— Думаю, этого достаточно. За такой ответ любой инспектор обязан поставить минимум «тройку». Заходи, — пропустил он вперед Константина и на всякий случай напомнил: — Держись в салоне посвободнее, поуверенней — будто намерен скупить здесь все.
— Вместе с той грудастой тёлкой, что считает бабло на кассе?
Наставник довольно хмыкнул:
— И с ней, и с продавцами-консультантами, и с мебелью!
* * *
Координацией и управлением широкомасштабной контртеррористической операцией в Чечне занималось руководство ФСБ. Ничего странного: фээсбэшники оставались единственными, кто сумел в эпоху всеобщего развала сохранить в своих рядах подобие порядка. К тому же с этой всесильной организации не снимались главные задачи по разведывательной и контрразведывательной деятельности. Потому офицеры спецназа особенно не рыпались, когда к отправлявшимся в горы группам «пристегивали» сотрудников из «конторы» для выполнения каких-то собственных особо-секретных заданий. Не рыпался и Яровой, собираясь в очередной «поход».
С «пристяжными» наскоро познакомились перед посадкой в «вертушку». Позже, пока топали до цели от точки выброски, узнали друг друга лучше. Мужички попались нормальные: свойские, непривередливые; принадлежностью к «конторе» не кичились, к работягам-спецам относились уважительно. Одним словом, общий язык нашли быстро.
Майорам Сергееву и Ковачу надлежало встретиться с каким-то человеком на российско-грузинской границе. В прочие тонкости спецназовцев командование не посветило, поставив задачу сопроводить и обеспечить безопасность встречи.
Вертолет выбросил группу километрах в двадцати от границы. За двенадцать часов без приключений преодолели высокий перевал, и вышли к пограничной заставе.
— Ждите здесь, — распорядился Сергеев и вместе с напарником отправился вниз по склону.
У погранцов фээсбэшники гостили минут сорок.
— Возвращаются, — доложил глазастый снайпер. — Бегут, аж пыль столбом!
Офицеры и впрямь спешили. Не успев отдышаться, Сергеев бросил:
— Поднимай, Константин Захарович, людей. «Окно» на границе приоткроется ровно на полчаса…
Окон, а точнее дыр в российско-грузинской границе было с избытком. А что прикажешь делать? Попробуй-ка перекрой все горные тропы, ущелья и перевалы! Это ж не степь, не пустыня. И даже не лес на Российской равнине. В общем, фраза «открыть окно» обозначала следующее: в нужной точке в заданное время никто из наших погранцов не появится. А в случае объявления пограничников с другой стороны, в дело обязан вступить сопровождающий спецназ.
Осторожно просочившись к цели — лесистому ущелью на высоте полторы тысячи метров, группа разделилась: в центре, против места предстоящего свидания, остались Яровой с сотрудниками ФСБ; спецы рассредоточились вправо и влево. И снова потянулись минуты томительного ожидания…
Наконец, Яровой приметил в зарослях на дне ущелья мелькнувшую фигуру.
— Это он, — уверенно кивнул Сергеев, и тотчас вместе с Ковачем устремился вниз.
Увы, но встреча длилась недолго — через пару минут от противоположного склона послышались выстрелы.
— «Третий», что там у тебя?! — крикнул в микрофон портативной рации Костя.
Динамик хрипло ответил:
— «Первый», мы атакованы с северо-запада неизвестной группой!
— Погранцы?
— Не знаю.
— Сколько?
— Человек пять-шесть.
— Понял. Придержите их, пока мы отходим.
— Вы должны помочь… — жадно глотал разряженный воздух Сергеев. — Должны… или нам конец…
Яровой тащил его, взбираясь вверх по крутому склону. После кратковременной стычки с грузинскими пограничниками группа без потерь отошла в глубь нашей территории. Тут-то офицеры ФСБ и взмолились: «Ребята, пособите вернуть агента в Грузию!» Пришлось капитану корректировать направление и, резко забрав на юго-восток, почти бегом штурмовать затяжной подъем вдоль границы.
