге, если бы не прочитала хоть строчки? А запрещенная магия тем и опасна, что самостоятельно от ее изучения невозможно оторваться. Сначала думаешь: что дурного в чтении? Потом — да я просто попробую самое легкое и невинное заклинание. А затем не успеешь оглянуться, как уже стоишь перед жертвой, сжимая в руках кинжал и готовясь нанести смертельный удар.
— Вы говорите настолько уверенно, будто сами однажды прошли этот путь, — заметила я с удивлением, уловив в его голосе какие-то странные нотки стыда и недовольства собой.
— Просто слишком часто был свидетелем этого. — Марко с усилием растянул губы в улыбке и прикрикнул на Фабиона, который все еще был в комнате: — Чего ждешь? Быстро за книгами!
Приятель кинул на меня полный сомнения взгляд, не желая оставлять наедине с дядей, но все же с явной неохотой подчинился.
— Глупый мальчишка, — пробормотал Марко, едва за Фабионом закрылась дверь. — Первое же самостоятельное дело — и такой промах.
— Какой же? — спросила я, обмирая от собственной дерзости и прекрасно понимая, что хожу по самой грани, отделяющей меня от очередного жестокого наказания за неумеренное любопытство. — По-моему, Фабион справился с заданием. С небольшими огрехами, но для первого раза неплохо.
— Не пытайся казаться глупее. — Марко недовольно фыркнул. — С другими, быть может, эта уловка сработает, но только не со мной. Я вижу тебя насквозь. Ты ведь умна не по годам и прекрасно понимаешь, о чем я. Вопиющее нарушение — влюбиться во время проведения расследования. Не говоря уж о том, что он обязан был подозревать тебя наравне с остальными. Но даже не это меня расстроило, а то, что он продолжает сохранять к тебе слишком теплые чувства, несмотря на безвозвратно загубленную репутацию твоей семьи.
— По вашему мнению, так легко вытравить из сердца чувства? — Я с сарказмом ухмыльнулась.
— Это трудно, но возможно, — холодно проговорил Марко. — Однако Фабион даже не сделал попытки. И этим разочаровал меня.
У меня на языке вертелось множество колких замечаний, но я не стала лезть на рожон. Что скрывать — полученный урок пошел мне на пользу, избавив от многих иллюзий. Род Шаоррашей не нравился мне все сильнее и сильнее. Жаль, что Фабион имеет несчастье к нему принадлежать.
— Быстро учишься, — заметил Марко, видимо прочитав по моим глазам все, что я желала высказать ему в лицо, но опасалась. — Это хорошо. Надеюсь, Фабион тоже сделает выводы из своего наказания.
— Наказания? — Я невольно сжала кулаки. — Какого же?
— Тебя не касаются проблемы моего рода. — Марко покачал головой. — Лучше позаботься о себе. — После чего повернулся к закрытой двери и громко позвал: — Фабион, заходи! Хватит подслушивать!
Приятель сейчас же вошел. На щеках юноши горел румянец досады от того, что его поймали на горячем, однако он посмотрел дяде прямо в глаза, сгрузив на письменный стол моего отца кипу книг в потрепанных переплетах.
— Все, что я нашел, — сухо произнес он. — Но, по-моему, Катарина права, и тут…
— Заткнись, — негромко посоветовал ему Марко. Посмотрел на меня и проговорил, взяв на удивление вежливый, официальный тон: — Саэрисса Катарина, вы можете вернуться в свою комнату. Остаток вечера и ночь я проведу за размышлениями. Утром я оглашу свое решение по поводу вашего рода и наказания, которое он заслуживает. Могу сказать уже сейчас: оно будет строгим, но справедливым. Что же касается вас… Я пока в замешательстве. Все будет зависеть от того, что именно я обнаружу в этих книгах. Ясно?
— Да, — тихо проговорила я, смиренно потупившись.
— Отлично. — Марко позволил себе слабую усмешку. — Идите. Фабион проводит вас. И, я надеюсь, мой племянник позаботится о том, чтобы на сей раз двери вашей комнаты оказались на ночь заперты.
Фабион яростно сверкнул глазами в ответ на насмешливое уточнение дяди, но не рискнул оправдываться за свой недавний промах. Лишь чуть склонил голову и любезно взмахнул рукой, предлагая мне следовать за ним.
Я молчала всю недолгую дорогу до своей комнаты. Фабион тоже не торопился начинать разговор, обдумывая произошедшее.
— Прости, — наконец тихо произнес он, когда я уже стояла на пороге.
— За что? — Я с наигранным удивлением вскинула брови.
— Я не думал, что дядя обойдется с тобой настолько сурово, — еще тише сказал приятель, прежде кинув испуганный взгляд по сторонам — не слышит ли нас кто-нибудь. — Обычно он намного более обходителен и любезен. Но тут… Прости. Тебе было очень больно?
— Да. — Я кивнула, вздрогнув при воспоминании о перенесенной пытке. Попыталась улыбнуться, но в итоге лишь жалобно скривилась. — Однако все позади, так?
— Наверное, — с нескрываемым сомнением отозвался Фабион. Сделал небольшую паузу, затем, резко схватив меня за руки, зашептал: — Катарина, прошу, скажи — что в тех книгах? В них действительно нет ничего запрещенного?
— Да откуда я знаю! — так же вполголоса огрызнулась я. — Я только несколько первых глав прочитала. Там рассказывалось про великих колдунов прошлого, об особенностях разделения магии на различные ветви. До темного колдовства я еще не добралась.
Фабион вздрогнул от моей последней фразы. Сжал мои пальцы так сильно, что я с трудом удержалась от жалобного стона.
— То есть там была глава, посвященная запретному искусству? — злым, свистящим шепотом осведомился он.
— Да, — неохотно призналась я. — По крайней мере, в оглавлении было что-то про Темного близнеца. Но, клянусь, я еще не добралась до этих глав! И полагаю, что там ничего особенного. Немного истории этого культа, наверное…
Фабион негромко застонал. Отпустил мои руки и несколько раз размеренно ударился головой о косяк. Я испуганно замолчала, по его реакции поняв, что дело обстоит намного серьезнее, чем мне представлялось. Хотя куда уж хуже, казалось бы.
— Что, все настолько плохо? — с ужасом выдохнула я.
— Не знаю. — Фабион устало потер лоб. Потом с каким-то обреченным весельем улыбнулся. — Ладно, Катарина, не пугайся раньше времени. Я все улажу, обещаю.
Я не поверила его словам. Слишком много тревоги отразилось в его прозрачных зеленых глазах при этом заверении. Но послушно сделала шаг назад, и дверь между нами закрылась. Лязгнул задвигаемый засов, затем по коридору прозвучали быстро удаляющиеся шаги.
Только после этого я обернулась лицом к моей до боли знакомой комнате. Но впервые привычная обстановка не успокоила меня. Хотелось метаться по небольшому помещению, воя от страха и ожидания нечто ужасного. Неужели я угодила в ловушку, из которой нет выхода?
* * *
Я долго не ложилась спать тем вечером. Любая мысль об отдыхе вызывала настоящее бешенство. Как можно сохранять спокойствие, когда моя жизнь висит на волоске? Что же я натворила, сунув любопытный нос в проклятые книги? Неужели обрекла себя тем самым на мучительную казнь в объятиях безжалостного пламени?
В общем, не было ничего удивительного в том, что я весь остаток вечера просидела около окна, наблюдая, как отгорает багровый закат, полыхающий в небе. Вскоре солнце окончательно скрылось за стеной леса, и по комнате заструился лиловый сумрак, густеющий с каждым мигом.