Сергеев и Ковач слабаками не казались, однако на деле выдохлись быстро. С худощавым грузинским пареньком вышло еще хуже: в груди его хлюпало и хрипело, ноги подкашивались. Агент постоянно спотыкался и падал, из-за чего скорость подъема неумолимо снижалась. В общем, спецам ничего не оставалось, как волочь на себе троицу неподготовленных «прицепов», покуда восхождение не закончилось на высоте три с половиной тысячи метров.
— Здесь, — остановился капитан и полез за картой.
— Как думаешь, оторвались? — обессилено повалился на землю Сергеев.
— Часок форы у него есть. Эй, генацвале!
Откашлявшись, грузин подошел к офицеру, приподнявшему карту так, чтобы лучи заходящего солнца осветили ее выцветшие краски.
— Сейчас немного передохнешь и пойдешь вниз по этой долине. Быстро пойдешь, понял?
— Понял, — повторил парень на ломанном русском.
— Долина тянется на юго-запад; примерно через семь километров выйдешь к первому селу.
Тот прищурился и, прочитав название крохотного населенного пункта, возрадовался:
— Я знаю этот аул!
— Вот и отлично, — подключился Сергеев. — Оклемался?
— Почти.
Спустя пару минут группа стояла на краю обширной долины и молча смотрела вслед уходившему в сумрачную даль молодому человеку. Когда тот окончательно исчез из поля зрения, Сергеев напился воды из фляжки и тихо сказал:
— Если он дойдет… Если дойдет — буду тебе должен, Костя. Даю слово офицера…
Парнишка дошел. Об этом Яровой узнал полтора года спустя, когда судьба вновь свела его с сотрудником ФСБ. Над спецназовцем к тому времени нависли тучи: в одной из многочисленных операций он потерял несколько бойцов. Вряд ли Константин имел отношение к истинным причинам горьких потерь, однако штабистам для отчета перед Москвой позарез требовался козел отпущения.
Вот тут-то Вадим и помог: куда-то позвонил, с кем-то переговорил, на кого-то надавил…
И выполнил данное обещание: Косте задержали очередное звание, но все прочие неприятности его миновали.
* * *
Выбор модели и цвета, внесение в кассу толстой пачки наличных и оформление покупки заняли гораздо меньше времени, чем ожидал Яровой. Расторопный народец в одинаковых белых рубашечках с блестящими бейджами, учуяв в двух молчаливых и крепких мужчинах реальных покупателей, расшаркался, забегал, залебезил… И уже через час Вадим с Константином выехали с территории салона на новеньком черном седане «Audi RS4». Футляр с гитарой был заботливо уложен сотрудниками салона в объемный багажник.
— Отличный легкий аппарат: постоянный полный привод quattro; передние крылья, капот и спортивная подвеска выполнены из алюминия. Четыреста двадцать сил — до сотни разгоняется за четыре и восемь, а до двухсот — за шестнадцать секунд, — озираясь по сторонам, нахваливал машину и легко вращал руль бывший полковник.
— Шеф обрадуется покупке?
— Наш шеф, Костя, в автомобилях понимает ровно столько же, сколько мы с тобой в технологии обогащения урана. Он спрашивает за конечный результат, а мелочи и проходные этапы его не интересуют.
— Резонно.
— Сейчас подскочим к одному товарищу — он поможет с регистрационными номерами, с техосмотром. И дело сделано. Верно?
— Ты сам-то давно уволился? — полез за сигаретами Константин.
Сергеев неохотно ответил:
— Уж года три…
— Начинал в КГБ?
— Да. В «Девятке». При Юрии Владимировиче Андропове.
— Ого! Да ты ветеран! «Девятка» — это ж охрана первых лиц?
— Точно.
— Солидная была контора. Кое-что о ней слышал.
— Лохов не держали. И требовали с нас по полной! Не дай бог упустишь какую мелочь — семь шкур снимали без наркоза…
— Кремлевских небожителей во все времена на руках носили. Думаю, и сейчас ничего в этом плане не изменилось.
— Возможно.
— А как оказался в охране Суходольского?
— Товарищи помогли, — неопределенно ответил Сергеев. Настолько неопределенно, что Яровому отчетливо послышалось нежелание продолжать тему.
По улицам Самары петляли с полчаса. Денек разошелся, народу на тротуарах прибавилось, прилично уплотнился и поток транспорта на дорогах.
— МРЭО. Вот оно, родимое. Думал, забыл и не найду, — с трудом отыскал прореху в забитой стоянке Вадим. Припарковавшись, выключил движок, довольно похлопал ладонью по приборной панели. Сгреб документы и, оставив ключи в замке, приоткрыл дверцу: — Если мой приятель на месте — проблему решим быстро. В общем, жди и от машины не отходи ни на шаг…
Минуло двадцать минут. Солнце стремительно поднималось над кронами деревьев, над крышами домов. Темный «Audi» с той же стремительностью нагрелся до такой степени, что сидеть в салоне стало невыносимо. Вначале Яровой опустил стекла в передних дверцах, потом в задних. А когда по спине побежала струйка пота, полез разбираться в кнопках и клавишах, чтобы запустить двигатель и климат-контроль. Не вышло.
— Черт! — завистливо посмотрел он на стоявшие в тени машины.
Выдернув ключи, решительно выбрался наружу, возжелав спрятаться под спасительным козырьком МРЭО, а заодно и покурить. Увы, в кармане брюк обнаружилась пустая пачка. Посмотрел влево, вправо… Ни одного ларька на горизонте. В десятке шагов — у входа толклись мужики, да «стрелять» чего попало не хотелось. И вдруг заметил на «торпеде» их новой «Audi» пачку легких «Winston», забытую Сергеевым.
Вернувшись к машине, Константин открыл левую дверцу; наклонившись, протянул руку… И почувствовал под ребрами что-то острое.
— Спокойно, парень, — произнес властный мужской голос. — Веди себя тихо или продырявлю печень.
Костя застыл в крайне неудобной позе. Взгляд метался по сторонам, пытаясь определить, в какое дерьмо опять угораздило вляпаться. Кажется, сзади стояли двое. Еще один расторопно обошел автомобиль, уселся справа от водительского кресла и вытащил из-за пояса пистолет.
Ярового запихали на заднее сиденье, защелкнули на запястьях наручники и с профессиональной сноровкой обыскали, изъяв нехитрые пожитки: ключи от машины, документы, тощий бумажник, плеер и зажигалку. Спереди, меж кресельных спинок на него глядел черный зрачок толстого глушителя. Откуда-то появился четвертый мужик, нагло усевшийся за руль. Движок ожил; автомобиль сдал назад и, породисто взревев, влился в сплошной поток себе подобных…
«Охотники за дорогими иномарками? Или знакомые бандиты кого-то из тех, кто попался мне под горячую руку в «Седьмой мельнице»?.. Оба варианта не устраивают, — угрюмо размышлял Яровой, пока мчались по широкому проспекту на юго-восток Самары. — Первый малость предпочтительнее: если эти молодцы как-то связаны с Пугачевом — шансы у меня имеются. Пятьдесят на пятьдесят… А если ребятки позарились на «Audi» — дело плохо. В живых не оставят. Стало быть, нужно…»
Он понимал, что нужно было делать. Однако продумать детали и мелочи не вышло — машина резко вывернула из потока, юркнула в узкий переулок и, проехав пару кварталов, тормознула у огромных металлических ворот. Может, с перепугу померещилось, но сзади пискнули тормоза второго авто. Створка дернулась и с противным скрипом поплыла в сторону, открывая безрадостную картину заброшенной заводской территории.
Рывок и опять остановка — теперь у входа в огромный цеховой корпус.
Грубый толчок в плечо.
— Выходи!
По пути от машины до цеха лихорадочные размышления: «В машине не убили, чтоб не запачкать салон. А где прикончат? У этой бетонной стенки или заведут внутрь? Надо что-то предпринять, рискнуть, ведь другого случая не представится! Сейчас, сейчас… раскидать их в полутьме, оторваться, выскочить в окно. А там посмотрим…»
Не получилось. Буквально перед дверью на голову накинули провонявший пылью и плесенью мешок, подхватили под руки и поволокли вверх по металлической лестнице. Подъем закончен, полсотни шагов по заваленному мусором и битым стеклом полу — то ли коридор, то ли обширное помещение.
— Стоять!
Скрип двери. Толчок в спину. Три неуверенных шага и… сильный удар в лицо. Как ни ждал подвоха, а к такому повороту оказался не готов — отшатнулся назад, потерял равновесие, упал. И началось.
Удары сыпались пачками. Плотные, поставленные, болезненные. И нацеленные не куда попало, а по суставам, по внутренним органам.
— Суки, — скрежетал зубами Яровой, правым локтем прикрывая печень, левым предплечьем — сердце.
Голову он прижимал к груди, а согнутые в коленях ноги подтянул к животу. Было ужасно больно. А еще точило отчаяние от непонимания происходящего и от незнания того, что произойдет после.
Обнадеживало одно: если не убили сразу, а сейчас бьют, то в его гибели эти люди пока не заинтересованы.
Глава вторая
Россия. Самара-Пугачев
Наше время
— Где и в котором часу ты высадил Суходольского? С кем он встречается в Самаре? — гудел над ухом низкий бандитский голос и навевал самые отвратительные мысли.
Получалось, что влип он не из-за новенькой иномарки, и вовсе не за разбитые морды пугачевских чинуш. И сцапали его не какие-нибудь зачуханные урки, а профессионалы по заказу врагов господина Суходольского. Сцапали грамотно — с одной из центральных улиц миллионного города, средь бела дня, да еще вместе с «Audi», будь она неладна!.. Теперь же, после не шибко сложных умозаключений и промеж получения тяжких телесных повреждений, Костина голова разродилась парочкой интересных вопросов. Что эти лихие ребятки с ним сделают, когда дознаются о личности Марка Антоновича? И что они сделают в том случае, если ничего о нем не узнают?
От резкого удара под ребра Костя глухо охнул. Мешок по-прежнему плотно сидел на голове, не дозволяя нормально дышать и видеть тех, кто допрашивал, бил. Держаться «вслепую» было труднее. Когда видишь, куда тебе намереваются въехать — легче напрячь мышцы, сгруппироваться, принять удар.
— К кому приехал Суходольский? Где и когда вы должны с ним встретиться?
Яровой не отличался феноменальной памятью, но редкую фамилию «Грецков» запомнил. Как назло не забыл и про ресторанчик под трибунами ипподрома, где происходило деловое свидание Суходольского с «обычный чиновником городского масштаба, страстно любящим деньги и обладающим некой интересной информацией».
Но он молчал. Морщился от боли, стонал и молчал. Неплохая интуиция с многолетним опытом участия в боевых действиях подсказывали не торопиться раскрывать рот и выдавать случайно узнанные секреты. Как говаривали бывалые офицеры в бригаде особого назначения: меньше болтаешь — дольше живешь. А стоит выложить свою последнюю козырную карту и… увидишь перед носом прощальную картинку — фирменный ижевский обрез с патронами на динозавра. В этих цехах из гаубицы можно палить — ни одно ухо не услышит…
— Где Суходольский?! — теряя терпение, орал главный истязатель. — Молчишь, сука?.. Смотри… мясорубка по твоим яйцам уже плачет.
И голову сотряс очередной удар, пришедшийся в надвисочную область…
Очнулся он в обнимку с холодным цементным полом. Сколько пролежал без сознания — непонятно. Минуту или десять. При падении мешок немного съехал, и в образовавшуюся щель стало видно стоящие рядом фигуры.
«Четверо. По-прежнему четверо, — вяло протекали мысли, пока в мышцы возвращались силы. — Значит, ехавшие на второй машине остались снаружи или свалили по другим делам. К примеру, ищут Суходольского. А когда найдут — допрос закончится выстрелом в голову. Для чего им лишний свидетель? А если Суходольского не найдут, то умирать я буду долго — до самой китайской пасхи…»
Ненароком вырубив пленника, истязатели устроили перекур и стояли рядышком, тихо переговариваясь. Расслабленной передышкой и воспользовался Константин — дольше тянуть не имело смысла.
Сбив подсечкой ближайшего, он вскочил на ноги, одновременно срывая с головы мешок. В тот же миг второй получил удар в пах; запястье третьего было поймано перемычкой «браслетов», после чего его ребра отведали Костиного колена.